Брэкстен

Смотрю вверх, наши взгляды встречаются. В кристально-голубых глазах бушуют желание и изумление, но так же и невинность.

Подняв руку, обхватываю пылающую щечку.

— Мы не будем торопиться. Я позабочусь о тебе, сделаю приятно. Но дальше этого мы заходить не будем, хорошо?

Милое выражение смягчает ее лицо. Она обхватывает мое запястье и льнет щекой к моей ладони.

— Я так рада, что ты меня нашел.

Искренние слова захлестывают меня, как приливная волна, погружая в море, из которого я никогда не захочу выплыть.

— Я тоже, детка, — отвечаю хрипло. — Больше, чем ты думаешь.

Обхватываю ее за шею, притягивая к себе, во второй раз беря то, без чего больше никогда не смогу жить.

То, что я теперь называю своим.

Через несколько секунд она тает рядом со мной, с каждым движением моего языка остатки ее сдержанности исчезают окончательно. Поэтому я дотягиваюсь до застежки лифчика и расстегиваю ее, полностью освобождая эту прекрасную плоть.

От открывшегося вида из моего горла рвется рычание.

— Посмотри, какая ты чертовски красивая. — Обхватываю ее теплую кожу, и острые маленькие пики царапают мои ладони.

С резким стоном Алиса откидывает голову, выгибает спину и еще теснее прижимается к моим ладоням.

— Тебе так приятно, Алиса?

— Невероятно, — выдыхает она с удивлением.

— Как насчет этого? — Наклонившись, втягиваю в рот леденцово-розовый сосок.

Звук ее удовольствия разносится по воздуху, когда она загорается от моего прикосновения.

— Такая отзывчивая, — стону я.

Уделяю время тугому бутончику, посасывая его, прежде чем перейти к другому, и проделать то же самое с ним.

Алиса насаживается на мой возбужденный член, как маленькая жадная дикарка.

— Пожалуйста, — умоляет она, ее нужда проверяет пределы моего контроля.

Просовываю руку между нами, погружая пальцы в тонкое кружево, чтобы исследовать ее горячий, влажный жар.

От этого ее бедра дергаются вперед, и с губ срывается еще один крик.

— Чертовски мокрая, — стону я, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. — Скажи мне, Алиса. Ты возбудилась, когда наблюдала, как я ласкаю себя в душе этим утром?

Она замирает, поднимает на меня застенчивый взгляд, а затем награждает единственным кивком.

Я ухмыляюсь ее честности.

— Я тоже, детка. От этого я стал таким чертовски твердым. Знаешь, о чем я думал?

Она застенчиво качает головой, но мы оба знаем, что она лжет.

Тем не менее, я подыгрываю.

— Я представлял, что ты там со мной, стоишь на коленях и сосешь мой член своим горячим ротиком.

Ее глаза закрываются, выражение экстаза растекается по лицу, будто она представляет эту сцену в этот самый момент. Когда ее глаза снова открываются, она делает собственное признание.

— Я хотела зайти к тебе, но испугалась.

Признание подобно бензину, разжигающему пламя, ревущее под моей кожей.

— Со мной тебе никогда не нужно бояться, Страна Чудес. Я всегда о тебе позабочусь.

Она улыбается мне в ответ, и, возможно, это самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел у нее.

На этот раз она двигается первой, ее голова опускается, и я вновь вкушаю ее губы. Возобновляю свои усилия ниже, касаясь пальцами набухшего клитора.

Это сводит ее с ума, ее бедра трепещут, пока она устремляется в погоню за кайфом, в котором она так нуждается.

Такая чувствительная.

Такая идеальная.

Такая чертовски моя…

Решаю дать ей немного больше, просовывая кончик пальца в ее уютный вход, едва проникая внутрь.

Ее удивленный вздох переходит в стон, она прижимается ко мне, пытаясь взять меня глубже.

Я сдерживаюсь, отказываясь нарушать тонкую преграду, защищающую ее невинность.

— Еще, — умоляет она у моих губ.

— Нет, детка, дальше мы не пойдем.

Игнорируя меня, она снова толкается вниз, пытаясь еще сильнее насадить себя на мой палец.

Остатки моего контроля почти рушатся.

С рычанием вытаскиваю палец, а другой рукой стискиваю ее волосы, слегка оттягивая ее голову назад.

— Когда придет время, единственным, что разрушит твой девственный барьер, будет мой член. Поняла?

Она кивает, но нельзя отрицать разочарования на ее лице.

— Но не волнуйся, детка. Я все еще собираюсь доставить тебе истинное наслаждение.

Меняя угол наклона запястья, прижимаю ладонь к ее киске, покрывая каждый дюйм горячей плоти.

— Оседлай, — приказываю я.

Она смотрит на меня сверху вниз, — щеки раскраснелись, веки полуприкрыты, — и подчиняется, прижимаясь к моей ладони. Я толкаюсь, встречая ее движение, из из нее вырывается пламенный «ох».

— Еще!

Она следует приказу.

Другой рукой сжимаю ее бедро, направляя, создавая ритм, который она, в конечном итоге, сама находит.

— Вот так, детка. Трахни мою руку, покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Из нее вырываются сексуальные, тихие стоны, каждый пронзительный звук отдается в моем теле электрическими импульсами.

— Однажды ты будешь вот так же скакать на моем члене, Алиса. Ты сверху, твои красивые сиськи подпрыгивают перед моим лицом, дразня, когда ты будешь жестко и глубоко объезжать меня.

— Брэкстен, пожалуйста, — хнычет она. — Не думаю, что смогу вынести больше…

Сжалившись над ней, двигаю ладонью взад-вперед, прикладывая больше давления и скорости, чем она может выдержать, и это заставляет ее взорваться, как хрупкую бомбу.

Ее наслаждение наполняет воздух криком освобождения.

Поднимаю глаза, желая увидеть на ее лице экстаз, утонуть в нем вместе с ней, и в этот момент в дверном проеме замечаю Нокса. Он держится за ручку, будто только что вошел.

Наши взгляды встречаются поверх ни о чем не подозревающей Алисы, все мое тело напрягается от похоти, бушующей в глазах брата, когда он наблюдает, как та, что принадлежит мне, разваливается на части. Но сильнее похоти — предательство, настолько мощное, что разрывает мне грудь.

Словно почувствовав разгоревшуюся внутри меня борьбу, он резко поворачивается и уходит, бесшумно закрыв за собой дверь. Окончательность момента грохочет в моем сознании, навсегда разрушая остатки нашей связи.

Алиса падает мне на грудь, не в силах оставаться в вертикальном положении, горячее и затрудненное дыхание обдувает мою кожу, пока она продолжает бороться за воздух.

— Я держу тебя. — Коснувшись поцелуем ее влажного виска, беру со спинки дивана плед и накрываю ее, а затем укладываю нас, заставляя ее лечь на меня сверху.

Она сжимает пальцами мою футболку и сворачивается калачиком в моих объятиях, будто была создана специально для меня.

При этой мысли мой взгляд возвращается к закрытой двери, от которой только что ушел брат, и воспоминание о боли на его лице, вызывает в моей душе чувство вины.

Как бы меня чертовски ни убивало осознание того, что этот момент официально изменил направление нашего будущего, после того, как я лишь слегка попробовал Алису, я знаю, что по-другому и быть не может. Впервые в своей жизни я хочу чего-то только для себя. Я отказываюсь делиться ею и буду считать ее своей и только своей.

Навсегда.