Принц для злой сестры

ГЛАВА 10

69. Андрей

Подумать только, скандальная девица оказалась родной тёткой Алины! Она сообщи-ла об этом со всей, видимо, возможной надменностью. То ли у неё с братом очень боль-шая разница в возрасте, то ли косметологии Уфы оправдывают свои цены. Впрочем, а сколько Алине лет? Она же явно сильно младше меня. Надо будет поискать… Или спро-сить. Сама ответит, если опять не взбредёт в голову, что ей нужно кокетничать и всё та-кое.

Со мной она вела себя по-другому. Высокомерие перетекало в снисходительность, когда она сообщила, как Мира недоумевает и гадает, что произошло. Мне намекнули, что я еще могу исправиться. Что не стоит идти на поводу у низменных чувств.

Она так и сказала – «низменных чувств».

И я тоже почувствовал медленно давящее бешенство. То самое, которое сверкало у Алины в глазах, прежде чем смениться отчаянием.

Я словно опять увидел её глаза, напряжённые от сдерживаемых слёз, потерянные от обиды.

– Слушайте, вы. Я вообще не обязан с кем-либо встречаться по указке. С Мирой мне безумно скучно. И никаких низменных чувств я к ней не испытываю вообще! И высоких тоже. Мне очень жаль, что я дал ей какие-то надежды, но я просто пытался разыскать Алину на той выставке. Или кого-то, кто приведёт меня к ней. Я не собирался знакомить-ся с её сестрой, просто она от меня очень надёжно пряталась, я просто хотел её разыс-кать. Так, собственно, и получилось. В конце концов, я вашей Мире ничего не обещал, не давал никаких авансов, я не обязан ей ничем! И если вы опять спугнёте мне Алину, я по головам пойду, чтобы её не упустить!

Виктория подобралась, сузила глаза.

И тут же захлопала ресницами и заулыбалась.

– Да, мне трудно это понять. Вы, наверное, очень настойчивый, если Алина себе что-то вобьёт в голову, то переубедить её трудно. Заставить её быть с вами, при её отно-шении к… профессиям… подобным вашей… – Тётя замялась, как будто застеснялась, пожала плечами, – впрочем, я не думаю, что она сейчас еще за столом. Знаете ли, чемпи-онка по отыскиванию запасных выходов.

Это уж точно.

Осознание пронзило жаром.

Я разворачиваюсь и спешу в зал. В самом деле, Алина убегала от меня столько раз, как можно думать, что она сейчас там? После того её взгляда…

Нет. Она всё ещё здесь.

Облегчение разлилось тёплой волной, и я сажусь напротив девушки, которая снова уткнулась в стол. Она пытается запомнить скатерть получше?

– Алина. Посмотри на меня.

Вздрагивает и поднимает глаза.

Почему эта тётушка считает её упрямой? Девочка переменчива, словно искорка. Только зажглась, и уже опадает тускло. Только вспыхнула – и жалеет.

За что эта Виктория так с ней поступает? Неужели просто, чтобы выделить Миру? Её не смутило моё присутствие… или подстегнуло. Сцена ведь разыграна для меня.

Зато я, может быть, получу ответы на хотя бы несколько вопросов.

Наклоняюсь и достаю её ручку через стол. Сжимаю бережно:

– Котёнок, - как можно нежнее, успокоить её, поддержать. Убрать это выражение из живых, ярких глаз.

Мне нравится, как они искрят и мечут молнии, как их подёргивает дымкой от стра-сти, как они вспыхивают при виде необычного автомобиля…

И не нравится, как в них тонет обречённость.

– Всё-таки как ты относишься к моей профессии? Твоя тётя ограничилась намёками. Скажи мне, иначе я составлю собственное мнение, и оно скорее всего окажется хуже ре-альности.

Но она даже не стала спорить.

– Знаешь, к нам приезжает одна девушка. Она работает кассиршей с супермаркете. Машину ей купил муж, на её зарплату только кредит на ВАЗ, а ей детей возить хочется безопасно. Знаешь, не комфортно, а хотя бы просто – безопасно. Работает по двенадцать часов, не как мы – ничего интересного, бесконечный конвейер, ни минуты отдыха, по-стоянные тревоги, каждая ошибка, даже чужая, может стоить части заработка. Она еще и проблемы с лёгкими получила, когда им по эпидемии велели хлоркой несколько раз в день всё обрабатывать и маски не снимать… Ты вот скажи, давай, что надо было учить-ся, получать образование? Ладно, представляешь, сколько должен учиться простой участковый терапевт в государственной поликлинике? Слышал, да, как говорят «ждать парня из армии ерунда, попробуй дождись девушку из медицинского!» А ты знаешь, что средняя зарплата шахтёра – сорок – пятьдесят тысяч. Это на десятку больше, чем сред-няя зарплата по стране! – она покачала головой, и посмотрела на меня в упор:

– И в десять раз меньше, чем зарплата Sео-специалиста. А вот еще – ты сколько раз можешь слетать за границу отдохнуть? Раз шесть-семь, потом надоедает? А моя знако-мая из бухгалтерии завода – два раза, если отпуск разобьёт, и может, на новогодние праздники. Дело не только в деньгах, её просто не отпустят. Даже за свой счёт, и никакой юрист не поможет, можешь не говорить, если захотят выдавить – выдавят сотрудника, который столько хочет отдыхать. И вот знаешь, что в этом всём бесит? Нет, не то, что кто-то работает в десять раз меньше, а получает в десять раз больше. А то, что вы счи-таете себя хозяевами жизни. Считаете, что вы-то уже устроились, а всякие лохи еще ра-ботают. Что эти нищеброды сами виноваты в том, что они нищеброды, мало денег в школе – чего же не ушли в бизнес? Ушли! В школах годами вакансии, предметы не ве-дутся. Скорые укомплектовать не могут, людей не хватает. Зато начальства в Минздраве хватает всегда, да! Мир держится на таких, как эти работающие люди, и вы можете вы-пендриваться, жить в крутых коттеджах и ужинать в крутых ресторанах только потому, что кто-то это всё создаёт. Строит коттеджи и выращивает зелень. Хотя мог бы получать гораздо больше и работать легче, если бы ушёл в программисты. А вы – хозяева жизни – вместо того, чтобы молчать в тряпочку и говорить «спасибо», задираете нос «мне все должны, да у меня законы, да у меня связи, да у меня деньги!» Сколько вас может ки-нуть чаевых официанту тысячу и потом ожесточённо торговаться на рынке из-за пятна-дцати рублей за пучок базилика, который, кажется, немного вялый… А юристы – да, вы, юристы! Если вам не заплатить ну очень много, вы не просто пальцем не пошевелите, вы вредить будете, даже если человек действительно в бедственном положении! Я как-то читала в сети книжку – фэнтези про адвоката в параллельном мире. Так вот там вопро-шала автор – на что, собственно, рассчитывают люди, которые соглашаются на бесплат-ного адвоката? Мол, такой адвокат не будет вникать в дело вообще, и помогать забес-платно не будет. Да и за плату… Нотариусы просто за подпись бумажки берут очень большие деньги, но при этом зачастую не проверяют то, что заверяют, ну вообще! И за-веряют иногда полную чушь. Зато если вас обидели – подать в суд – первое дело. За ка-кую-то ерунду, да, но ведь дело же принципа. Наказать, отомстить.

70. Андрей

Официант возник внезапно, сгрузил тарелки, и я даже не обратил внимания. А вот Алина замолчала, сжав вилку обеими руками.

Я могу ответить на каждую фразу. Но хочу ли? Не хочу и не должен. Вот так вот она сидит в дорогом ресторане, ест за мой счёт и предъявляет такие претензии?

В самом деле, чего это я? Если ей так не нравятся юристы, то ладно! Пусть спит с автомеханиками. Хоть со всем своим автосервисом сразу.

Алина ковыряет котлетку из индейки и молчит. А я… почему я должен как-то реаги-ровать? Еда меня ждёт. Оплаченная мной с тех самых денег, которые я несправедливо получаю.

Десять минут молчания. Она считает, что я должен отвечать? Что, оправдываться? Убеждать в чём-то?

Я ей ничего не обязан.

Наливаю из чайничка чай – только себе. Алина не делает попытки дотянуться до своей чашки. По-прежнему смотрит в тарелку, в которой не смогла даже гарнир доковы-рять.

Официант появляется в зоне видимости и я окликаю его. Прошу счёт.

Раздельный.

Она медленно, тяжело поднимает глаза.

– Одолжи мне до завтра, - как-то тихо и ровно. - У меня на карте двести рублей.

– С чего бы? Ты вечно недовольна моими деньгами – пользуйся своими.

Молчит. Что, и вот так будет? Гордость не позволяет извиниться, признать, что была не права? И что она тогда собирается делать – с двумя сотнями на карте?

Молчать дальше?

Но обращается она к официанту, взглянув счёт. Опять со своими глупыми попытка-ми фальшиво улыбнуться:

– Прошу прощения… Но мы с моим молодым человеком… поссорились… А у меня всего двести рублей с собой. На работе, в кассе есть, конечно, но… я не знаю, как… её улыбка гаснет, голос срывается.

Сучка. Гордая она. Обиделась. Я вообще обязан платить за неё?

Парень тушуется и предлагает:

– Подождите, я сейчас позову администратора.

Алина тревожно смотрит вслед, полностью игнорируя меня. Молчание еще пару минут.

А этот фарс затянулся. Я, что ли, должен его заканчивать?

Администратор удостаивает меня лишь мимолётного взгляда, но такого острого, что, кажется, именно им режут здесь мясо.

Алина же получает тёплую улыбку и приветствие. Сбиваясь, объясняет еще раз. Но – видимо радушие мужчины хоть немного успокаивает её.

Он успокаивающе улыбается и заверяет:

– Конечно, вы можете заплатить позже. Но, возможно, вам кто-нибудь сможет пере-вести на карту?

Её глаза сияют облегчением, а лицо озаряет ответная улыбка:

– Ну конечно! Точно! Почему я сразу не подумала, спасибо! Я сейчас позвоню… Наверняка… Сейчас… – Алло, Рустик…

Ρустик не отвечает, у Димы тоже по нулям, а Кир Саныч, видите ли, двоих детей обеспечивает, ему она звонить не будет. Родных по понятным причинам даже не вспоми-нала. Неужели у неё ни одной подруги, которая могла бы выручить в такой ситуации?

Ладно, намекну. Неужели сама не понимает, что за такое принято извиняться?

Но она набирает ещё номер… и здоровается с каким-то Дамиром.

Это что ещё за?..

– Это Алина, с автосервиса. Слушай, извини за такую просьбу, но не мог бы ты одолжить мне восемьсот на карту? Я тут в ресторане немного не рассчитала… я сегодня же поеду в сервис, там в кассе должны быть… прямо сразу обратно переведу. То есть девятьсот, мне ещё домой доехать всё-таки…

Динамик у её телефона громкий, и разговоры неплохо слышно тому, кто рядом.

И весёлый мужской голос ответил:

– Да без проблем! Только почему бы тебе не позвонить Родину? Он таких денег во-обще не считает, ему и отдавать не придётся.

Алина вздрагивает, замирает на миг, и отвечает:

– У него телефон недоступен.

– А-а, ну ладно, я сейчас тебе кину, только не обязательно сегодня, когда сможешь, тогда и отдашь. Мне такая сумма не срочно вообще.

– Ой, спасибо огромное, ты меня так выручил! Тогда я завтра тебе переведу, как до-еду до работы!

На эмоциях встаёт и идёт искать официанта. Я кидаю пару сотен чаевых и тоже иду к выходу, чтобы её перехватить.

Но перехватывает официант меня. Сияя вежливой улыбкой, он протягивает мои ку-пюры и сбивчиво говорит:

– Подождите, вы, кажется, забыли… Учитывая ваше финансовое положение, для вас это, наверное, актуально… Возьмите, пожалуйста, не забывайте больше…

Просто обслуга. Пацан, который наверняка и диплом-то еще не получил. И пытается ставить меня на место?