Сломленные души

Глава 15

— Паша, ma che fai? (перев. с ит. — Что ты делаешь?)

Я оторвался от спагетти, которые только-только хотел закинуть в кастрюлю. Ася стоит по другую сторону кухонного острова и с ужасом смотрит на мои руки.

— Нельзя ломать спагетти! — Она обходит вокруг острова, качая головой.

— Они слишком длинные. Не помещаются в кастрюлю, — говорю я.

— Нет, нет, нет, так нельзя. — Она берет спагетти из моих рук и бросает их в мусорное ведро в углу. Затем идет к шкафу, вероятно, чтобы достать еще одну упаковку. Открыв дверцу шкафа, Ася застывает на месте и сжимает ручку, глядя на пакеты с разными макаронами, выстроившиеся на верхней полке. Все они разных марок. Я подхожу и поднимаю ее свободную руку, пока она не оказывается прямо перед пакетами.

— Не торопись, — говорю возле ее уха и отпускаю руку.

Ася смотрит на полку. Ее рука так и осталась висеть в воздухе, она прикусила нижнюю губу, потом схватила средний пакет.

— Я сделала это, — восклицает она, сжимая пакет.

— Да. — Я улыбаюсь и целую ее в шею.

Она наклоняет голову, открывая для меня шею.

— Я так горжусь тобой, детка.

— Я бы никогда не справилась без тебя. — Она поворачивается ко мне лицом. — Ты это знаешь?

— Ты бы справилась.

— Нет. Без тебя навряд ли. — Она кладет руку мне на шею и притягивает к себе для быстрого поцелуя. — Спасибо.

Она носится по кухне, накладывая макароны в кастрюлю и доставая сыр из холодильника. На ее губах играет улыбка, и у меня на сердце становится теплее. Я чертовски горжусь Асей. У нее ушли недели тренировок, чтобы дойти до этого момента, и с каждым разом у нее получается значительно лучше. Возможно, нам придется еще немного поработать, чтобы она не нуждалась в моем подталкивании к принятию решения, но в конце концов мы этого добьемся. Внезапно на смену теплу в моей груди приходит паника. Что если она уйдет, когда ей станет лучше? Скорее всего, уйдет.

— Я скоро вернусь, — говорит Паша, заходя в кладовку. — Мне нужно подписать несколько договоров и проверить, не натворил ли Костя бед с заказами. Если вдруг задержусь больше чем на два часа, позвоню тебе.

Я опускаю взгляд на телефон в своей руке. Вчера Паша вышел по делам, а через полчаса вернулся с белым бумажным пакетом. Внутри лежал совершенно новый телефон и пара наушников. Паша сказал, что это на случай, если я захочу послушать музыку.

Оставляю телефон на тумбочке и прохожу через спальню, останавливаясь на пороге гардеробной. Паша стоит перед полкой слева и роется в стопке футболок. Я бросаю взгляд на вешалку справа, где висят десятки его костюмов и рубашек в идеальном цветовом порядке — от черного до светло-серого. Прикусив нижнюю губу, подхожу к Паше. Медленно протягиваю руку к вешалке с угольно-серым костюмом. Рука дрожит, когда я прикасаюсь к элегантной ткани, снимая вещь с петли.

— Думаю, тебе стоит надеть его сегодня, — говорю я и поворачиваюсь к нему лицом.

Паша смотрит на костюм, который прижимаю к груди, затем наши взгляды встречаются.

— Малышка… Я не…

— Пожалуйста. — Я протягиваю ему костюм. — Ведь это ты. Я никогда не испугаюсь тебя, Паша.

Он глядит на меня с беспокойством в глазах, но берет костюм. Я улыбаюсь ему и иду к дальнему концу вешалки, где висят его рубашки. Провожу пальцами по вешалкам, пока не добираюсь до одной из белых рубашек, снимаю ее и возвращаюсь к Паше. Он кладет костюм на полку и берет рубашку из моих рук.

Медленно надевает рубашку, не сводя глаз с моего лица, словно ожидая, что я вот-вот испугаюсь. Уверена, что если он заметит хоть малейший след страха на моем лице, то через секунду снимет рубашку. Но он его не увидит. Он всегда будет моим Пашей, что бы ни надел.

Застегнув рубашку, он выжидает несколько мгновений, затем принимается за брюки. Наконец берет пиджак.

— Ты в порядке? — спрашивает Паша.

Я киваю и улыбаюсь. Когда он накидывает пиджак, поправляю ему лацканы.

— И еще кое-что, — говорю я и открываю стоящий позади меня ящик.

В нем лежит множество шелковых галстуков разных цветов, свернутых и уложенных в небольшие отделения. Я скольжу по ним взглядом, пока не нахожу галстук того же оттенка, что и его костюм. Как только протягиваю руку, чтобы достать его, в голове мелькает воспоминание меня, связанной на кровати. Я замираю на месте, а потом отгоняю это воспоминание, заменяя его мыслями о Паше. Паша обнимает меня в постели, гладит по спине. Паша придвигает коробку с хлопьями ближе к моей руке, побуждая меня сделать выбор. Паша несет меня домой, несмотря на то что я грязная и измазанная в масле. Как Паша мыл мне волосы. Вот Паша целует меня. Я обхватываю пальцами шелковистую ткань, вытаскиваю галстук и оборачиваюсь.

— Можно… можно я надену его на тебя? — с трудом выговариваю.

Он молча наклоняется и берет мое лицо в ладони. В его глазах странный взгляд — смесь озабоченности и настороженности, но есть и восхищение. И гордость.

Я набрасываю галстук ему на шею и начинаю завязывать узел, перекидывая широкую часть через тонкую. Пальцы дрожат, и ткань выскальзывает из моих рук. Я делаю глубокий вдох, подхватываю развязанный конец и продолжаю работу. Закончив, отпускаю галстук и смотрю вверх. И тут понимаю, что Паша по-прежнему держит меня за лицо.

— Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю, — говорит он и прижимается к моему рту.

Поцелуй нежный, словно Паша боится, что я испугаюсь. Может быть, я и сломлена, но то, что от меня осталось, отчаянно его любит. Я не хочу, чтобы Паша сдерживался. Не хочу нежности. Я хочу его всего. Быстро обхватываю его за шею и прыгаю, цепляюсь за него, как за дерево. Он мгновенно прижимается ко мне, поддерживая меня, пока я прикусываю его губу. Сильно.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, — шепчу ему в губы. — И я не хочу, чтобы ты сдерживался.

— Хорошо, mishka, — говорит он между поцелуями. Они все еще нежные.

— Паша. — Я сжимаю волосы на его затылке. — Не сдерживайся. Мне нужно, чтобы ты не сдерживался. Обещай мне.

— Ася, детка, я не хочу…

Я прижимаю палец к его губам.

— Я не хочу чувствовать себя сломленной с тобой. Поэтому мне нужно, чтобы ты относился ко мне соответственно. Дай мне все, что у тебя есть. Пожалуйста. Обещай мне.

Паша крепко обнимает меня за талию.

— Обещаю, — говорит он и впивается своим ртом в мой.

В вихре жестких, быстрых поцелуев и покусываний, и дуэли языков мы сплетаемся воедино губами в объятии. Он так крепко прижимает меня к себе, что, уверена, никакие вселенские силы не смогут нас оторвать. И я наслаждаюсь каждой секундой.

На задворках сознания играет мелодия «В пещере горного короля» Грига, когда мы в исступлении набрасываемся друг на друга. Я сжимаю руки на его шее. Мы не перестаем целоваться, пока Паша несет меня в спальню.

— Мне нужно раздеться, — шепчет он мне в губы и опускает меня на кровать.

Я киваю, неохотно освобождаясь от его объятий. Сначала он снимает пиджак и оставляет его на полу. Затем очередь галстука. Я вижу беспокойство в его глазах, когда Паша тянется к нему. Я провожу тыльной стороной пальцев по его щеке.

— Ты обещал.

Галстук тоже падает. За ним следом рубашка и брюки, и вскоре Паша стоит передо мной совершенно голый. Мой горный король.

Я прижимаюсь губами к его губам.

— А теперь, пожалуйста, помоги мне раздеться.

Глубоко вздохнув, я обхватываю Асю за талию. Неважно, что я обещал. Не могу заставить себя сделать что-либо, что может привести к провоцированию ее травмы, даже если придется отказаться от своего слова. Сосредоточившись на ее лице, я вцепился пальцами в пояс ее брюк и начал стягивать их вниз, дюйм за дюймом, мучительно медленно. Если замечу хотя бы малейшее беспокойство, мы остановимся. Затем провожу ладонями по ее ногам, поверх трусиков, и задираю подол ее топика. Ася улыбается и поднимает руки, и ее волосы рассыпаются по телу, когда топик снимается через голову. Расстегнув лифчик, Ася бросает его на пол и стоит передо мной в одних трусиках. Она старается выглядеть невозмутимой, но вижу в ее глазах сдерживаемый ужас. И еще — яростную решимость показать мне, что она не уступит, что бы я ни сказал. Я ласкаю ее лицо и наклоняюсь, пока мы не оказываемся нос к носу.

— За всю свою жизнь я ни разу не прикасался к такой чистоте, — говорю, не сводя с нее взгляда, — и я никогда ни за что не причиню тебе вреда.

— Я знаю, — произносит она, затем кладет ладони на мои и опускается на кровать, увлекая меня за собой.

— Возьми меня за волосы, mishka.

Она переводит правую руку на мой затылок, пальцы перебирают пряди.

— Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты кое-что пообещала.

— Что?

— Даже при малейшем дискомфорте ты потянешь, и я перестану.

— Обещаю.

Я целую ее губы, подбородок и шею. Мой член настолько тверд, что причиняет боль, но не обращаю на это внимания и продолжаю осыпать ее тело поцелуями. Ее руку, плечо, ключицы, другую руку. Я собираюсь стереть поцелуями каждое злое прикосновение к ее коже. Добравшись до ее трусиков, на мгновение замираю, ожидая, не остановит ли она меня. Ася не возражает. Я прокладываю дорожку поцелуев от ее талии вниз, по ее все еще прикрытому лобку и обратно к животу. Ася свободной рукой скользит к кружевной ткани и сдвигает ее вниз. Я целую тыльную сторону ее руки, затем берусь за ее трусики и медленно стягиваю.

— Я никогда не причиню тебе вреда. — Захватываю ее слегка дрожащие губы своими. — Волосы, детка.

Она делает глубокий вдох и снова берется за мои волосы.

— Никогда, — повторяю, оставляя дорожку поцелуев от ее шеи до кончиков пальцев.

Как только провожу языком между ее ног, Ася учащенно дышит. Я продолжаю лизать, затем добавляю большой палец и начинаю ласкать клитор. С ее губ срывается слабый звук удовольствия, и я чувствую ее влагу на своем лице. Я лижу быстрее и продолжаю дразнить ее пальцем, пока не убеждаюсь, что она уже близка, и тогда присасываюсь к ее клитору. Ася выгибается дугой и стонет, по ее телу пробегает дрожь. Я осторожно опускаюсь над ней, но при этом опираюсь на локти. Ее глаза открываются, и наши взгляды встречаются.

— Да, — отвечает она на мой невысказанный вопрос и раздвигает ноги еще шире.

Медленно ввожу в нее член. И все это время я не разрываю нашего зрительного контакта.

Дыхание у нее учащенное, зрачки расширены, но она не ослабляет хватку на моих волосах. Когда полностью вошел в нее, она ахнула, и ее губы растянулись в улыбке. А затем она ослабляет хватку и полностью отпускает мои волосы.

— Теперь мне нужно, чтобы ты сдержал свое обещание, — выдыхает она и целует меня в подбородок. — Мне нужно, чтобы ты любил меня свободно, не сдерживаясь и не боясь меня напугать.

— Ты — это ты, mishka. — Я выхожу из нее, останавливаюсь и медленно вхожу обратно. — Совершенно идеальная… — Я отступаю, затем снова вхожу, но уже немного быстрее. — Ты такая, какая есть.

Сдерживать свои порывы почти невозможно, но я стараюсь и задаю темп, медленно наращивая, делая каждый толчок чуть быстрее и сильнее предыдущего. Ася обхватывает меня ногами и, наклонив подбородок, смотрит мне в глаза.

— Докажи мне это. — Она впивается ногтями в кожу моих рук. — Дай мне все.