Властный

22

ТОРРИН

Тело одеревенело, мышцы болели и требовали, чтобы их размяли. Спать связанной — худшая поза для сна в жизни. Свет проникал сквозь окна, обжигая своими лучами. Оникса в комнате не было, и я ни капельки не расстроилась. Была бы счастлива, оставь он меня в покое на время моего пребывания здесь.

Это даже уже была не ненависть. Нет, я его презирала. Каждый его вдох был для меня ненавистным. Не то чтобы я желала ему смерти, но я просто хотела быть от него как можно дальше, насколько это возможно физически. Может, на Гавайях. Но кого я обманывала? У меня не было ни работы, ни дома, я не знала, где все мое барахло, и у меня не было ни малейшего шанса уехать так далеко.

— Доброе утро! — Эллен Сью вошла в комнату и даже глазом не моргнула, увидев меня на кровати в таком положении, что вывело меня из себя. На эту женщину, которая когда-то утешала меня, не повлияло то, что я была заключена здесь, словно в тюрьме. Как она могла быть такой приятной и в то же время работать на этого мудака эпических масштабов?

— Оно не доброе! Вы издеваетесь что ли? Развяжите меня! — После того, как я накричала на нее, мне стало немного не по себе, потому что Эллен Сью не имела никакого отношения к моему заточению, однако все ведь происходило на ее глазах.

Она улыбнулась, ставя поднос на один из пустых комодов. Когда повернулась, чтобы посмотреть на меня, выражение ее лица не изменилось — она все еще улыбалась и выглядела счастливой. Мне так захотелось влепить ей пощечину!

— Давай посмотрим, что у нас здесь. — она подошла к изножью кровати, осматривая искусную работу Оникса.

— Вы сейчас серьезно? Где ваше сострадание? Почему связанный человек вас не удивляет? Неужели он делает это так часто, что вас это даже не волнует?

Эллен Сью принялась развязывать веревки.

— У Оникса есть на это свои причины. Я не подвергаю сомнению его решения.

Я резко опустила голову на подушку.

— Ну конечно! Всемогущий Оникс! Который может делать все, что захочет, и ему это сойдет с рук. Тот, кто щелкает пальцами, и мир замирает!

Эллен Сью с силой потянула за веревку, поймав мой горящий взгляд.

— Мне сказали, что ты выходила из дома. Похоже, это следствие твоего поступка. По-моему, веская причина.

— Вы под чем-то? Наверняка вы что-то добавили в свой апельсиновый сок с утра! Я вышла на улицу подышать свежим воздухом! И не покидала чертову территорию!

Сердце бешено заколотилось, когда женщина ослабила веревку настолько, чтобы я освободилась. Я прикусила губу, чтобы сдержать крик от боли, и попыталась пошевелиться. Черт, это было больно! Эллен Сью сунула руку в карман и вытащила маленькую связку ключей. Когда она расстегивала манжеты, мои руки начало покалывать, и потребовалось собрать все силы, чтобы не закричать от боли.

Сильно хотелось писать. После того, как мне развязали конечности, я спустила их с кровати. На нетвердых ногах добралась до ванной, и то, что там не было двери, разозлило меня еще больше. Бля*ь! Эллен Сью считала нормальным, когда женщину привязывают к кровати против воли. А теперь она услышит, как я писаю!

Вымыв руки и плеснув немного воды на лицо, я вернулась в спальню, где у двери ждала Эллен Сью.

— Дайте угадаю, вы принесли еду, чтобы я не выходила из этой гребаной комнаты? И когда уйдете, то запрете дверь, чтобы я никуда не могла выйти. Так?

Ее улыбка угасла.

— Торрин, тебе лучше слушать Оникса.

— Чушь собачья! Он хотел, чтобы я была здесь, что ж, он меня заполучил! Судя по всему, он еще не всю информацию обо мне собрал. Или думал, что я кроткая и мягкая девушка, какой была, когда встречалась с его братом. Извините, но эта девушка давно исчезла, и на ее месте появилась женщина, которая не позволит, чтобы с ней обращались как с дерьмом, использовали и унижали ради удовольствия какого-то мудака! Я отсижу здесь свой срок ради сестры, а потом уеду далеко отсюда.

Эллен Сью подошла ближе, а я отступила назад.

— Не бойся меня.

— Бояться? Нет уж. Насколько я понимаю, вы подсыпали мне наркотики в еду, чтобы я вела себя спокойно перед Ониксом. Я вас не боюсь. Я просто вам не доверяю. Это чертовски огромная разница, — огрызнулась я, подходя к окну. Свобода. Черт, я так по ней скучала! Качели одиноко раскачивались на ветру, и мне захотелось пойти и сесть на них поудобнее. Только там я могла передохнуть от того бардака, в который превратилась моя жизнь.

— Я бы никогда не стала подсыпать наркотики в еду, — сказала Эллен Сью у меня за спиной, практически оскорбленная тем, что я вообще предположила такое.

Я обернулась и свирепо посмотрела на нее.

— Верно. Это так же дико, как привязывать женщину к кровати в своем доме. Я бы поняла, если бы увлекалась извращенным сексом, но это не так.

— Значит, у Оникса была на то причина.

Из моего горла вырвался горький смешок.

— Точно. У него только одна причина — осуществить свою цель, уничтожая остальных на своем пути, верно?

— У него очень важная цель.

Скрестив руки на груди, я со злостью взглянула на Эллен Сью.

— Опять эта его великая цель! Что бы, черт возьми, это ни значило!

Она хотела утешить меня. Это было написано у нее на лице, но чем больше женщина говорила со мной, тем больше я злилась. Эллен Сью была на его стороне во всём. Она никогда не скажет ничего плохого об этом мужчине. Это лишь усиливало мой гнев по отношению к ней.

— Вы можете уйти?

Она тяжело вздохнула.

— Пожалуйста, поешь. Я говорю тебе, что для всего есть причина, даже если мы с тобой не знаем, в чем она заключается. — Эллен Сью закрыла за собой дверь. Затем я услышала щелчок, когда она заперла меня на замок.

Ага, будто я могла уйти куда-то до рождения этого ребенка! Да, Оникс совсем меня не знал. Я вытерплю все ради своей сестры. Так что, давай, придурок, делай все что хочешь, тебе меня не сломить!

Чем больше я оглядывалась по сторонам, тем больше злилась. Я начинала ненавидеть белый цвет.

***

Оникс вошел в спальню как раз в тот момент, когда солнце опустилось за горизонт. Сидеть целый день в комнате было совершенно иным видом пыток. Я ощущала себя зверем в клетке, готовым к прыжку и побегу. Не отрывая взгляда от окна, чувствовала, как Оникс приближался.

Внутри меня царил полный хаос. Я была так зла на Блейка за то, что он использовал меня, но в то же время мне было очень больно, и все эти чувства не утихали в течение дня. Во всяком случае, они еще больше нервировали. Хуже того, Оникс забрал мой телефон, и я не могла позвонить сестре.

Нет, меня оставили здесь мучиться весь день, и это дерьмо превратило мой разум в помойную яму. В некотором смысле я жалела, что он тогда вернул мне телефон. Потому что я не могла созвониться ни с кем, кроме Кеннеди. У меня был смартфон, но ни одна из функций не работала, так что я не могла даже проверить свой банковский счет, не говоря уже о том, чтобы погуглить моего похитителя и узнать о человеке, с которым имела дело.

— Не связывай меня снова, — приказала я, обхватывая себя руками. — Если я сказала, что останусь, значит останусь.

Он положил руки мне на плечи. Я никак не отреагировала, но прикосновение вызвало жар, который проникал сквозь футболку.

— Я тебе не доверяю, — прямо заявил Оникс.

Я резко повернулась к нему.

— Не доверяешь мне? — я указала на себя пальцем. — А как насчет тебя? Думаешь, я доверяю тебе? Ты использовал меня — дважды. В течение четырех недель! Всего за месяц ты похитил меня, использовал и разрушил всю мою жизнь!

Оникс засунул одну руку в карман, и я услышала повторяющийся щелчок, привлекший мое внимание.

— Что это?

Он посмотрел вниз, проследив за моим взглядом, будто даже не осознавал, что делал. Это было похоже на какую-то привычку, и я задумалась — откуда она взялась?

Вместо ответа Оникс выдержал мой пристальный взгляд и отвернулся.

— Не надо было выходить из дома. Сама виновата.

— Ты никогда не говорил, что мне нельзя выходить! Ты сказал, что я не могу покинуть поместье и территорию вокруг, но я находилась на территории! — я промаршировала в ванную и, снова увидев, что двери нет, разозлилась еще сильнее. Этот человек довел меня до грани безумия! Я боялась, что чем дольше здесь пробуду, тем будет хуже.

— Говорю сейчас. Не выходи из дома, пока я не разрешу. — Оникс был спокоен, а я в ярости.

Схватившись за раковину, я встретилась с его взглядом. Блейк прислонился к дверному косяку и был настолько расслаблен, насколько это было возможно. Как он мог быть таким чертовски спокойным? Я ненавидела эту маску, за которой он скрывался. Все же мое выражение лица говорило о боли и гневе. Что давало ему преимущество.

— Но я люблю качаться на качелях. — боль сквозила в моих словах, и это вывело меня из себя. Ему плевать. Ему плевать, если вдруг я завтра умру. Он сказал, что я влюбилась не в того брата, но это тоже не имело значения. Я была просто игрушкой для него, которую он использовал, и это глубоко ранило.

Оникс скрестил руки на груди и глубоко вздохнул.

— Ты голодна?

Горечь пронзила меня насквозь, и мне пришлось отвести взгляд.

— Нет.

Услышав его шаги, я поняла, что он где-то рядом. Он схватил меня за бедра и развернул к себе. Обнял меня за шею и приник к моим губам в мучительном поцелуе. Этого мужчину я не могла остановить. Мужчину, которому поддалось мое тело. Из-за которого у меня из глаз катились слезы.

Он мог бы добиться гораздо большего в этой жизни, но предпочел быть жестким, грубым и непреклонным. Может, именно это причиняло боль больше всего. Я могла видеть в нем гораздо больше, чувствовала, что он мог быть другим, но не позволит показать себя с этой стороны.

Оникс отстранился, провел пальцами по моим щекам, вытирая слезы. Затем повернулся и вышел за дверь. Услышав отчетливый звук закрываемого замка, я поняла, что снова оказалась в ловушке.

***

Целыми днями я наблюдала, как восходит и заходит солнце. Оникс всегда засыпал рядом со мной и просыпался тоже рядом. Ночью к кровати были привязаны только мои руки, и я часто просыпалась, обнаружив, что мои ноги переплетены с ногами Оникса.

Позволять боли и обиде расти внутри, не приносило пользы. Это не помогало, а лишь ухудшало пребывание в этой комнате.

Оникс даже ни разу не пытался заняться со мной сексом, и я начинала чувствовать неуверенность в себе. Забавная вещь, связанная с одиночеством: твой разум проигрывает так много разных сценариев и разных реакций, что ты начинаешь путать, что хорошо, а что плохо.

Когда я лежала в постели на спине со связанными руками, а Оникс обнимал меня, я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. И все же я была настолько близка с мужчиной, насколько это вообще возможно. Но это ничего не значило, ведь, в конце концов, я исчезну из его жизни.

Именно в тот момент, когда мне пришла в голову эта мысль, я приняла решение. Решение, которое изменило бы ход нашего совместного времяпрепровождения. Я могла бы жить здесь и страдать, а могла и наоборот. Это был мой выбор, и хотел Оникс или нет, но он давал его мне.

Теплое тело Оникса прижалось ко мне, а наши ноги переплелись. Я мгновенно отреагировала, соски напряглись, а внизу начала скапливаться влага. Согнув колено, я начала водить им по всей длине его члена, чувствуя, как тот стал твердеть.