Мой сладкий грех

Глава 18

Назар

Третий день никакого продвижения, не естся, не спится, превращаюсь в зомби. Проверили все камеры, все маршруты, опросили работников бара, соседей, мой персонал — без результатов. Вчера следак приезжал домой, ходил, вынюхивал, по второму кругу задавал те же вопросы. К Нике, мудак, два раза приходил, в больницу и на следующий день домой. Ей не говорили, что меня подозревают, он мало того, что сказал, еще напирал, чтобы рассказала ему что-то, что могло послужить мотивом. Довел, тварь, почти до истерики.

Ее выписали через пару дней, назначили постельный режим. Пока она с родителями, навещаю по вечерам, а днем пытаюсь докопаться до истины. Частный детектив пока тоже по нулям. Единственное, что радует, Калинину удалось пошатнуть уверенность следователя и доказать, что за то время, пока я поставил машину в гараж, физически невозможно повредить тормоза. После чего этот придурок начал проверять версию, что это могли сделать Полянский с Климовым, с которыми я в ту ночь был в баре.

Пока пью кофе, приходит мысль поехать на спецстоянку, куда увезли Мерседес после аварии.

Не знаю зачем, но еду. Ничего не стыкуется, кто, зачем, каким образом? Давящее сомнение в том, что вообще есть шансы что-то прояснить, истощают и доводят до безумия. Ощущение, что мы все попали в кошмарный сон. Мама второй день на успокоительных, хотя мы стараемся ограждать ее от лишней негативной информации.

Заезжаю на стоянку, меня проводят к разбитому, стоящему среди груды таких же автомобилей, Мерсу. Обхожу несколько раз, заглядываю в салон. Проваливаюсь в ощущение отторжения, просто ненавижу эту машину, даже не верится, что она мне так нравилась, как будто в прошлой жизни было.

Ее осматривали и на месте аварии, и здесь повторно — ничего не нашли. Что я ищу? Останавливаюсь взглядом на кронштейне от видеорегистратора. Регистратор забрали, просматривали мой путь домой из бара, мне посмотреть не разрешили. Стоп! У меня же здесь регистратор с подключением к планшету. Как я мог забыть, Климов подарил, подкалывал, что это новая фишка, если машину угонят, будешь знать, куда едет.

Ноги сами несут домой, еду быстрее обычного, нарушаю. Мне не терпится посмотреть, только что я там увижу, момент удара в дерево? Я хочу это видеть?

Захожу в кабинет, нахожу в планшете нужное приложение, включаю. Пересматриваю несколько раз свой путь домой, заезд в гараж, выключение зажигания — темнота. И что мне это дало?

Включаю пуск и наблюдаю поездку Ники. Она проезжает улицу, сворачивает влево, ее уже незначительно заносит на повороте. Дальше разгоняется, на соседней улице, ведущий на проспект, нет большого движения, обычно здесь мы увеличиваем скорость. Но впереди красный на светофоре. Ника притормаживает и ее подкидывает, она выравнивается. Светофор переключается с красного на зеленый, машины впереди трогаются, она тоже дает газу, машина подскакивает, налетает на бордюр, удар, и вид ствола дерева на экране.

Я вновь проживаю тот эпизод, когда приехал на место аварии, сижу, не двигаясь, мыслей нет, полный ступор. Этот тупик сводит с ума. Откручиваю назад и снова, как мазохист, пересматриваю видео. Вдруг в моей голове проносится что-то, заставляющее встрепенуться. Стоп кадр, открутка назад. Смотрю внимательнее, когда Ника тормозит перед светофором, в зеркале машины впереди что-то мелькает, буквально секунду. Ощущение, что из заднего сидения моей машины что-то выкинули. Еще кручу, что это? Твою мать! Кто-то выпрыгнул на ходу? Может такое быть или у меня глюк? Всего секунда, не рассмотреть.

Набираю Нику.

— Алло!

— Привет. Ника, мне нужна помощь Стасиного парня, можешь связать меня с ним?

— Антона?

— Без понятия, наверное, Антона. Ты говорила он крутой айтишник.

— Да. Хорошо, сейчас наберу его. А что случилось?

— Все нормально, нужно кое-над чем поколдовать, а я не силен.

Через полтора часа Антон у меня в кабинете. Пересылает себе на ноут видео, открывает его в какой-то программе.

— Вот здесь, видишь, нужно увеличить так, чтобы было понятно, что мелькнуло. У меня подозрение, что это выпрыгнул человек.

Он увеличивает фрагмент, долго пытается взять нужный ракурс, чтобы вырисовалась понятная картинка и находит.

— Есть! — восклицает довольно.

Мы оба, застыв, рассматриваем зафиксированное фото. Оно очень размыто из-за большого увеличения, но по очертаниям вполне понятно. Это человек, выпрыгивающий из заднего сидения прямо на ходу. Крыша отсутствует и это не составляет ему труда.

Благодарю парня, прошу пока ничего не рассказывать Стасе и Нике, пока не разберусь до конца. Звоню своему частному сыщику, назначаю встречу.

***

— Это уже кое-что, — говорит он, — теперь нужно смотреть все камеры рядом с местом аварии на всех направлениях. Он куда-то двигался, может, где-то засветился.

— Он же не мог на ходу подрезать тормоза? И запрыгнуть на ходу не мог. Как он оказался в машине?

— Он мог сидеть в гараже.

— Я просмотрел несколько дней до аварии, никто, кроме меня, туда даже не подходил.

— Значит, ты его туда завез. На камере возле бара чисто, подумай, где останавливался до этого.

— Нигде…А, в баре я выходил, отъезжал машиной, чтобы выпустить Тойоту. Мужик попросил отъехать, его подперли, не мог найти кто. Просто сдал назад, отъехал, а потом встал на свое место. Зашел обратно в бар.

— А на стоянке возле бара камера снимает сугубо стоянку, дальше слепая зона.

— То есть, он мог там запрыгнуть?

— Судя по всему, мы имеем дело либо с профессионалом, либо с обычным дерьмом, но имеющим опыт в такого рода делах. Он нигде не засветился.

— Получается, он заехал в гараж со мной, повредил там тормоза, дождался, пока машина выедет и выпрыгнул?

— Получается. Осталось понять кто он.

***

Второй день нет покоя. Теперь еще хуже, чем до этого. Сам на нервах., поднял всех, кого мог, отец по своим каналам тоже. Прочесали все в округе, под описание, если мутный снимок, похожий на негатив, можно назвать описанием, подходят более двух десятков человек, засветившихся на камерах в районе аварии в это время.

Вчера вечером снимали записи в окрестностях бара. Сегодня мой частник над ними работает с самого утра. В ожидании хоть каких-то новостей от него, бесцельно брожу по дому. Звонящий в кармане телефон заставляет сердце забиться в ускоренном ритме. На экране номер Калинина.

— Алло!

— Привет, только что из полиции, установили, кому принадлежат отпечатки. Черных Александр Юрьевич, 23 года. Тебе что-нибудь это говорит?

— Нет, не знаю такого. Фото удалось найти?

— Да, сейчас скину. Есть такой на камерах, по крайней мере очень похож. Приезжай ко мне в офис, буду там через пол часа.

— Хорошо.

Отключаюсь, открываю присланную следом фотографию, иду в кабинет. Просматриваю снимки всех, кого мы отобрали, как вариант, по камерам наблюдения. Не то, снова не то, это вообще взрослый. Оп! А этот в капюшоне похож. Листаю дальше, на одном из фото с другой камеры капюшон сдуло ветром, и парень натягивает его обратно. Да вот же ты! Теперь точно вижу то же лицо. Кто же ты такой, Александр Черных? Захлопываю планшет и мчусь к Калинину. По дороге отправляю фото детективу, чтобы он знал кого искать. Через пять минут, он мне отвечает другим фото, с камеры в районе бара.

Калинин предлагает кофе, отказываюсь, выпил за сегодня лошадиную дозу.

— Ну что, Назар, будем передавать дела в отдел?

— Сначала нужно выяснить, кто он. Приклею на лоб следаку эти фотки, — выдаю со злостью.

— Они мне уже скинули информацию по дороге сюда. Сам из Новороссийска, недавно вышел из тюрьмы, сидел за кражу, дали два с половиной, вышел раньше, по УДО. Личных мотивов, я так понимаю, нет, раз ты его не знаешь. Значит, заказ. Думай, кто и зачем, может, в Германии что произошло?

— Не было там таких ситуаций, за что можно зацепиться.

Отхожу к окну, вместе с ощущением, что что-то нащупали, приходит усталость, накопившаяся за эти дни. Без интереса разглядываю город, простилающийся у подножия горы и россыпь цветных крыш частных домов, уходящих в горы.

«Значит, ищи бабу», «Сынок, поверь мне, мстительнее, чем обиженная баба, нет».

— Нужно проверить Карину.

— Кто такая?

— Моя бывшая. Не так давно она увидела нас на Мерсе по городу, Ника была за рулем. Той ночью она мне прислала кучу пьяных голосовых с претензиями и проклятиями. Только сейчас придал этому значение.

— У нее есть деньги оплатить такой заказ?

— Да, она хорошо зарабатывает.

— Давай координаты. Ален Делон, твою мать!

***

Второй час сижу в машине на парковке у дома Карины. Ее не оказалось дома, возможно и к лучшему, задушил бы гадину. Так было время остыть. После отъезда из офиса Калинина, скинул фото Алене, и та выдала такую инфу, что стало даже смешно. Это двоюродный брат Карины, видела его последний раз года полтора назад, приходил к ним на работу, денег у нее клянчить. Все сходится, как раз до посадки. Все было на поверхности. Тварь!

Завернувшую из-за угла дома с каким-то хреном, Карину вижу издалека, и внутри в геометрической прогрессии разрастается ярость.

Вдох-выдох, беру волю в кулак. Выхожу из машины, они подходят, и Карина замечает меня. Тормозит, смотрит в упор, пытается понять с чем пришел. Иду навстречу, кидаю беглый взгляд на спутника — блондин, лет тридцати, неплохо сложен, слегка слащавый.

Встречаемся с ней взглядами и в моих, видимо, сверкает молния. Карина отступает на шаг.

— Нужно поговорить, — без прелюдий выдвигаю я.

— Мне сейчас нужно уходить, я только переодеться зашла, — пытается держаться непринужденно, но со мной не срабатывает. Я страх на расстоянии чувствую, на уровне флюидов, всегда.

— Я не спрашиваю, я констатирую.

— Карина, кто это? — пытается переключить на себя ее внимание мужик.

— В машину за мной иди! — жестко наседаю, здесь полно свидетелей, а мне нужна от нее правда, и я ее выдавлю из нее любыми способами.

— Никуда она с вами не пойдет! Вы кто вообще? — он встает впереди нее.

Больше цивилизованный тон мне не дается. Врезаю ему под челюсть, так, чтобы не сломать, но, чтобы почувствовал. Он с воплем отлетает в сторону, падает на карачки, но быстро встает и кидается ко мне. Карина визжит, зовет на помощь. Прохожие разбегаются врассыпную, растаскивать двух здоровых мужиков ни у кого желания не возникает. Я вырубаю этого чертилу ударом по почке, он падает, скрючивается и больше встать не может. Держится за место удара и пытается прийти в себя.

Карина затихает, понимает неизбежность разговора.

— Давай здесь поговорим, мне правда, нужно уходить.

Беру ее под локоть и тащу к машине. Она не упирается, понимает, что силы не равны, только скулит, что от моего захвата ей больно.

Закидываю на переднее сидение, сажусь за руль, щелкаю замками на дверях, чтобы не было возможности открыть, и отъезжаю со стоянки.

— Куда мы едем? — испуганно спрашивает она.

— Поговорить.

— Зачем куда-то ехать? О чем поговорить?

— Уверен, ты догадалась.

— Я понятия не имею.

— Не торопи события, скоро узнаешь.

Через пятнадцать минут выезжаю за город, держу путь на горную трассу. Карина начинает причитать, снова заваливать вопросами куда и зачем. Я абстрагируюсь, молчу, стараюсь не сорваться. Сворачиваю на мост через реку, через двести метров ухожу на грунтовку, ведущую в лес. У Карины начинается паника, она начинает плакать.