Властный

30

ОНИКС

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Широко раздвинув ноги Торрин, я облизывал и посасывал ее киску. Девушка, вздрогнув, проснулась и со стоном приподнялась.

— Оникс! — сонно вскрикнула она.

Я продолжал щелкать языком по клитору, скользнул пальцем внутрь киски, наслаждаясь ощущением того, как она оживала подо мной. Она была такой теплой после сна, идеальной.

— И кому с утра нужен кофе? — пробормотала она, откидываясь на подушку. — У меня есть мужчина, который умеет работать языком!

Я рассмеялся, когда она напряглась в нарастающем оргазме.

— Ты уже на грани, Торрин, — сказал я, добавляя палец.

— Хочу твой член, хочу всего тебя, Оникс!

Целомудренно целуя ее живот, я ненадолго остановился, чтобы подразнить ее пупок, который так любил. Я ласкал Торрин пальцами, пока, наконец, не добрался до ее губ.

— Командирша! Ты же знаешь, как я отношусь к твоим приказам, — пошутил я. Наши губы встретились, а языки сплелись между собой.

Я убрал пальцы и медленно вошел в Торрин.

— Ты действительно смог бы мне отказать? — поддразнила она.

— Никогда, — честно признался я. — Отдам тебе всё, что пожелаешь, черт возьми.

Сначала я медленно входил в нее и выходил, пока она не приподняла бедра, желая большего. Только тогда я ускорил темп, и вскоре Торрин закричала в экстазе, а затем и я достиг освобождения.

Каждую ночь засыпать и каждое утро просыпаться с ней с одной постели стало еще одним приятным удовольствием. Закончив «желать» ей доброго утра, я принимал душ и уходил. Она проводила день со своей сестрой и племянницей, затем занималась работой, потому что да, она хотела продолжать работать. Мы нашли компромисс и в итоге, решили, что Торрин будет работать из дома. У меня был плотный график, и дома я хотел проводить с ней побольше времени. Кеннеди поначалу была не в восторге от наших отношений. Мне было наплевать, однако Торрин переживала из-за этого. Постепенно ее сестра смирилась. Возможно, мы никогда и не будем справлять семейные праздники вместе, но я отказываюсь терять Торрин, так что чем быстрее Ланье поймут это, тем лучше для всех нас.

К сожалению, у меня были обязанности, поэтому я не мог проводить каждую свободную минуту с Торрин. Сегодня я отправился в Филадельфию, на встречи, в которых не очень-то и хотел участвовать.

Когда я зашел, Дэйн, Пакстон и Гарретт уже сидели на своих местах.

— Черт, ты у нее на крючке, — пробормотал Дэйн, вставая, чтобы в знак приветствия хлопнуть меня ладонью по плечу. — Ходишь весь такой спокойный и расслабленный! Я рад за тебя, Оникс!

Я должен был бы разозлиться из-за того, что Торрин сделала меня мягким. Но нет. Если бы возникла необходимость убить, я бы сделал это и глазом не моргнув. Изменился ли я? Да, теперь я хотел, чтобы в моей жизни присутствовал не только белый цвет. Черт возьми, я действительно хотел жить полноценно, хотел семью и любви. Но думал, что все это невозможно в моей жизни. Когда я увидел имя Торрин в той папке с информацией о Ланье, то сразу вспомнил ее. Мое чутье подсказывало, что она будет очень важна во всем этом. Так что да, я совершил несколько по-настоящему дебильных поступков, например, купил полный шкаф одежды. Каждый наряд лично подбирал специально для нее. Хотя я и не предполагал, что она окажется в доме своей сестры в тот день, но я увидел возможность и воспользовался ею. Казалось, я даже на шаг опередил самого себя.

Гаррет встал и быстро пожал мне руку.

— Видя все дерьмо, которое происходило с тобой, должен сказать, Оникс, тебе определенно не нравится, когда тебя игнорируют, — пошутил он, поскольку он был в доме Ланье тогда, когда Торрин Макалистер просто ушла от меня.

Да, вначале я хотел преподать ей урок, потом хотел преподать урок жизни Джеймсу, но, в конце концов, сам усвоил один жизненный урок.

Любовь — это сильное, потрясающее и всепоглощающее чувство. Это не слабость, не нечто опасное, и уж тем более моя империя не рухнет из-за нее, как я считал раньше. Это яркое, вдохновляющее чувство, которое делало мою жизнь полноценной.

Пакстон повертел в руке зажигалку «Zippo», прежде чем сунуть ее в карман.

— Рад за тебя. — он кивнул мне, и я ответил ему тем же.

— Давайте перейдем к делу. — Гарретт снова сел и достал папки.

Ознакомившись с данными о каждом клиенте, о каждой суррогатной матери, нашими финансовыми показателями и юридическими потребностями, мы завершили встречу. Глубоко внутри, мне очень хотелось вернуться домой к Торрин. Она дважды писала мне сообщения, в последнем сообщила, что была у Кеннеди, играла с Элли. Ее племянница была красавицей, и Торрин была совершенно очарована ею. На экране моего телефона была фотография Торрин и Элли, в то время как на экране Торрин был я с Элли. Да, мы стали той самой влюбленной парочкой.

Дверь конференц-зала распахнулась. Женщина в дверях была очень зла и держала в руке пистолет.

— Пакстон, бля*ь, Уильямс, ты сукин сын! — кричала она, в то время как Пакстон встал, подняв руки в знак капитуляции.

Дэйн сделал первый шаг, вытащив свой пистолет и направив на дамочку.

— Привет, Лорел, — спокойно поздоровался Пакстон с женщиной. Он даже достал сигарету и поднес ее к губам, но не закурил. Он посмотрел на нас.

— Давайте, парни, идите уже. Не стреляйте в нее, и, что бы вы ни услышали, не возвращайтесь. — он ухмыльнулся, в то время как Дэйн неохотно опустил оружие.

— Не думаю, что это правильное решение, — ответил я, заметив ядовитый взгляд женщины.

— О, Лорел была бы счастлива убить меня, но она так не поступит и знает это, — небрежно успокоил Пакстон.

Гарретт прошел мимо Пакстона, сжав его плечо, и шагнул к женщине.

— Только не стреляй ему по яйцам, окей? — пошутил он, выходя.

Если Гарретт решил уйти, и сам Пакстон хотел, чтобы мы ушли, тогда я думаю, нам с Дэйном была пора сваливать.

Мы с Дэйном вышли, не сказав больше ни слова. Закрыв за собой дверь, услышали, как щелкнул замок. Даже отойдя подальше, мы все еще слышали, как они ругались.

— Мой ангел, я так рад видеть тебя снова! — высокомерно заявил Пакстон.

— Ты чертово зло, Пакстон Уильямс, а я не гребаный ангел!

Это были последние слова, которые мы услышали перед тем, как выйти на улицу. Громкий хлопок выстрела раздался как раз в тот момент, когда я садился в свою машину. Мы с Гарретом и Дэйном бросились обратно.

Помещение было пустым. Пакстон и Лорел исчезли. Единственное, что осталось — это его телефон и маленькая струйка крови на полу. Где-то вдалеке послышался визг от шин. Гарретт расхаживал по конференц-залу, задаваясь тем же вопросом, что и мы.

Что, черт возьми, только что произошло?