Круги на воде

Глава 23

Бывает так, что страх необходим.

Он сердцу бдительный даёт контроль.

Бывает так, что мудрость нам даётся через боль.

Эсхил.

К счастью, на этот раз Натали избежала коктейля Декстера. Она бы была послушной в аэропорту и в самолёте даже без помолвочного кольца. Но, опуская взгляд, она видела сверкающий камень фамильной реликвии, напоминавший ей о любимом мужчине.

Мужчине, заставлявшем сильнее биться её сердце.

Мужчине, которому она вверяла свою жизнь, своё будущее.

Самолёт пошёл на снижение, и Натали смотрела сквозь иллюминатор, как в сумерках появляются очертания штата, где она теперь будет жить. Рядом с их домом не было посадочной полосы, поэтому они приземлялись в соседнем городе. С воздуха он казался небольшим. Что она отметила прежде всего, это цвет.

Был ли всегда цвет так важен для неё?

Нат не была уверена. Она лишь знала, что после пребывания среди чёрного и белого не один месяц цвета стали более значимы, чем прежде. Это был ещё один подарок, полученный ею — осознание ценности того, что раньше не казалось важным.

— Расскажи мне о своих мыслях, — сказал Декстер, сжимая её ладонь.

— Так много зелени.

Улыбаясь, он придвинулся к ней ближе и посмотрел в окно.

— Да. После долгого времени среди снегов это радует.

Натали хотела сказать, что она не была среди снега. Она была за стенами. Она первый раз за несколько месяцев покинула стены виллы, чтобы сесть на этот самолёт. Ей приходилось сдерживать эмоции, представляя себя внутри рождественского снежного шара. И это было оправдано, ведь внутри этого шара некуда идти. Но теперь она опять видела мир. И солнце, хотя оно сейчас уже село, — оно тут будет и завтра. Будут места, куда можно пойти. Будет, что увидеть.

— Клоп?

— Да? — спросила она, отстранённым, как и её мысли, голосом.

— Ты о чём-то раздумываешь, я чувствую. Расскажи мне.

— Когда мы доберёмся до твоего дома…

— Нашего дома, — перебил он.

Она кивнула. Когда мы доберёмся до нашего дома, ты будешь… это будет… — она не знала, как сформулировать вопрос. Казалось, это так по-детски, спросить, будет ли ей позволено выходить из дома, но теперь это была её жизнь, та, которую она выбрала, когда признала Декстера своим королём.

Самолёт с едва заметным стуком коснулся колёсами земли.

— Мы скоро будем в машине. Что ты пытаешься спросить?

— Было нормально находиться день и ночь на вилле, потому что вокруг ничего, кроме снега и холода не было, но теперь… — она попыталась понять по его глазам, уловил ли он суть её вопроса.

— Ты спрашиваешь, будет ли тебе разрешено покидать дом?

У неё подскочил пульс от прямоты его слов. В её мыслях это звучало по-другому. Её разум боролся с нахлынувшими чувствами. Она надеялась, что сможет донести до Декстера суть дилеммы.

— Я не хочу покидать. Я просто не хочу быть запертой внутри. Сейчас весна. На улице становится тепло… — Натали оборвала свои слова, что, если скажет чересчур много, то он ответит нет.

Декстер с пониманием хмыкнул.

— Как ты думаешь?

У неё внутри кольнуло, когда она прислушалась к своему сердцу.

— Я думаю — тебе решать.

— И?

— И я верю, что ты примешь правильное решение.

Он склонился и поцеловал её в щёку и затем расстегнул ремень безопасности.

— Пойдём. Я знаю, что ты выросла в роскоши, но мне не терпится показать тебе наш дом. Не думаю, что ты разочаруешься.

Чувствуя его воодушевление, Натали улыбнулась. Она может подождать ответа на свой вопрос.

Стюарт открыл дверь и опустил трап.

За тот небольшой промежуток времени, когда самолёт садился, небо стало совсем тёмным, как чёрный бархат, и кругом зажглись огни. Вокруг была суета. Так много людей. Нат стало трудно дышать, и она схватилась за руку Декстера.

Слишком много людей. Что они могут сказать или сделать?

Она никогда раньше не боялась людей, но сейчас они её подавляли. Всё в ней жаждало спрятаться в руках Декстера или даже забежать обратно в самолёт. Но она теперь была его королевой. Королева не убегает. Подняв выше подбородок, она свысока оглядела своё новое королевство.

Декстер вежливо попрощался с пилотом и стюардами и они, держась за руки, стали спускаться по трапу. Воздух Вермонта был свеж и прохладен, не так холоден, как в Австрии. Была весна, и скоро на деревьях распустятся почки и расцветут цветы. Её мать привила ей любовь к природе.

Около самолёта их ждал автомобиль, типа гольф-кара, чтобы отвезти их в гараж к их машине. Когда они устроились на сиденье, ей снова захотелось оказаться внутри безопасных стен. Это было через чур для неё — оказаться ночью полностью открытой для любопытных глаз. Это всё было слишком…

Через несколько минут они въехали в ангар. И вот опять — тут было слишком много рабочих. Чтобы отвлечься, она стала вспоминать слова Декстера — что он ей сказал, когда в первый раз упомянул, что они вернутся в Штаты.

Он был прав: Натали может убежать. Не сейчас, когда он рядом, но может. Она может кому-нибудь рассказать, что на самом деле случилось, и что происходило за закрытыми дверями. Здесь говорили на её языке. Мысль пролетела быстро, как дуновение ветерка, и исчезла.

Она могла убежать, но это не значит, что она этого хочет. Зелёно-голубые глаза, смотрящие на неё с любовью, то, как его нога касается её, тепло его ладони на её бедре — всё это подтверждало то, что сердце уже знало: она никому ничего не скажет. Она не будет пытаться убежать от мужчины, владеющим её сердцем, телом, душой.

Декстер приподнял её левую руку и поцеловал косточки ладони, выступающие за кольцом со сверкающим бриллиантом.

— Ты очень хорошо себя вела, клоп.

Это прозвище её больше не нервировало. Наоборот, от его тона её бросило в жар, и сквозь румяна на щеках проступил настоящий румянец. Она не успела ответить — карт остановился.

Высокий джентльмен в униформе водителя, стоявший у открытой двери большого чёрного внедорожника произнёс:

— Мистер Смитерс, добро пожаловать домой.

— Спасибо, Джинкс, — Декстер кивнул в сторону Натали: — Разреши представить тебе мою невесту, мисс Роулингс.

Натали взглянула на Декстера. Он так просто произнёс её фамилию, словно она не была широко известна. Затем, вспомнив о манерах, она протянула руку Джинксу:

— Добрый день.

— Приятно познакомиться, мисс Роулингс.

Нат хотела было сказать, чтобы он называл её Натали, как звали её служащие Роулингсов, но передумала — Декстер назвал её мисс Роулингс. Если она поправит Джинкса, она поправит Декстера.

— Взаимно, — ответила она.

Краем глаза она заметила вспышку. Или её показалось? Не сфотографировал ли кто-то её? Это то, что ждёт её в Штатах? Находится ли она в списке пропавших? Разыскивали ли её?

Она инстинктивно отвернулась от вспышки к Декстеру.

Нат знала на своём опыте, каково это было — быть мишенью папарацци. Роулингсам было не привыкать становиться объектом внимания жёлтой прессы, словно каждый их выход достоин освещения в новостях. Именно в поисках уединения и анонимности они ездили отдыхать на остров.

— Что такое? — спросил Декстер.

Натали не была уверена.

— Не знаю. Наверное, я просто устала.

Высвободив её руку, он обнял её за плечи и прижал к себе:

— Поедем домой.

— Да. — Её глаза засияли. — Домой. Мне нравится, как это звучит.

Декстер поцеловал её в лоб, и они сели в машину.

Натали была представлена остальным служащим дома. Она была королевой, и к ней все обращались «мисс Роулингс».

С каждым днём Нат всё больше привыкала к перемене места, к поместью в Вермонте. Как и вилла в Австрии, это поместье было роскошным и уединённым. За своё хорошее поведение в самолёте и на публике она была вознаграждена большей свободой передвижения внутри него.

А могло быть и по-другому.

После нескольких недель в Вермонте Декстер взял Натали за руку и повёл вниз по лестнице.

— Хочу показать тебе кое-что.

Сначала она обрадовалась. В его доме было так много интересного. Они спустились на нижний уровень, где находились прекрасно обставленная комната для развлечений, кинотеатр, зал с множеством современных тренажёров. Но по мере того, как они спускались ниже и дальше в глубину подвального помещения, у неё возникло давящее чувство дежавю.

На её коже выступил пот, а желудок сжался, когда он привёл её в комнату, которую пропустил при первом показе дома. Эта комната была сделана им специально для неё. Подобно той, в которой она проснулась несколько месяцев назад, она была запрятана в глубине подвала, а вход закамуфлирован.

Она замедлила шаг, но он потянул её за руку:

— Не останавливайся. Я сделал это для тебя. Это ещё один подарок.

— Почему? Пожалуйста… — проговорила она сквозь слёзы.

Он наклонился к ней и поцеловал в щёку, ощущая соль её слёз.

— Я хочу, чтобы ты знала, что она есть. Она тут, чтобы напоминать тебе о моих правилах. Она тут, если тебе понадобится побыть наедине или, если я решу, что ты должна тут быть.

С колотящимся сердцем она спускалась по серому проходу к белой деревянной двери. Та комната из прошлого была воссоздана полностью, вплоть до спёртого влажного воздуха. Она крепче сжала его ладонь. Зазвучал знакомый звук «би-ип», большая, без ручки, дверь открылась, и Нат почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Декстер открыл внутреннюю дверь: белые стены из цемента и бетонный пол.

Она посмотрела вверх, но окошка не было.

— Декстер, я не разочарую тебя. Я хочу тебя радовать, но мне надо для этого быть с тобой. Пожалуйста, не оставляй меня тут.

— Я не ухожу.

Почти месяц прошёл с тех пор, как она последний раз сидела запертая в такой комнате в Австрии. Сделать несколько шагов сквозь дверной проём было труднее, чем пройти через пограничный контроль. Она знала, что её тут ждёт.

— Пожалуйста… — еле слышно молила она. Или, возможно, её мольбы звучали лишь в её мозгу. Белая дверь захлопнулась, когда они оба оказались внутри.

В течение последнего месяца она каким-то образом стала находить удовольствие в доминировании Декстера. Но, медленно переведя взгляд на мужчину позади себя, она не видела в нём того, кто, преклонив колено, делал ей предложение или с горящим взглядом знакомил её с чем-то новым. Он снова превратился в того, кто унижал и мучил её, заставлял часами стоять на коленях или, что ещё хуже, — на мысках, привязанную за запястья.

— Декстер, — она выпрямилась. — Теперь я знаю, что это здесь. Можем мы подняться назад, пожалуйста?

Но в ответ его глаза потемнели, и он скомандовал:

— Раздевайся.

Она стала выполнять его приказ, а в голове проносились воспоминания о времени, проведённом в такой же комнате.

Она не могла иначе.

Это была её работа — делать так, как приказал её король. Сначала она сбросила туфли. К ознобу тела добавился холод от цементного пола.

Дом, полный слуг, предполагал наличие на ней одежды. Здесь же, в этой комнате, они были одни.

Затем, потянув за низ, она стянула через голову блузу. Стильная причёска растрепалась. Следующими упали к её ногам брюки. С каждым снятым предметом одежды холод всё больше проникал в её плоть, вызывая мурашки и поднимая волоски на коже. Декстер не произнёс больше ни слова, но его внимательный взгляд не отпускал её тело. В углу знакомо блестел навязчивый глаз камеры. На этот раз он и не попытался его замаскировать.