Хищник

— У нас и так все отлично, — ответила им Винтер.

Я бросила взгляд на свой бокал, в котором болталось только несколько кубиков льда.

— А я бы не отказалась еще выпить. Правда я не знаю, как это коктейль называется, но...

— Нам ничего не нужно! — сказала подруга, уже намного громче.

— Ты уверена? — спросила я ее, наклонившись ближе.

— Я абсолютно уверена, — прошипела она мне, прищурив глаза.

Она была очень рассержена, но я не понимала почему. Эти симпатяги просто хотели угостить нас выпивкой. В этом не было ничего криминального. Если она больше не хотела, то это ее личное дело, но это совсем не значит, что я должна отказываться от их предложения.

— Как насчет чего-нибудь сладенького? — кокетливо промурлыкала я ребятам. — Может быть...

— Нам от вас ничего не нужно! — буквально рявкнула Винтер, прервав меня.

Парни переглянулись между собой.

— Послушай, если твоя подруга хочет выпить, то я сейчас принесу ей. Ты не вправе решать за нее, — сказал один из них.

Винтер не собиралась уступать и сжимала мою руку так сильно, что я уже не сомневалась, что на этом месте останется синяк.

— Это ты послушай, ублюдок. Я же сказала, у нас и без вас все отлично, так что нечего тут ошиваться. В этом клубе полно других телок, так что иди и клейся к ним, а нас оставь в покое!

— Вау, — произнес парень, положив свою руку мне на плечо, — твоей подружке реально не мешало бы расслабиться.

Губы Винтер скривились от злости, будто она собиралась зарычать.

— Убрал от нее руки, пока мой двенадцатисантиметровый каблук не заехал тебе по яйцам!

Он убрал руку и поднял их обе наверх.

— Психованная сука, — бросил он моей подруге, когда они с другом отступили.

Игривое настроение, в котором я прибывала, мгновенно исчезло.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Я никогда не видела свою подругу такой. Даже не могу вспомнить моменты, когда она повышала голос. Винтер всегда была самым жизнерадостным человеком, которого я знала. Именно поэтому, злость в ее глазах и неистовая ярость в голосе повергли меня в шок.

Как только парни скрылись из виду, она отпустила мою руку и продолжила танцевать. На ее лице снова была улыбка, и она смеялась. Создавалось такое впечатление, что ничего и не было.

— Винтер?

Она потянулась к моей руке и подняла ее вверх, вовлекая меня в ритм танца.

— Винтер, остановись! — Я опустила руку и положила обе ладони на ее плечи. — Что это только что было?

— Ты о чем?

Мои брови невольно сдвинулись, потому что я была слегка ошеломлена ее вопросом.

— Я не знаю того человека, в которого ты только что превратилась. Все, что хотели эти парни, просто угостить нас выпивкой, а ты взбесилась. Почему?

—Мы с тобой не из тех девушек, которых парни могут угощать выпивкой.

Я не понимала, о чем она говорит. Как бы не давила на ее плечи, я не могла заставить ее перестать танцевать. Я схватила ее за руку и потащила через танцпол в угол зала, где музыка была тише, а мы были наедине.

— Я не позволю тебе вернуться на подиум, пока ты не объяснишь мне, в чем дело?

— Мне нравится в тебе эта черта, — усмехнулась она, — ты настойчива и умеешь добиваться своего.

— Перестань строить из себя дурочку! Я серьезно, — сказала я, после того как глотнула воды.

Мое выражение лица прямо говорило о том, что мне сейчас не до шуток.

— Так ты до сих пор не поняла?

— Не поняла, что? — я посмотрела ей пристально в глаза, но они мне ничего не сказали.

— То, что нам нельзя ни с кем встречаться. Нам даже нельзя иметь друзей за пределами «Ачурди». Мне было разрешено дружить с тобой только потому, что Мина использовала меня, чтобы завербовать тебя.

Нам не разрешено ни с кем встречаться? Даже дружить с теми, кто не был частью нашей организации?

— Они боятся, что, будучи в отношениях, мы расслабимся, потому что влюбленные забывают обо всем, в том числе о клятвах и обещаниях, данных организации, и можем раскрыть их секреты, — продолжила Винтер.

— Но... — я опустила взгляд в пол.

— Ты никогда не задумывалась о том, почему ни у кого из нас нет парней? Почему я тебя всегда привожу в те места, где собираемся только мы с девочками? В конце концов, почему я ни разу не сказала тебе, что иду на свидание?

Действительно, как я могла этого не замечать?

— Просто я была так занята... — прошептала я.

— У тебя не было времени поразмыслить об этом. Я в курсе.

Я сложила руки на животе. Коктейли дали о себе знать, и я почувствовала себя не очень хорошо.

— Ты хочешь сказать, что мы не сможем ни с кем встречаться? Вообще никогда?

Лицо Винтер стало настолько серьезным, что я вздрогнула.

— Только не с посторонними. Мы можем иметь отношения с парнями, которые работают на аукционе, я имею в виду оленей. Ну, или с девушками-животными, которые работают на сцене, если ты по этой части.

Олень. Неужели это наш единственный вариант?

— Беда в том, что Мина не говорит об этом девочкам, когда нанимает их на работу. Она предпочитает оставлять эту информацию при себе. Я просто думала, что ты уже поняла все это.

— Ты не можешь никому говорить, чем ты занимаешься и не можешь никому рассказывать об «Ачурди» за ее пределами. Это создает трудности в сближении с кем-то, кто не состоит в клубе, — говорил мне Никс.

— Но это же не значит, что я не могу с кем-то сближаться? — спрашивала его я.

— Ты сама поймешь это, когда доберешься до этого этапа, — ответила мне Мина тогда.

Вот я и добралась до этого этапа.

— Винтер, — обратилась я к подруге, сжимая ее плечи и стараясь сохранять спокойствие, — ты действительно хочешь сказать, что я никогда не смогу иметь отношений? Не смогу выйти замуж? Завести детей? Разве что, с одним из оленей с аукциона?

Несколько секунд она молчала, не давая ответа.

— Да, это именно то, что я хочу до тебя донести.

Это было, как нож в сердце. Все мое тело дрожало. Я не могла стоять на ногах, а мое дыхание перехватило. Я подошла к ближайшему диванчику и опустилась на сидение. Склонилась над коленями и старалась глубоко дышать, чтобы побороть паническую атаку, которая завладела моим телом.

Как я допустила это? Почему не задала больше вопросов, прежде чем позволила заклеймить себя? Как я могла думать, что все может быть так идеально? Разве трудно понять, что ради таких денег и красивой жизни, мне придется чем то жертвовать? Почему я не выяснила раньше, чем именно?

Винтер опустилась передо мной на колени, чтобы хоть как-то поддержать меня.

— А что будет, если я сделаю это? Если не послушаюсь и нарушу правила? — спросила я, медленно подняв взгляд на подругу.

— Они просто убьют тебя.

Мне снова стало не хватать воздуха. Мне реально было нечем дышать. Коктейли, выпитые до этого, были готовы вырваться из меня. Чтобы я не делала, было уже невозможно остановить дрожь, панику и страх, разрывающий меня изнутри.

— И если ты не самоубийца, то я бы не стала просить их сделать исключение из правил.