Двойное небо

Глава 9. Прогулка

Наша новая подруга Полина любила болтать о том, о чём думает здесь и сейчас. Или не думает — у неё всё текло прямо через рот, не задевая мозги.

— Мама терпеть не может кошек, — разглядывала платье на манекене она, — да и животных вообще. Я ей несколько лет говорила, что хочу м-мм… понимаешь, такие модные раньше были… пушистые пёсики, белые, — она взглянула на меня, — маленькие совсем. Я даже купила как-то в этом магазине, который для животных, такую штуку, как рубашка, только из тонких… полосок. Вроде ошейника, поняла?

Я кивнула, думая только о том, что сумка передо мной явно была лишней в этом месяце. Но не думал же Лёва, что отпустив меня в магазин с подругами, встретит после с пустыми руками?

— Шлейка, — рассмотрела ценник на платье сзади Вера, — это называется шлейка. Но у меня более насущный вопрос: вы серьёзно планируете что-то покупать здесь?

Мы переглянулись. И почти одновременно кивнули.

— Да мне всё равно как называется эта штука, — пожала плечами Полина, — я такую у своей одноклассницы видела, когда та с такой же собачкой гуляла. Так я в этот же день сходила в этот магазин… который животноводство всякое продает, и купила такой же синенький. Не люблю девочек-собак. Кто их вообще заводит? Я лично всегда хотела мальчика, вот и принесла эту штуку маме, думая, что она точно после такого разрешит мне собаку.

Она тяжело вздохнула, а я мотнула головой, поставив сумку обратно на полку.

— Так она потом целую неделю ходила и орала, пока я этот поводок с её глаз не убрала! — обиженное от подруги, — она вообще терпеть такое не может, — хмык, — когда какие-то вещи не на своём месте и… хм… мне пойдёт этот цвет? — она посмотрела на меня с ожиданием, поднеся к лицу ткань пиджака.

Я скривилась и мотнула головой. Девушка поджала губы.

— А я всё равно куплю! — пробурчала она.

— Ты его даже не мерила, — покосилась на нее я.

— И что? Мне нравится цвет, а в шкафу он будет далеко от моего лица, которому он не идет. Пусть висит и радует глаза! — она рассмеялась, — так вот — мама так сильно злится, когда её идеальный ремонт что-то ломает… она его называет гармоничным, поэтому даже вещи нельзя было раскладывать не по местам, — она бросила пиджак проходящему мимо консультанту, — отнеси на кассу, — и дальше нам, — а теперь всё по-другому, — едко усмехнулась, — я ей вчера сказала, чтобы она возвращалась в свою квартиру и решала всё там, потому что в этой — главная я, — довольное, — кто вообще сказал, что она будет управлять всем и здесь? — гордое, — отец, конечно, тот ещё говнюк, но если он сказал, что всё там моё, то с чего она будет главной? Я совершеннолетняя. А она там не хозяйка!

Нет, ну тут всё было логично. Если не считать того, что они с её мамой друг друга стоили.

— Так что я понятия не имею, что ей здесь надо, но… — она закатила глаза и скисла, — я вчера купила эту собаку. И всё, что там наплел этот, который продавал мне её. И мы с ней так классно играли, но потом пришла эта… знаете, она меня последнее время бесит так сильно, — выплюнула, — и я ей всё это сказала, а она мне как по лицу… — странно скривилась, — пришлось тоналкой с консилером замазывать утром, чтобы не было видно этого пятнища! И ещё такая: «Я тебя обеспечиваю… что-то там… даю тебе деньги, оплачиваю учёбу… а ты такая-не такая…». А мне что-то так смешно стало. Я стою и смеюсь, пока она с такими глазами круглыми в свою комнату идет! Представляете? А ещё она теперь к отцу так отчетливо клеится, — она хмыкнула, — ещё два месяца назад орала на него, что он бабник и извращенец, — смешок, — потом через неделю привела какого-то придурка, который ко мне полвечера клинья подбивал, как будто я должна была его принять, типо: «М-мм… у отца любовница была давно, а мать нашла себе мальчика за неделю. Ну ок. Мне нравится, молодцы». А потом она стала ещё психованней, что-то про деньги орала. Может, он её обокрал? Рожа у него была такая себе, я сразу подумала, что с ним что-то не так, — закатила глаза, — но, короче, он её бросил, вроде как. Она даже по отцу так не ревела, а тут в комнате закрылась и молчит, даже когда спрашивать у неё что-то. И всё, — усмешка, — сразу к отцу побежала, плевать, что они тут до этого устраивали. Ха! Она, кстати, говорила, что пыталась выследить его куклу на работе. Вроде как ей волосы повыдергивала, но потом там что-то не так пошло… может не она была, а может отец вступился. Он если раньше молчал под её крики и там… я не знаю, телик смотрел, то сейчас так смотрит на неё и сразу уходит, даже не слушает, — девушка рассмеялась, поджав губы на кожаные сапоги на витрине, — прикиньте — а она за ним бежит и продолжает, — скривилась, — терпеть их двоих не могу. Мог бы он уже отстать от нас и уйти к своей этой дуре, так нет — он делает вид, что ему не плевать. Пытается мне деньги давать, но мы с мамой уже всё сами решили — она рассказывала, что, когда нам надо было, он вообще куда-то пропадал. А сейчас появился и пытается выглядеть хорошим папочкой. Ага, пять раз я его простила! Мама, в отличие от него не спала, с секретаршей несколько лет! Может даже больше, пока она его не спалила!

Я протянула ей юбку и забрала ту, что выбрала она:

— Тут карманы не такие стрёмные и замок железный. Принты вообще редко бывают сносными, — рассказала ей.

Она несколько раз посмотрела на юбку и на меня.

— Слушай, ты где-то училась или… — начала она, — я тебя теперь каждый раз с собой брать буду. Ты такая умная!

Я почти подавилась.

— Нет, спасибо, — хмыкнула.

Я больше по сумкам, да и их в миллион раз легче заказывать, а не ходить самой.

— Да, ладно, — схватила меня под локоть и повела на кассу она, — хочешь, я тебе буду платить за это? Ты лучше, чем я думала, и не такая тупая, как все. Типо… если ты думаешь, что это как-то по-дебильному, то я платила двум своим подругам раньше. Они, правда, отказались приезжать сюда, но ты-то живёшь здесь.

Я не знала — жалеть её или продолжать хмуриться.

— Короче, ты поняла меня, — положила юбку на стойку она, — всё теперь тупо, но лучше — у меня есть собака, мать пытается вернуть отца, хотя сама его выгоняла больше, даже бабушки, а отец строит из себя хорошего папу. Хм… знаешь, я даже думала начать с ним «общаться», как было раньше. Ну, ты понимаешь, он будет давать мне деньги, я терпеть его разговоры. Хотя, — она вдруг стала грустной, — до того, как всё это произошло, мы часто ездили всей семьей или… да, без мамы чаще всего. Мы ездили куда-нибудь поужинать. Как-то даже лазили по горам, типо… поход, понимаешь? Огонь там… комары эти мерзкие, — она рассмеялась, — было классно. Хотя я сначала идти никуда совсем не хотела, поэтому нам прошлось взять машину, чтобы не тащиться как тупые через весь лес.

Если кто-то и хотел из нас с Верой что-то сказать, то шансов у нас не было.

Хотя мы с родителями тоже как-то ходили на пикник. Ездили на карьеры летом. Шашлыки в тёплые вечера, застолья на день рождения. Это было частью моего детства.

— На море каждые полгода, — продолжала она, — тут уже с мамой. Но, если честно, я знала, что она чаще летает куда-то, потому что я видела в её сумке билеты в заграннике, — мы двинулись к следующему магазину, — не знаю, полетим ли мы куда-нибудь этим летом, но… отец вроде сказал, что хочет познакомить нас со своей новой… ну вы поняли. Я ещё подумала, не хочет же он собрать нас всех в один отель? Это же будет… жесть. Мама от ревности потащит её топить прямо на пляже!

Ей было смешно. Я уже хотела домой.

— Давайте поедим, — потянула обеих на фудкорт, — а после уже посмотрим, что делать.

Ага, сбежим быстрее.

— Здесь? — скривилась Полина, — может доедем до…

— Сходить тебе за пиццей? — предпочтения подруг мне помнились ещё с первого года обучения.

А у Веры они были простыми. А ещё она явно устала.

— И сока, — добавила, пока она смущенно качала головой, — не страшно, что мы тебя оставим одну посидеть?

Тут она обрадованно кивала — не одной мне надоело вечное бурчание. Но сама же согласилась.

— Странная она, да? — бежала за мной вслед Полина, — она вообще за собой ухаживает? У неё на голове…

— И ты откажешься ехать с… отцом на курорт только потому, что поедет его девушка? — сменила её обсуждение я.

Долго просить новенькую не нужно было:

— Конечно поеду! — громкое, — хотя, если честно, смотря куда именно. Дубай — ещё да, а вот как в позапрошлый раз этот… Египет, то точно нет. Мне вообще там не понравилось. Но в тот раз выбирала не я, так что… м-мм… это реальная цена? Серьёзно?

— Две пипперони, молочный коктейль, колу и яблочный сок, — протянула карточку я, — напитки можно сразу.

Полина внимательно за мной наблюдала.

— Ты похожа на моего отца, — хмыкнула она, — он тоже такой серьезный, как ты сейчас. Но только он такой всегда.

Я хмыкнула:

— Может, я какая-нибудь внебрачная дочь, а ты и не знаешь, — усмехнулась.

Эту шутку она поняла:

— Скорее ещё одна секретарша с его работы, — цокнула, — зачем нужно подходить сюда, если всё должны принести?

— Заказ здесь забираешь сам, — я пошла обратно к столику.

— Да? Какая тупость, — закатила глаза Полина, — точно надо было поехать куда-нибудь в нормальное место.

Я тяжело вздохнула. Она этого даже не заметила.

— Я не буду здесь есть, можете даже не уговаривать, — сообщила нам, когда села, девушка.

Вера округлила глаза.

— Окей, — хмыкнула я и поставила перед подругой сок.

Полина нахмурилась. А я вспомнила любимую фразу Марины в таких ситуациях. «Лютый кринж». От этого стало смешно.

— Блин, а я тоже хочу кушать, — в прямом смысле этого слова захныкала Полина, — Камила, ну пойдем куда-нибудь в другое место… я тебя отвезу и даже заплачу там, только пошли туда!

Я впервые чувствовала себя мамашей с капризным ребенком. От этого в голове резко что-то переставилось, и чувствовать я себя стала странно. У меня никогда не было сестёр или братьев, тем более тех, кто был младше. У родителей было всё то же понимание всего в мире под «правильным» углом, поэтому с детьми приезжающих родственников сидеть мне не приходилось. И даже если меня просили это сделать, я всегда спокойно отказывалась. Единственное — у пары подруг были младшие сестры, но чтобы настолько капризные…

— Тут целый огромный фудкорт — выбери себе что-нибудь, — произнесла Вера.

Это было её ошибкой:

— Я не хочу здесь есть! — фыркнула Полина, — здесь неприятно, грязно и… фу! Здесь столько людей… таких-себе.

Я сидела, разглядывая её, пока нытьё продолжалось. А оно лилось ещё минут десять, пока я успела забрать заказ и доесть его с неторопливо жующей Верой.

— Ты нашла себе подруг, кроме нас, в этом городе? — остановила её я.

Светлое лицо скривилось.

— На что ты намекаешь? — скрестила руки на груди она.

В это мгновение она выглядела хитро. Мне даже показалось, что она только делает вид дурочки.

— То, что у тебя два варианта: или ты учишься держать себя в руках, или и я, и Юля, и другие девушки тебя не примем, — прямо сказала ей.

— Камил… — шепнула, склонив голову Вера.

— Или я скажу сейчас спокойно, или кто-то другой грубо, — пояснила ей.