Я - босс

Глава 24

Вадьке было года четыре, когда я заметила, что, случайно услышав классическую музыку, он вдруг замирал, навострял ушки и «не отмирал», пока звучала мелодия. Сначала я не обратила на это особого внимания, но, когда такая ситуация стала повторяться, специально включила музыкальный центр и поставила «Лунную сонату» Бетховена. До этого мой ребёнок бегал по дому, а тут остановился и пошёл на звук. И слушал до конца молча, с широко открытыми глазами, а под конец и вовсе расплакался.

— Ты что, Вадюш? — подскочила к нему я.

— Музыка гру…стная… — всхлипывая, проговорил он. — Там кто-то умер?

— Нет, маленький, — успокоила его я. — Это соната о несчастной любви… Но все остались живы и здоровы.

— А что такое несчастная любовь? — тут же спросил Вадька.

Как это объяснить четырёхлетнему малышу?

— Ну, понимаешь, композитор полюбил одну тётю, а она отказалась выйти за него замуж… — попыталась я подобрать слова. — Вот и остался он несчастным, но написал эту прекрасную сонату…

— А что такое соната? — последовал новый вопрос. — Это музыка, которую, мы слушали? И что такое выйти замуж?

Вопросы следовали один за другим, и пришлось мне изрядно попотеть, чтобы не погрешить против истины, но и ответить на понятном малышу языке. Вообще, Вадька задавал очень много вопросов, причём иногда таких, которые ставили меня в тупик. Например, услышал он однажды фразу «Вселенная бесконечна» — и понеслось. «А Вселенная — это что?», «А как это бесконечна?», и так далее. Мол, давай, мать, покажи на что ты способна! Я, конечно, дама неглупая и довольно подкованная, но всё равно стала часто нырять в интернет за ответами. А вопросов не убавлялось, и сыпались они как из рога изобилия.

У нас дома был рояль. Стоял просто так, что называется, для мебели. Мы с него только пыль стирали. Когда-то в детстве по настоянию мамули я немного занималась музыкой — а как же, ведь девочка должна уметь музицировать! Однако скоро мне до ужаса надоело долбить гаммы, и я это дело бросила. Но, Вадька, как услышал, что на рояле можно сыграть «Лунную сонату» и много чего другого, пристал словно банный лист — научи и научи. Пришлось самой кое-что вспомнить и усадить его рядом на специальный стульчик — стандартный был ему великоват.

В общем, стали мы с ним обучаться игре на рояле, а позже, когда мои возможности иссякли, я наняла настоящего преподавателя музыки. Кроме того, параллельно ставила Вадьке на музыкальном центре всё новые классические произведения. И это для моего малолетнего ребёнка было лучшим подарком, представляете? Не машинки, не железная дорога или какие-то современные навороченные игрушки, а музыка!

Я от этого была в полном ступоре. Мальчишка — и такой странный ранний интерес. Сидит за роялем, болтает ножками и, от удовольствия высунув язык, выводит гаммы. Уму непостижимо! А Ольга Семёновна — наша няня, мама Сонечки — в полном восторге.

— Очень способный, одарённый ребёнок! — восхищалась она.

— Ольга Семёновна, ему же в обществе жить! — чуть не плакала я. — В суровых джунглях! Какая музыка?

— Вы не правы, Алиночка, — аккуратно возражала мне она. — У мальчика такое чувство прекрасного, такая тонкая душевная организация…

— Вот-вот, и я о том же! — не унималась я. — С тонкой душевной организацией его в два счёта сотрут в порошок! Мужчина должен быть жёстким и решительным, а не размазнёй…

— Мужчины бывают разные… — мягко гнула свою линию Ольга Семёновна. — Может, вашему сыну суждено стать известным музыкантом или просто творческой личностью…

С этим я была категорически не согласна. Мне хотелось, чтобы Вадька вырос и занялся бизнесом, а для этого нужны клыки и когти. «Надо будет в скором времени отдать его в какую-нибудь спортивную секцию, — подумала я. — Поинтересоваться, что сейчас популярно среди парней. Но чтобы обязательно с элементами борьбы и самообороны. Пусть учится постоять за себя!»

Ещё сын очень рано освоил чтение. Не без помощи Ольги Семёновны, конечно, но, в основном, собственными силами.

— Алина, понимаете, я ведь только начала изучать с Вадиком буквы, — с удивлением рассказывала она. — Разумеется, читала ему детские книги. Но опомниться не успела, как он уже сам читал по слогам. Обычно этот процесс занимает гораздо больше времени. Часто бывает так, что ребёнок знает буквы, а как доходит до чтения, у него не получается. Многие дети в первом классе читают плохо и неохотно, а чуть подрастают, и всё у них в голове становится на место. Начинают читать как по маслу. Главное, не бросать с ними заниматься, и тогда количество переходит в качество. Но к вашему Вадику это не имеет никакого отношения…

— А у него что-то не так? — испугалась я.

— Почему — не так? — удивилась Ольга Семёновна. — У Вадика, наоборот, всё прекрасно, даже слишком!

— Что значит слишком? — озадаченно спросила я.

— Я имею в виду, что он слишком рано научился читать, причём практически самостоятельно, — объяснила она. — У вас очень одарённый ребёнок…

И что теперь прикажете с этим делать? Я даже не знала, радоваться надо или огорчаться. По мне так лучше бы он был стандартным парнем безо всяких заморочек. Такому проще в жизни. И я в очередной раз подумала, что все эти прибамбасы, может, и неплохо, но важнее вырастить из Вадьки стопроцентного мужика, который в дальнейшем и заработать сумеет, и решение нужное принять, и за себя и свою семью постоять. Мой мозг отказывался принять всю эту необычность, одарённость и прочее.

А Вадька скоро уже читал самостоятельно и начал проглатывать книги одну за другой. И не какие-нибудь там «мама мыла раму», а приключенческие, исторические, а потом и энциклопедии в ход пошли.

— Сынок, тебе интересно? — сердобольно спрашивала я, видя, как мой шестилетний пацан с увлечением изучает очередной энциклопедический том.

— Очень! — не отрываясь от книги, сообщал тот.

Компьютер, конечно, тоже наличествовал, и он им лихо пользовался, но всё же отдавал предпочтение бумажному варианту.

— Ты бы хоть в какие-нибудь «стрелялки» поиграл, что ли… — предлагала ему я.

— Да ну, скучно, — отмахивался мой маленький вундеркинд. — Зачем тратить на это время?

Нормально, да? Мать уговаривает сына поиграть в компьютерные игры, а тот предпочитает познавательное чтение. Прямо мир перевернулся! Мне бы радоваться, а я не знала, как к этому относиться, и постоянно ждала какого-то подвоха. Мол, добром это не кончится, и лучше бы мой паренёк был, как все.

Пока Вадька не научился читать сам, сказки на ночь я ему, конечно, декламировала, но слезливых сантиментов не допускала. Однажды он расплакался от старой истории «Как муравьишка домой спешил».

— Ты чего ревёшь? — строго спросила я своего сына, которому ещё не было пяти лет.

— Муравьишку жалко… — всхлипывал Вадька. — Я боялся, что он домой не успеет до захода солнца…

— Но он же успел! — возмутилась я. — И нечего реветь. Ты лучше посмотри, каким он оказался находчивым, смелым, решительным… Столько выдержал испытаний и домой добрался вовремя!

Мой сердобольный ребёнок старательно шмыгал носом.

— Алиночка, напрасно вы так… — осторожно заметила Ольга Семёновна, когда мы остались вдвоём.

Она была намного старше меня, по возрасту годилась мне в бабушки, и отношения у нас скорее напоминали родственные, так что я не возражала, когда она обращалась ко мне «Алиночка» и давала некоторые наставления.

— А что не так? — насторожилась я.

— У Вадюши ранимое сердце и добрая душа… Сейчас редко встретишь такое, — высказалась она. — Мне показалось, вы искусственно стараетесь его ожесточить…

— Именно так, — безапелляционно заявила я. — Слишком уж он ранимый. А это неприемлемо в дальнейшей взрослой жизни. Пусть учится быть жёстче и обращать внимание на главное.

— А кто знает, что оно, главное… — философски заметила няня, неодобрительно качая головой.

В конце концов, это мой ребёнок, и мне лучше знать, каким ему следует быть!

Я быстренько определила Вадьку в секцию дзюдо. Купила ему форму и стала завлекать новой идеей.

— Смотри, Вадюш, это специальная форма для дзюдо, которая называется дзюдоги… — с гордостью демонстрировала я своё приобретение. — Вот синяя, а вот белая…

Знала, что он любит всё новое.

— А что такое дзюдо? А форма эта зачем? Почему двух цветов? — он сразу засыпал меня вопросами.

Я не ошиблась и радовалась, что вызвала у него первоначальный интерес.

— Дзюдо — это вид японской борьбы, — терпеливо стала объяснять я маленькому почемучке. — Чтобы ей обучиться, надо надеть эту форму. Выберешь, какая тебе больше нравится. В одной будешь ходить на тренировки, а в другой выступать на соревнованиях.

— А что такое соревнования? И зачем они нужны? — тут же последовали вопросы.

— Соревнования нужны, чтобы показать, чему ты научился, — с важным видом проговорила я. — И другие ребята тоже. Вы все будете друг с другом бороться.

— А зачем бороться? — удивился сын.

— Давай сходим на первую тренировку и посмотрим, как это бывает, — предложила я. — На месте виднее.

— Хорошо, — с горящими от любопытства глазами согласился он.

И стал ждать первой тренировки. Но получилось так, что в тот день мне пришлось срочно выйти на работу, и в секцию Вадьку повела Ольга Семёновна. А вернулся мой парень совершенно разочарованный.

— Мам, они там дерутся друг с другом… — обескураженно сообщил он.

— Ну да, в дзюдо учат бороться и защищаться, — подтвердила я.

— Меня зачем-то схватили за форму и бросили на пол… — удручённо проговорил Вадька. — Больно…

— Терпи, — назидательно заявила я. — Ты же мужчина. Со временем научишься, и сам будешь всех бросать…

— Но я не хочу ни с кем драться… — тихо возразил мой вундеркинд, виновато опустив голову.

И что делать с этим божьим одуванчиком?

— Была ведь только первая тренировка, — строго сказала я. — Надо походить и привыкнуть. Со временем тебе понравится.

Но в следующий раз Вадька явился с синяком под глазом.

— Откуда это? — испугалась я.

— Да Витька нечаянно задел локтем… — объяснил мой горе-спортсмен. — Мам, а можно я больше не пойду?

— Тебе что, совсем не нравится? — расстроилась я.

Глупый вопрос. Кому понравится ходить с фингалом под глазом?

— Совсем, — прошептал Вадька, а на глаза у него навернулись предательские слёзы.

Зачем тогда мучить ребёнка? Может, просто он ещё маленький? Подрастёт и изменится? Хотя верится с трудом. Ладно, пусть пока читает свои книги и занимается музыкой.

— Очень больно? — спросила я, притянув его к себе. — Давай лёд приложим.

В общем, на этом наш спорт и закончился.