Принц для злой сестры

ГЛАВА 15

101. Алина

В воскресенье мы выехали с утра пораньше. Я всё-таки настояла на том, чтобы про-ехать через сервис, глянуть, как у них дела. И заехать домой – переодеться. Я же не могу поехать к родителям Андрея в несвежей одежде! Он-то мужчина, у них всё проще.

На это Андрей сказал, что нисколько не проще, он тоже не против переодеться. Так что договорились, что меня он оставит в сервисе, а заберёт из дома.

Не понимаю, почему не могу приехать сама. И уехать сама, когда хочу!

Я открыла шкаф, помедитировала перед ним. И почему-то от привычной череды се-рых костюмов стало грустно. Вспомнилась выставка, тётя Вика с её критикой, Ольга Ивановна, которая это слушала…

Захлопнула свой шкаф и отправилась в комнату Миры.

Андрей замер, не дотянувшись до ключа зажигания, когда я уселась в машину. Дол-го разглядывал розовое платье с юбочкой волнами, пояском на бантик и аккуратными рукавчиками.

– Поедем? – я фальшиво улыбнулась, и он отмер:

– Нет, не подменили! Тот же натужный оскал вместо улыбки! Я спокоен.

Вскипело возмущение – а не нужно сделать комплимент? Или промолчать, если не понравилось?

Но реагировать поздно – мы уже тронулись. Я же не самоубийца – мешать вести машину?

Родители Андрея тоже жили в посёлке под Уфой, недалеко от Затона. Странно, что так далеко от сына. У них нормальные отношения?

Впрочем, стоило увидеть их дом, чтобы понять – да, еще какие нормальные. Пото-му, что такой роскошный коттедж простые преподаватели сами бы не вытянули. Со сто-роны смотрится лучше, чем у Андрея. Два этажа красного кирпича, отделанного брон-зой, и широкое окно на чердаке с намёком на третий этаж, большое крыльцо, затянутое диким виноградом, красивый сплошной забор и огромный гараж на три машины. Два места были уже заняты – трогательно и мило смотрелись рядом мощный чёрный «Фоль-ксваген Туарег» и крохотный двухместный электромобильчик. Гигант словно прикрыл массивным боком малолитражную подружку, подозрительно косясь на вновь прибыв-ших гостей.

Андрей крепко ухватил мой локоть и потащил к выходу в дом:

– Потом познакомишься с железками, сейчас удели время существам из плоти и крови.

Да, действительно. Мне же предстоит волнительная встреча – хотя приятнее было остаться в гараже. Пообщалась бы с мускулистым крепышом от «WаG», поинтересова-лась бы таинственной незнакомкой со странным нутром, не знающим ни бензина, ни ди-зеля. Они понятные и интересные, в отличие от людей.

Одежда на самом деле влияет на человека. Платье Миры буквально заставило меня двигаться женственно – иначе грозило задраться на талию, помяться, или банально пы-тался развязаться бантик на поясе. Рукава не давали махать руками, а ноги приходилось сдвигать, когда садишься, иначе можно было и сверкнуть.

Но это всё было и в деловом костюме. А вот то, что я чувствовала себя моложе и куда менее серьёзной – это довольно необычно.

Ольга Ивановна, кажется, что-то поняла. По крайней мере, она поздоровалась, па-раллельно разглядывая, и тоненькая улыбочка чуть выходила за грани приветливой.

Зато Виталий Николаевич расцвёл при виде меня, и приветствовал очень тепло.

Ρазговор у нас завязался сразу, меня очень интересовала маленькая машинка в гара-же. Отец Андрея же с теплом и нежностью – но и с лёгкой насмешкой – называл её «же-номобильчиком».

Нас прервала Ольга Ивановна, попросив за стол.

Вопреки опасениям, не было колец для салфеток, смены блюд и разнообразия столо-вых приборов. Суп, салат и курица с картошкой – универсальная еда.

Но вот поговорить под это всё нереально. Поэтому начало обеда прошло в почти полном молчании. Я похвалила еду, почему-то снова вызвав насмешливую улыбку мате-ри Андрея.

А потом, под чай, Андрей таинственно улыбнулся…

И достал синюю бархатную коробочку.

– Ты же хочешь всё, как полагается? Можно я только на колено вставать не буду, здесь кафель, это больно…

Быстрый взгляд в сторону на отца, смешок от него в ответ. Что за загадка? Этот странный секрет чуть было не заставил меня отвлечься от основной темы.

Он что, собирается?..

Кольцо – серебряное? Нет, скорее белое золото, похоже на моё колье. Впрочем, ка-кая разница? Важно, что оно означает.

– Выходи за меня замуж, – Серьёзный тон, и его этот тяжёлый взгляд, и низкий го-лос, который заставляет меня таять, как мороженое в жару. Но ведь не первый раз! Он опять хочет всё испортить? – Без сроков, без договоров, без ограничений. Просто так.

А что здесь не так? Он что, в самом деле хочет жену, которая ни у плиты стоять, ни пылесос держать… Разве что машину починить могу.

– И в чём подвох? - напрямую спросила я, чувствуя, как внутри нарастает стук сердца, а в кровь бьёт адреналин.

– Ну… – он сделал вид, что задумался. - Если ты меня покалечишь, ухаживать и ле-чить придётся самой.

Подавила дрожь радостного предвкушения, которая не унималась с момента торже-ственного предъявления кольца. Стандартная женская реакция, наверняка вырабатывает-ся с эстрогенами. Тут думать надо, а не прыгать и визжать.

Что? Мы слишком разные? Я не уверена в своих чувствах?

– Я тебе не верю.

Порывисто встала, чуть не уронив стул…

И чуть не подпрыгнула от командного окрика Ольги Ивановны:

– Алина!

Пару секунд – ошарашенный взгляд. Потом набираю воздуха, чтобы ответить…

– Сядь пожалуйста! – уже спокойнее, но мне не дают вставить ни слова. - Что за привычка, убегать от любой неприятности? Что, это решило хоть одну проблему? Если бегать, само не рассосётся. Будь добра, дай Андрею ответить. Можно всё выяснить раз и навсегда. Сейчас.

Мне не хочется выяснять всё раз и навсегда! Мне хочется…

Мне хочется, чтобы он опять затолкал меня в машину и отвёз куда-нибудь, откуда я не смогу убежать. Чтобы я не сама приняла безрассудное и нелогичное решение под вли-янием чувств и не мучилась потом, обещая себе в следующий раз думать головой.

Села обратно. Уставилась в стол. Ольга Ивановна не дала опомниться, спросив:

– Ты сомневаешься из-за той ссоры?

– Не только, просто мы вообще разные, и…

– Да все люди разные! – отмахнулась она. - Вряд ли ты захотела бы замуж за свою копию. Вы оба были раздражены, вспылили, поругались. Это рабочие моменты.

– Это не моменты, - угрюмо возразила я. - Моё мнение не поменяется. А Андрею это не нравится.

Моя возможная свекровь вздохнула.

– Алиночка, конечно, ему это не нравится. Ты тут речь революционную ему толкну-ла. Про то, что людям, которые тяжело работают, мало платят? Из-за такой ерунды вы поругались? Честное слово, глупость. Он-то тут причём? Он, что ли, шахтёрам мало платит? Тебе бы митинг согласовать и идти с чиновниками разговаривать. А не на свида-ниях подобные разговоры вести.

Возразить хотелось, но придумать я ничего не могла. Это Ольга Ивановна умеет раз-говаривать, а я не очень.

– Андрей пообещает думать в следующий раз, когда ему захочется отомстить, нака-зать, или какое-нибудь другое идиотство.

Думать. Мы оба не хотим думать, прежде чем чего-нибудь делать.

– Котёнок…

Зачем он так делает? Разве не надо принять трезвое решение? А как я могу его при-нять, если попадаю под гипноз его голоса каждый раз, когда он разговаривает со мной… таким тоном?

– Я понимаю, где накосячил, понимаю свои ошибки. И готов принять твои. Я люблю все твои закидоны, и когда ты особо сильно бесишь, уже знаю, как перевести эмоции в другое русло.

Под его тёмным взглядом я даже не хотела возражать. Всё, что сейчас могла бы ска-зать – всё сделает только хуже. И не сказать ничего – будет хуже.

– В общем, никаких больше обид, мести, и подобных глупостей. Да, ты можешь го-ворить, что верить обещаниям «никогда больше» нельзя, что мужчины не меняются…

– Меняются, – широко улыбнулась Ольга Ивановна.

– Не меняются, – виновато вздохнул Виталий Николаевич. - Просто маскируются.

– Мам, пап, я тут душу наизнанку выворачиваю, а вы мешаетесь! – возмутился Ан-дрей. – Так вот, котёнок, речь не об изменениях сейчас. Просто могу признать, что был неправ в чём-то. Могу пообещать, что просто буду говорить тебе напрямую, что меня не устраивает. Так пойдёт?

Я всё еще не могла вырваться из его взгляда. Говорить было тяжело – но отмолчать-ся уже не выйдет.

– Слушай, если тебе нужна семья… Ну, я… Ты же знаешь, что я – последний чело-век, который годится на роль жены.

– Не последний. Позади тебя ещё, как минимум, все мужчины, дети и старушки.

Всё тем же тягучим тоном, это вывело из себя.

– Я серьёзно. Никакого хозяйства, дома в чистоте, вкусной еды и чего-то в этом ро-де. Ну, машину могу починить. Но это любой механик может сделать.

– А еду и чистоту любая домработница, - он явно сдерживал смех. – Что за идиот-ское представление о браке? Тётя Тая так же будет приходить и убираться. С едой разбе-рёмся уж как-нибудь, не помрём. Женятся не ради этого.

– А ради другого можно тогда снять…

Я прикусила язык, вспомнив, где нахожусь и кто за столом. Но – родители Андрея тоже давились смехом.

Ещё больше захотелось куда-нибудь убежать.

– Дурочка! Если у тебя это – единственное серьёзное возражение, то в понедельник едем подавать заявление.

– Не единственное! – возразила я, чтобы хоть как-нибудь остановить это безумие, эту ошибку, которую Андрей осознает сразу, как только увидит, что жену он себе пред-ставлял совсем иначе. И я не хочу разводиться с юристом!

Мысли вились в голове, и все они казались слишком глупыми, чтобы вообще выска-зывать вслух. И Ольга Ивановна прервала это броуновское движение у меня в голове:

– Алина, вот что тебе серьёзно мешает? Не очередная глупость, не выдумать повод, что тебе на самом деле мешает ответить «да»?

– Я же сказала! – опустила голову совсем низко, потому что видеть эти взгляды – мои нервы такое не выдержат. – У Андрея это несерьёзно! Он увидит, что ошибся и пе-редумает. Но поздно!

Судя по тону, он, кажется, рассердился.

– Котёнок, давай ты не будешь лезть ко мне в голову? Если этот бред – всё, что тебя останавливает, в понедельник захвати паспорт, я уйду с работы пораньше и заеду за то-бой часа в три.

Стоп. Есть выход лучше!

– А давай просто попробуем пожить вместе? Сразу будет понятно…

– Нет, - ледяной тон. Злится. - Когда мне придётся бегать за тобой неизвестно где, я хочу иметь возможность подключать полицию на законных основаниях. И с твоим отцом мы уже договорились. - Я вскинула голову, пытаясь понять. Он сначала говорил с папой, потом уже со мной? Это же средневековье какое-то! – Завтра. С паспортом. Ясно? Воз-ражения? Только конструктив.

Конструктива не было. Была паника.

102. Андрей

Кольца у Алины на пальце не было и вытаскивать из сервиса пришлось чуть ли не силком. К большой моей удаче, Кирилл с Рустиком, услышав про ЗАГС, буквально вы-гнали её.

Всю дорогу она нервничала сама – и заставляла нервничать меня. Из машины я её буквально вытащил, и до кабинета тащил на буксире. Мы заняли очередь, и, кажется, всё шло по плану. По крайней мере, Алина спокойно ждала в коридоре.