Мой сладкий грех

— Назар, что происходит? Куда ты меня везешь?

Сворачиваю еще раз и доезжаю до конца уже даже не дороги, а широкой тропинки. Останавливаюсь у самого обрыва, внизу горная река, правда в этом месте она больше похожа на ручеек. Зато обрыв глубокий и широкий.

Глушу двигатель.

— Где сейчас твой брат?

— Какой брат? — от страха прекращаются слезы, и она переходит на шепот.

— Черных Александр Юрьевич, 23 года, уроженец Новороссийска. Ты ведь тоже оттуда родом, кажется?

— Я не знаю…

— Это неправильный ответ. Еще один неправильный, я закрою тебя в машине и спущу в этот обрыв! Чтобы почувствовала то, что пережила Ника! — голос дрожит от злости, жар приливает к лицу. — У тебя есть тридцать секунд подумать: либо ты мне рассказываешь, как заплатила этому чмырю, чтобы он повредил тормоза, либо тебя больше никто не найдет. А его я найду немного позже. Менты уже все знают, но я хочу первый до него добраться, у меня прямо мечта за эти дни появилась. Ты, кстати, как заказчик пойдешь под статью.

Ее глаза загораются ужасом, в руках появляется мандраж, голос срывается.

— Я написала ему в тот день, что передумала, но он не прочитал смс. И трубку не брал специально! Понимал, что деньги придется вернуть, — рыдает она. — Это ведь легко, проверить переписку!

— Конечно, все проверят! Будешь к ментам, как на работу ходить, если не скажешь, куда он мог слиться! — ору я, меня трясет нешуточно, пульс орет сиреной и сердце чуть не выскакивает из грудины.

— Он на квартире жил, а потом исчез. Я сама дозвониться не могу. Назар, я пьяная была, когда его попросила об этом. Мы в клубе встретились в тот вечер, я не соображала! Поверь, я не хотела, поверь мне! — она снова начинает рыдать, заламывает руки, похоже осознает, куда влипла.

— Ты, с*ка редкая! Как может женщина быть такой жестокой? В моем окружении нет ни одного мужика, который бы замахнулся на такое! Ты кого хотела убить? Меня?! Нику?! Или кто первый сядет за руль? Не принципиально, правда?

— Я не хочу это слушать! — она закрывает лицо руками, шатается взад-вперед, ее паника и страх перерастают в истерику. — Я не хотела, чтобы так произошло!

Сдаю назад, понимаю, что она не знает где он, так и думал, что подался в бега.

Выезжаю на трассу, Карина переводит обезумевший взгляд с меня на дорогу и обратно. Боится задать вопрос.

— В ментовку тебя сдам, там умеют память освежать.

— Нет, пожалуйста! Я не знаю где его искать, я не хочу в полицию! — истерит она.

Ненавижу ее в этот момент, просто больше не могу выносить, руки так и тянутся придушить. Сворачиваю на обочину, снимаю блокировку с замков.

— Выходи! — смотрит с недоумением, а меня мелко трясет, душно находится с ней в одном пространстве. — Даже не пытайся бежать, только усугубишь свое положение. Твое фото и данные разосланы куда нужно, даже если и получится, я тебя через интерпол найду. Завтра передадут информацию в агентство.

— Не надо, прошу тебя! Не сообщайте на работу, я расскажу в полиции как все было.

— Выходи на х*р, пока не выкинул!

Она выскакивает из машины, а я даю по газам, оставляя ее позади. Еду и не понимаю, легче мне, что все стало понятно, или нет. Пока я не чувствую облегчения. Мне нужно найти этого урода.