Принцип неопределенности

Глава 2. Никита

Можно закрыть глаза и не видеть ничего вокруг, но это не даст мне отстраниться от происходящего. Пошлое причмокивание не оставляет никаких сомнений в том, что сейчас происходит в маленькой каморке уборщицы, в окружении тряпок и ведер. За дверью нас сторожит Тимур, и я уверен, что слышит каждый звук. Но ему плевать, впрочем, как и мне.

Приоткрываю глаза и опускаю взгляд вниз, где симпатичная рыженькая фанатка старательно полирует пухлыми губками мой член. Конечно, нельзя сказать, что я полностью равнодушен. Да и кто останется холодным, когда перед ним на коленях стоит покорная и услужливая девчонка, чье самое главное желание в жизни сделать тебе приятно. Но это возбуждение простая физиология. Мое тело благосклонно принимает ласку, для меня это просто удовлетворение потребности. Как поесть и поспать. Мерзко? Не спорю. Но я никого не принуждаю, у каждой из тех, кто вставал передо мной на колени или раздвигал ноги, был выбор. Ни одна из них не отказалась. Даже при том, что изначально их клеит Тимур, а потом, после подписания договора о неразглашении, он предлагает порадовать меня. Иногда, когда хочется более острых ощущений, мы устраиваем игры втроем. И все они радостно соглашаются. Им все равно с кем спать, для них мы даже не люди. Мы звезды, легендарная группа “Опиум”, и какой бы извращенной не была наша прихоть эти девицы согласны на все. Как хоккейные зайки, но в мире шоу-бизнеса. Радует, что не все поклонницы нашего творчества такие.

Рыжая заглатывала член полностью, глубоко дыша носом и шаловливо щекоча языком яйца. Умелая девочка, но мне сосали и лучше. Хотя нельзя не признать, что она очень старается. Грубо фиксирую ее голову и начинаю двигать бедрами сам, жестко трахая гостеприимно распахнутый рот. Она сперва давится, однако быстро подстраивается, преданно глядя мне в глаза. Но мне неинтересен этот щенячий взгляд, и я смотрю на свои руки, зарывшиеся в жесткие залаченные кудри. В неярком свете лампочки на безымянном пальце тускло сверкает золотое кольцо. И практически сразу же вонзаюсь особенно глубоко, а затем кончаю, спускаю сперму прямо в горло. Девчонка жадно глотает, демонстративно постанывая и облизываясь, словно отведала лучший в мире десерт. А я молча смотрю на хорошенькую мордашку с потекшей тушью и размазанной помадой, залитую слюной и слезами.

Что с ней вообще не так, что она согласилась отсосать практически незнакомому мужику в темном чулане, зная, что это ничего для него не значит? Тимур всегда ржет с того, что на возможность трахнуться со мной девки клюют активнее, чем на него. Может все дело в том, что он бабник и все знают, что в постели Тимура Орлова никто не задерживается дольше, чем на одну ночь. У меня же иная репутация, я — верный муж.

— Почему ты на это согласилась? Ты же не дура, должна понимать, что пятиминутный трах это единственное, на что ты можешь рассчитывать. Неужели ты настолько себя не уважаешь? — Я медленно привел себя в порядок, искоса наблюдая за одноразовой партнершей. — Тимур забудет твое лицо через пять минут, а я женат, так что даже не буду делать вид, что тебя запомнил.

— А в этом самый смак! Ты женат. И не на обычной простушке. Твоя жена сама Регина Бертц, одна из самых красивых и сексуальных женщин стран. Недосягаемая звезда, на которую дрочит половина населения земного шара. А теперь представь рядом меня, простую провинциалку, которых тысячи. Но только сейчас ты трахал не богиню подиумов, а замарашку, на которую твоя женушка и не взглянет. Ты выбрал меня, а нее. И это стоит любых унижений. — Девушка злобно рассмеялась. — Пусть я никому не смогу рассказать об этом, но я всегда буду помнить, что Регина Бертц носит на своей хорошенькой головке огромные рога.

Мерзко. Как же мерзко это прозвучало. Ярость накрыла меня, но здесь не место и не время, чтобы демонстрировать свои истинные эмоции. Я выхожу в коридор, с силой захлопывая за собой дверь. Сорвался, не стоило. Тимур стоит, уткнувшись в телефон, с улыбкой на губах рассылая сообщения своему гарему. Все еще улыбаясь, он поднимает на меня взгляд, и его хорошее настроение моментально пропадает. Мы знакомы достаточно давно, чтобы понимать друг друга с одного жеста, и сейчас Тим без слов понимает, что там, за закрытой дверью, не просто фанатка, а очередная сумасшедшая. Он быстро отбивает сообщение начальнику службы безопасности, чтобы он как можно скорее решил возникшую проблемы. Одновременно Тимур бесшумно поворачивает ключ, изолируя неадекватную девицу до прихода подмоги.

— Ник, бро, извини. Она реально казалась нормальной и понимающей. Когда про тебя услышала, так вообще потекла от восторга. Кто ж знал?

— Не бери в голову. Таких становится все больше. Может стоит завести постоянную любовницу, меньше проблем будет. — Он неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Это его лучшая черта характера. Тимур никогда не осуждает меня. Наверное, потому, что знает, насколько дерьмова моя жизнь. — Без обид, но я домой. Итак задержался. Эти стервятники уже налетели.

Тим ободряюще похлопывает меня по плечу и остается в коридоре, дожидаться охрану. Я разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Ко мне моментально подбегает один из ассистентов продюсера с огромным букетом алых роз. Он что-то пытается мне объяснить, но его слова я с удовольствием пропускаю мимо ушей, прекрасно понимая, что не услышу ничего нового. По неизвестной причине сегодня букет особенно меня раздражает, но это необходимо. И это понимает даже новый мальчик на побегушках.

Я выхожу в холл клуба, привычно натягивая на лицо маску примерного мужа. На улице у входа толпа репортеров, изредка мелькают вспышки фотокамер. Ребята из охраны привычно оттесняют их, образуя коридор, в конце которого меня ожидает машина. Стоит выйти из здания, как папарацци оживляются, начиная лихорадочно делать снимки, пытаясь раздуть сенсацию из ничего. Первое время их искаженные лица и вытаращенные глаза мне снились ночами, заставляя вскакивать в холодном поту.

— Никита, можно пару слов?

— Никита, будет ли “Опиум” в этом году номинироваться, как лучшая группа?

— Никита, почему прекрасная Регина сегодня не с вами? Вы поссорились?

— Никита, правда ли, что ваш дуэт скоро превратится в трио?

За три года нам довелось услышать тысячи вопросов, от невинных до грубых и наглых. Можно было уверенно сказать, что Тимур и я были тертыми калачами, но последний выкрик выбил меня из колеи. На долю секунды маска слетела с лица, демонстрируя искреннее удивление, но практически сразу же мне удалось справиться с собой.

— Господа журналисты, я бы с радостью с вами поболтал, — ложь, щедро сдобренная обаятельной улыбкой, рекой течет с моих губ. Толпа сразу же затихает, жадно ловя каждое слово. — Но моя любимая супруга приболела. Мы не могли подвести поклонников и отменить долгожданный концерт, но сейчас все мои мысли и желания дома. Прошу меня простить.

Кто-то восхищенно ахает, затворы щелкают все активнее, и даже слышны редкие пожелания скорейшего выздоровления моей второй половине. Завтра практически во всех новостных порталах появятся очередная приторная статья о нашей с Региной великой любви. Пользуясь моментом, я проскальзываю на заднее сиденье черного седана, небрежно бросая букет рядом. Машина моментально срывается с места, а глухая тонировка позволяет мне расслабиться и отдохнуть от опостылевшей игры. Увы, ненадолго.

Прикрываю глаза, наслаждаясь долгожданным одиночеством. Квартиры, предоставленные продюсером, находятся в одном и том же здании, даже на одном этаже. Конечно, это подается прессе под необходимым для пиара соусом. Якобы мы такие близкие друзья, что даже жить предпочитаем по соседству. Это нам не мешает, но шумиха, раздутая из этого, откровенно раздражает.

Автомобиль осторожно притормаживает, въезжая на подземную парковку. Для удобства привередливых жителей, один из лифтов выходит прямо сюда. Все равно без специальных ключей никто не сможет даже вызвать его, хотя попытки прорваться сюда все равно были. Но охрана жилого комплекса одна из лучших в городе. Я молча выхожу из машины, подхватив тяжелую охапку цветов. То, что журналистов здесь нет, не значит, что можно вести себя небрежно.

Расслабляться не стоит даже в лифте, пока кабина мягко поднимается на самый верх. Она останавливается на двадцать третьем этаже. Двери с тихим мелодичным звоном открываются, в небольшом фойе сразу же вспыхивает свет. Не особо стараясь вести себя тише, на ходу достаю ключи и открываю дверь квартиры.

Свет в прихожей включен, и я небрежно швыряю связку дизайнерский столик, следом на него приземляются розы. День был ужасный, и теперь все, что мне нужно это старый-добрый виски. Не разуваясь, сразу прохожу на кухню, чтоб захватить лед из холодильника и замираю на месте, услышав за спиной тихие шаги. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять кто это.

— Милый, ты вернулся? Как концерт?

— Спасибо, все хорошо. — Подхватив пакет льда, поворачиваюсь к жене. Регина стоит в дверях, напряженно кутаясь в шелковый халатик. Даже без косметики, в середине ночи она завораживает своей красотой — длинные иссиня-черные волосы, сливочно-белая кожа, синие глаза. Права была та девушка из чулана, моя жена одна из самых красивых женщин страны, но это ничего не меняет в наших отношениях. — Там для тебя розы, думаю, что ты знаешь, что нужно делать. И ложись спать, доктор прописал больше отдыхать.

Я прохожу мимо нее, спиной ощущая ее взгляд. Она ничего мне не отвечает, но уверен, что сделает все так, как нужно. Все по заказу ее любимого папочки. Но сейчас мне совсем не хочется об этом думать, сейчас мне нужно побыть простым человеком. Пусть и на пару часов.

В кабинете достаю из бара хрустальный тяжелый бокал и початую бутылку виски и, прежде чем устроиться за столом, щедро наливаю полторы порции. Компьютер всегда включен, но надежный пароль не дает Регине сунуть свой любопытный нос в мои дела. Нужная мне вкладка находится быстро, ввожу пароль и захожу в чат. К моему огромному удивлению, несмотря на позднее время, в разгаре довольно жаркая дискуссия. Я бегло просматриваю с чего всего началось. Ага, в нашем уютном болотце новенькая. Королева Безумия. Что ж, интересно…