Принцип неопределенности

Глава 22. Никита/Ульяна

Не знаю, насколько правильно я поступаю, но у меня не осталось сил бороться с самой собой. Наверное, самой бы мне и в голову не пришло разыскивать номер Никиты или пытаться хоть как-то с ним связаться. Это был его очередной шаг мне навстречу. Дело было даже не в обещании, которое я дала Ани. Нет, все было гораздо проще. Мне его не хватало. До сих пор, несмотря на принятое решение воздержаться от общения, в своих мыслях делюсь с ним всем, что происходит со мной за день.

Я морально готовилась к боли, когда буду видеть их с женой совместные фото с отдыха. Знала, что Милана захочет запечатлеть каждый момент этого путешествия, а мне потом придется просматривать их. И мучиться от ревности.

Но все оказалось не так. Мало того, что Никита постоянно переписывался со мной буквально обо всем подряд, так и на всех фотографиях он был один. Никакой жены, обнимающей ее с довольным лицом. И даже никакого упоминания в прессе, что чета Михеев-Бертц переживают очередной медовый месяц.

Поэтому я рискнула. Никита знал мой адрес, ведь в ту ночь он довез меня буквально до подъезда. Мне осталось уточнить лишь номер квартиры, и дрожащими от нервов руками я все же отправила ему сообщение с двумя цифрами. Специально, перед самым его отлетом. Чтобы не нервничать, постоянно проверяя телефон, боясь увидеть ответ, что он передумал.

Вместо этого я занялась уборкой. Перед этим на нескольких сайтах проверила как долго лететь из ОАЭ, чтобы знать, сколько у меня в запасе есть времени. И по моим самым приблизительным подсчетам около шести часов. Наверное, это достаточно много, чтобы успеть навести дома порядок, заказать доставку продуктов для ужина и даже приготовить этот самый ужин. Это действительно очень много времени, если знать, к чему готовиться. Это свидание? Еда должна быть легкой и романтичной? Или лучше приготовить что-нибудь посытнее после долгого перелета? Стоит ли достать вино или лучше будет заварить ароматный чай с фруктами? И самый сложный вопрос — а как мне вообще одеться?

Шесть часов нервных метаний позади. Квартира чистая и ухоженная, на кухне запекается мясо, а в холодильнике ждет своего часа чизкейк с персиками. Да, это не меню для романтического ужина, но все же Никита сразу поймет, что я ждала его и готовилась. Правда, заморачиваться с внешним видом так и не стала. Простые серые легинсы, розовая футболка оверсайз, оголяющая одно плечо, и банальный конский хвост. Никакого макияжа и кружевного белья. Ведь еще неизвестно до чего мы с ним договоримся. Если я не буду расценивать эту встречу как свидание, то потом будет не так больно. Правда же?

Последние полчаса тянулись особенно долго. Потому что я знала, что Никита уже прилетел. Их самолет благополучно приземлился, и Милана даже успела скинуть в наш общий чат восторженное голосовое сообщение. А он молчал. Даже ничего не ответил мне. Может и не смысла ждать? Может он передумал?

Трель дверного звонка вырвала меня из мрачных мыслей. Почему-то у меня не было никаких сомнений в том, кто стоит за дверью, и от этого было только еще более волнительно. С бешено колотящимся сердцем, я вышла в прихожую и тихо щелкнула замком.

Слегка загоревший, взъерошенный Никита держал в руках охапку персиковых пионовидных роз и жадно смотрел на меня. В его глазах было столько чувств, что я невольно смутилась и покраснела, пока пропускала его в квартиру. Он молча протянул мне цветы, и мы случайно соприкоснулись кончиками пальцем. И это стало последней каплей.

Забытый букет упал на пол. Я встала на носочки и прижалась к его губам. Они были мягкие, нежные, со вкусом мяты и кофе. Легкий и невесомый поцелуй быстро сменился голодными и откровенными ласками. Его горячий рот, его язык, по-хозяйски ласкающий мой, его руки, скользнувшие под край моей футболки. Все это сводило меня с ума, заставляя отчаянно хотеть большего. Оторваться от него сейчас было подобно мучительное смерти, поэтому я бесстыже льнула к нему, желая быть как можно ближе.

Никита подхватывает меня под бедра, и его руки обжигают меня даже через одежду. Инстинктивно обвиваю его талию ногами и тихо стону в рот, ощущая возбужденный член там, где он сейчас нужнее всего. Жаль, что на нас так много одежды.

— Тише, сладкая, не спеши. — Он отрывается от меня, давая краткую передышку, позволяя сделать пару глотков воздуха опухшими губами. Его глаза потемнели и напоминают цветом штормовое небо. Такие же ослепительные в свое красоте и опасности.

Но я хочу спешить. Я снова жадно впиваюсь в его губы, выпуская на волю свою неудовлетворенность и страсть. Он подхватывает поцелуй, уверенно подчиняя себе мой рот, а я чувствую, как между бедер разливается жаркая влажность моего желания. Никита, не отпуская меня, медленно идет в гостиную. Его ладони жадно ощупывают мои ягодицы и прижимают теснее, чтобы я могла елозить промежностью по твердому бугру в его джинсах. Но мне мало, мне до сих пор его мало!

Так мы добираемся до стола, который обычно выполнял функцию столового. И, возможно это не очень гигиенично, но чувствую, что сейчас на нем отобедают мной. Он снова отрывается от моих губ, и я не могу не залюбоваться тем, как тяжело и возбужденно он дышит. От осознания, что Никита так сильно хочет именно меня, во рту пересыхает.

— Пожалуйста… Не останавливайся…

***

Моя девочка умоляет меня не останавливаться. Как будто я бы смог оторваться от нее. Особенно когда Ульяна смотрит на меня снизу-вверх своими огромными карими глаза и соблазнительно облизывает нижнюю губу. И это становится еще более невозможным, когда она, гибко изогнувшись всем телом, снимает с себя футболку. А под ней ничего, кроме нежной бархатистой кожи. Ее грудь, так удобно помещающаяся в мою ладонь, дразнит меня твердыми темно-розовыми горошинками сосков. И это самое охуенное зрелище в моей жизни за последние несколько лет.

Не могу удержаться, чтобы не попробовать их на вкус. Наклоняюсь и провожу языком сначала по одной тугой вершинке, а затем нежно покусываю другую. И ее это заводит еще сильнее! Негромко хныча, Ульяна пытается раздеться полностью, и, по-хорошему, не стоит спешить. Правильнее будет оторваться от нее, поговорить, решить, что нам дальше делать, но кто знает будет ли у меня еще возможность быть с ней. Быть в ней.

Она приподнимает бедра, помогая мне стянуть с нее легинсы, вместе с бельем. И мне не надо рассматривать ее трусики, чтобы понять, что они насквозь мокрые. Не отрываясь губами от ее груди, скольжу пальцами ниже, по нежному, подрагивающему животику и еще дальше, в горячую влажность. Блять, какая она охуенная! Поглаживаю ее влажные губки и с громким стоном моя девочка разводит ноги еще шире, предлагая мне себя. И совсем скоро я возьму ее, по полной.

Она смотрит на меня, не стесняясь своего желания и своих эмоций. И контраст между тем, что Ульяна абсолютно обнаженная, а я полностью одетый, делает мои ощущения еще острее. Податливая, покорная, красивая девушка извивается подо мной, и от этой картинки член становится еще тверже. Это больно, но в то же время невероятно сладко.

— Трахни меня… Я хочу… — Ее хриплый мурлыкающий шепот для меня лучше любой музыки. Голова окончательно отключается, потому что резким движением я расстегиваю джинсы, не переставая посасывать бархатные нежные соски. Она вскрикивает и старается прижаться к моим губам еще теснее. Подожди, милая, скоро все будет.

Стягиваю штаны, и член выскакивает из плена тесной одежды, упираясь головкой прямо в клитор моей сладкой малышки. Она приподнимает бедра, пытаясь тереться об него. Она очень хочет кончить со мной, и осознание этого пьянит круче любого алкоголя. Наконец, член соскальзывает ко входу во влажное лоно, и я одним толчком вхожу в нее.

Мне приходится мысленно считать до ста, чтобы не кончить раньше времени от ее невероятной влажной узости. Ее стеночки стискивают меня настолько плотно, что любое движение может закончить фатально. Ульяна совсем не помогает мне взять себя в руки, наоборот, ее жалобное хныканье будит во мне голодного зверя.

Подхватываю ее ножки и, прежде чем закинуть их на плечи, нежно целую стройные лодыжки. А потом начинаю трахать ее, как она и просила. Резко, жестко, наблюдая, как влажный от соков член ритмично входит в гостеприимное влагалище. Она стонет и мечется на столе, закусывая нижнюю губу, чтобы не закричать. Но это меня не устраивает, мне нужны ее крики, как путнику вода в пустыне.

— Кричи, Солнце… Не стесняйся… — Подушечкой большого пальца поглаживаю ее рот. Ульяна, не отрывая от меня глаз, втягивает его в рот и начинает посасывать в такт моим толчкам. Это слишком порочно, чтобы можно было спокойно отреагировать. Второй руку начинаю нежно поглаживать ее клитор, подталкивая к оргазму.

Спустя пару минут таких ласк моя девочка кончает, с долгожданными громкими стонами. Я чувствую спазмы ее мышцы и только потом отпускаю себя. Оргазм такой оглушительный, что перед глазами темнее. Мне еле удается вовремя вытащить член, и сперма щедро заливает подрагивающий нежный животик.

Лишь через пару минут мы приходим в себя, и мне становится страшно, что Ульяна сейчас зажмется и закроется от меня. Мой худший кошмар увидеть в ее глазах сожаление о нашей близости. Я напряженно всматриваюсь в ее лицо, а она застенчиво мне улыбается. Полностью обнаженная, измазанная в сперме Ульяна все равно остается чистой и светлой. И от ее искренней нежности на душе становится легче.

— Ты голодный? Я мясо запекла. Подумала, что дорога долгой была.

— Быка бы съел. — Ласково целую ее в кончик носа. Мне не хочется говорить, что в самолетах обычно кормят, а уж в бизнес-классе еще и довольно сносно, но так приятно ощутить заботу

— Тогда я быстро переоденусь и накормлю тебя. Ты пока располагайся. Хотя, может тебе надо в душ?

— Нет, я просто умоюсь. — Не говорить же ей, что мне нравится следы нашего секса в любых проявлениях. — Думал, что ты в душ пойдешь.

— Глупо, но мне хочется пахнуть тобой. — Она осторожно спрыгивает со стола. Ножки ее еще подрагивают от слабости, но ее откровенность снова возбуждает меня. Пытаюсь взять себя в руки, ведь мне нужна она вся, а не пара оргазмов.

Окончательно я пришел в себя спустя десять минут. Когда передо мной стояла тарелка вкусного запеченного мяса. Боже, как же давно мне не приходилось пробовать домашней еды. Регина совсем не умела готовить, да и в целом не стремилась. Да и с ее постоянными диетами она даже мне не всегда заказывала ужин. Так что доставка блюд из ресторана уже вошла у меня в привычку, и то, что в простых семьях было обыденным, для меня в эту минуту казалось чем-тот невероятным.

Когда я доел, Ульяна собрала посуду, позволив мне собраться с мыслями. Она вернулась с кухни и села ко мне на колени. От нее действительно пахло сексом и мной, и от этого запаха мне хотелось довольно рычать, словно зверь пометил свою самку. Я понимал, что это лучший момент, чтобы рассказать ей правду о своей жене, но в глубине души все равно немного боялся. Слегка попробовав ее, теперь мне эгоистично хотелось получить ее всю и надолго.

— Я никогда не любил Регину. Не скажу, что в свое время она не привлекала меня. Ее не зря называют секс-символом, но красота у нее холодная, отстраненная. Она строила мне глазки, мы сходили на пару свиданий, а потом я стал замечать, что за маской доброжелательности скрывается гнилая натура. Высокомерная, нетерпимая, себялюбивая. Такую как Регина я не стал даже рассматривать на роль временной любовницы. Так что мы поговорили об этом, она вроде, как и не расстроилась. Да и до постели дело не дошло.