Принцип неопределенности

Глава 27. Ульяна

Прошло совсем немного времени, а я уже не представляла своей жизни без Никиты. Утро начиналось с его сообщений, а перед сном он регулярно мне звонил. Пару раз мы даже ночевали вместе, и тогда, разомлевшая от нескольких оргазмов, я лежала в его объятьях и вслушивалась в размеренное мужское дыхание.

Снова чужой муж в моей постели, только в этот раз никакого чувства вины. Думаю, что несмотря на мои чувства только слов Никиты о том, что их брак фикция и обман, мне было бы недостаточно. Слишком глубокую рану оставила в моей душе ложь Антона. Так что если бы не наш персональный темноволосый купидон по имени Ани, то мы бы еще очень долго страдали друг без друга.

Это не отменяет того факта, что ревность сжигала меня каждый раз, когда он возвращался домой, к законной жене. Пусть Никита и не испытывал чувств к Регине, но по какой-то причине она отчаянно цеплялась за него, забыв про гордость. Каждый раз, когда за ним закрывалась дверь, я представляла, как он заходит в темную квартиру, а там его ждет обнаженная жена, готовая ради него на все.

Если кто-то говорит, что любовницам живется лучше, чем женам — не слушайте. Это полный бред. Спокойно и хорошо живет тот, кто не испытывает никаких чувств, а просто трахается за деньги и подарки. Им просто все равно, что будет делать дальше их партнер. А если ты любишь, то каждый вечер, который вы проводите не вместе, твое сердце разбивается на куски.

Я очень стараюсь держаться, не закатываю истерики и не требую немедленно уйти от жены. С учетом того, что он женат на дочери продюсера и брак был заключен с помощью подлога, неудивительно, что быстрого развода ждать бессмысленно. Мне понятна сложность ситуации. Просто иногда накатывает тоска и ревность, когда я вижу, как он уходит. В такие минуты мне хочется обнять его, крепко прижаться и никуда не отпускать. Никита видит это отчаяние в моих глазах и целует меня особенно нежно, а потом он долго шепчет мне на ухо как сильно любит меня.

Если честно, то нашу тайну знают только Тимур и Ани. Я не нашла в себе сил признаться Милане, что опять смело прыгнула на те же грабли. Мне не страшно ее осуждение, но при одной только мысли, что она во мне разочаруется, становится трудно дышать. Не такого счастья она для меня хотела, но вышло именно так.

Я — любовница. Мой возлюбленный женат, и даже учитывая, что он искренне хочет покончить с этим цирком, в который превратилась их совместная жизнь, никто не знает, чем все кончится. Мила бы предложила дождаться развода, а потом бросаться с головой в эти отношения, но я в отличии от нее могу мыслить здраво. Если наш план не сработает, то эти встречи тайком все, что он сможет мне дать.

Так что я продолжаю подстраивать свою жизнь под его. Сегодня у них вечерняя репетиция, так что Никита не приедет. Мне не очень хотелось сидеть дома в одиночестве и вариться в плохих мыслях. С подработкой в баре пришлось практически завязать из-за того, что вечера я предпочитала проводить с любимым человеком, но сегодня можно было и поработать.

Шумный девичник за дальним столиком с одной стороны обеспечил меня работой до самого закрытия, а с другой я завидовала хохочущей невесте в белой фате, которая просто светилась от счастья. Наверное, свадьба — это заветная мечта большинства девушек, и в моем детском дневнике несколько страничек разрисованы пышными платьями. Хотелось верить, что и у моей истории любви будет такой же счастливый финал.

Ставить бар на сигнализацию снова пришлось мне. Почему-то эта ночь мне напомнила ту, когда Никита приехал ко мне и мы впервые увиделись. Тот же моросящий дождь и ощущение что за мной кто-то наблюдает. Кажется, что стоит обернусь, а там высокая мужская фигура в кожаной куртке. Хотя, разумеется, это не так.

Тем не менее, когда я поворачиваюсь к фонарю там действительно кто-то стоит. Это настолько неожиданно, что у меня не получается сдержать испуганный вскрик. Странно, что Никита не предупредил о своем приезде, все же мой рабочий день мог закончится раньше.

— Милый, вы сегодня освободились пораньше? — Довольно улыбаясь сбегаю по ступенькам, но в паре метров от столба замираю.

Сердце начинает бешено стучать в груди, когда я осознаю страшную вещь. Это не мой парень. Это тот, другой, после отношений с которым мне потребовалось посещать психотерапевта. Мне так долго удавалось избегать случайных встреч, чтобы дождливой ночью столкнуться с ним на пустынной парковке. Когда рядом нет никого, кто мог бы мне помочь.

Мы не виделись более двух лет, но присутствие Антона все так же давит на меня, вынуждая обороняться. Он идет мне навстречу с кривой усмешкой на губах. Она не предвещает мне ничего хорошего, и я неосознанно пячусь от бывшего любовника. Усилие воли заставляю себя остановиться. Если он прижмет меня к стене, то вырваться из этой ловушки будет сложнее.

Антон всегда предпочитал моральное насилие и унижение, но несколько раз прибегал и к физическим наказаниям. Он говорил, что это только моя вина, что хороших девочек не шлепают, а я была настолько им порабощена, что верила каждому слову. Сейчас отчетливо вспомнилось как блестели глаза Антона, когда тот требовал принести ему ремень. После обоих раз я не могла сидеть три дня — все ягодицы были в кровоподтеках и ссадинах.

Мне сразу не удалось сообразить почему в эту минуту на ум пришли именно те три сеанса порки. Лишь когда он вышел полностью на свет все кусочки мозаики сошлись. Антон смотрел на меня как тогда. Жаль, что расшифровать этот блеск в глазах мне удалось только сейчас. Его возбуждала мысль, что он причинит мне боль.

— Улечка, малышка моя. Я думал, что хорошо воспитал тебя и ты будешь хорошей девочкой. Но ты решила, что имеешь право залезть в постель к чужому мужу и разбить семью. Послушные девочки так себя не ведут. Жаль, но мне придется тебя наказать.

Он резко достал руку из кармана, и я вскрикнула от испуга. На его кулак был намотан ремень. Тот самый, с металлической бляхой, что очень долго снился мне в кошмарах. Ягодицы обожгло фантомной болью, и перед глазами снова пронеслись те вечера — мои слезы, веревка, стягивающая руки и свист воздуха перед тем, как гибкий мокрый ремень хлестнет мою кожу.

Связка ключей выпала из ослабевших пальцев. Я не могла логически мыслить, забыла, что мы стоим под камерами и здесь меня никто не обидит. Осталось лишь отчаянное желание сбежать от обидчика как можно дальше. Самая большая ошибка — убегать от хищника, пробуждая в нем первобытный инстинкт охотника. Но об этом я думала в последнюю очередь, когда рванула в сторону переулка, надеясь уйти через дворы.

До спортсменки мне было далеко, но панический ужас придавал дополнительных сил. Спиной я чувствовала преследование, и это мешало логически мыслить. Лучшим вариантом было найти людное место, но где его взять половина третьего ночи?

Уже через десять минут с непривычки начало покалывать в боку. Я была в каком-то обшарпанном дворике с заросшей детской площадкой. Тишину нарушало только негромкое хлопанье крышки мусорного бака при сильных порывах ветра. К сожалению, определить свое местоположение не удалось — это место было мне абсолютно незнакомо.

Радовало только то, что Антон тоже не знал, где его жертва. Сделав пару осторожных шагов к фонарю, я достала телефон и дрожащими пальцами постаралась разблокировать экран. В век высоких технологий достаточно было подключиться к сети, чтобы определить свою геолокацию.

С заставки на меня смотрел Никита. Да, для демонстрации отношений и совместных фото было далеко, но это не мешало мне любоваться его глазами. На губах невольно заиграла улыбка, когда я увидела три оповещения о пропущенных вызовах от него. Как только окажусь в безопасности сразу же перезвоню.

— Ах ты шлюха!

Резкий щелчок и мое запястье обожгло болью. От неожиданности я выпустила из руки телефон и с ужасом увидела, как гаджет практически разлетелся на куски от удара об бетон. Но еще страшнее мне стало, когда до меня дошло чей это был голос.

Антон даже не вспотел в этой погоне. Наоборот был свежий и бодрый, словно только что из душа. Привлекательный молодой мужчина с самой дружелюбной улыбкой. Только я знала, что за глянцевой внешностью скрывается гнилое нутро. Хотя в эту минуту, когда рядом не было ни души, он даже не скрывал безумный блеск в глазах.

Внезапно Антон взмахнул рукой и, не переставая улыбаться, отвесил мне увесистую оплеуху. В ушах зазвенело, а из глаз посыпались искры. Я немного потерялась в пространстве, и он этим воспользовался. Когда, спустя пару минут, мне удалось прийти в себя, мои руки скручивал тот самый ремень, а Антон тащил меня к старому столику.

— Отпусти меня! Я буду кричать! — Я сопротивлялась изо всех сил, но мои трепыхания только веселили этого подонка.

— Будешь малыш. Непременно будешь. Меня всегда заводили твои крики.

Он с силой толкнул меня к деревянному столу. Я неловко споткнулась и упала грудью на шероховатую поверхность, сильно ударившись бедром об угол. Паника накатила с новой силой, когда Антон грубо ударил ладонью по ягодицам. От одной мысли, что он хочет секса, к горлу подступала тошнота, но бывший лишь примотал ремень к дереву, лишив меня возможности освободить руки.

— Только твои крики никто не услышит. Эти дома на следующей неделе будут сносить, так что максимум ты привлечешь парочку бомжей. Думаю, они обрадуются возможности поиметь такую нежную и чистую девочку.

Возможно, это все был блеф, но кричать мне резко расхотелось. Я лишь еле слышно поскуливала, когда он резкими движениями стягивал с меня джинсы. Прохладный ночной ветерок скользнул по обнаженной коже, и мое тело содрогнулось в отчаянных рыданиях. Слезы ручьем текли по щекам, оставляя лужицы на столешнице. Антон провел пальцем по моей щеке, собирая солоноватые капли, а затем раздвинул ягодицы и смочил ими звездочку ануса.

Я почувствовала, как в него уперлось что-то холодное и жесткое, а затем резко вошло в задний проход. От острой боли перехватило дыхание и визг сорвался с искусанных губ. Мое тело отчаянно противилось насилию, не обращая внимания на боль в перетянутых запястьях.

— Плохих девочек, которые уводят мужей из семьи, ждут большие проблемы. Они вообще плохо кончают. Это мое первое и последнее предупреждение. — Голос Антона был отстраненно-равнодушный, хотя бедром я ощущала, что его возбуждение. Неужели теперь он решил изнасиловать меня сам?

Крепко зажмурясь, я пыталась успокоиться, но плохо выходило. Предмет в заднем проходе причинял дискомфорт, но это уже меньше заботило меня. Мне было страшно, что вот-вот в меня войдет его член, разрывая сухую плоть.

— Попозируй, Ульяш. — Антон дернул волосы, вынуждая поднять голову и посмотреть на него, а затем меня ослепила вспышку. Он не просто испугал меня, но и сфотографировал в этом унизительном виде. — Я сейчас поеду домой, а ты подумай над своим поведением. Надеюсь, что придешь к правильному выводу. И еще раз рекомендую не кричать, вряд ли в это время здесь полно рыцарей на белом коне.

И действительно он ушел, оставив меня привязанной к дереву со спущенными штанами. Я боялась каждого шороха, опасаясь или возвращения моего мучителя или что меня найдет кто-то похуже него. Но тем не менее не оставляла попыток спастись и потихоньку дергала руки, стараясь ослабить ремень.