Шесть лет спустя

Глава 11

Где-то вдали над кромкой паркового леса громыхнула гроза, озарив на миг весь ночной небосвод. Вспорхнула из-под козырька крыши летучая мышь, противно захлопав крыльями, запищала и нырнула обратно.

Я крепко зажмурилась, стараясь не думать о последних минутах своей жизни. Боясь пролить первые капли слёз раньше, чем начнётся ливень, о котором так яростно кричала надвигающаяся непогода.

Новый раскат грома, и я вдруг вспомнила холодные голубые глаза парня, что ещё шесть лет назад казался мне совершенно искренним. До того как замухрышка Савельева узнала цену странной дружбы. Понимала ведь, что не просто так у него вдруг возникло желание подтянуть учёбу.

Я взглянула на ноги и поморщилась, когда новая вспышка света выхватила лакированные туфли.

А в ту ночь я содрала все ступни, пока сюда бежала. Холодный бетон весь был в бурых разводах, когда Пашка нашёл меня.

Снова скривилась и отвернулась, пытаясь отогнать видение.

С тех пор я сюда ни разу не возвращалась. Знала, что демоны выпускной ночи набросятся и сожрут живьём, не оставив и следа от здравого смысла.

Шмыгнув носом, я посмотрела вверх. Туда, где бесновалась природа и готовилась свалить на сухую землю тонны литров воды. Туда, где чертили линии миллионы киловатт электричества. Туда, где хотелось заплутать взглядом в мерцающих вспышках и впасть в некий транс, который позволит забыть.

Забыть обо всём, что так рвёт душу на куски.

Но видимо, не сегодня.

Трель мобильника, донёсшаяся из сумки, прервала уединение. Я достала телефон и, взглянув на дисплей, горько усмехнулась. Не посмела не ответить. Игнорировать этого абонента может быть опасно.

– Где ты? – сухо раздалось в трубку, и я поняла, что Ярослав Стужев в преотвратнейшем настроении.

Почему-то мне всегда легко удавалось распознать его негативные эмоции.

– Я… гуляю.

Моя заминка наверняка не осталась не замеченной. Я была почти уверена, что он подумает, будто я лгу.

– Адрес.

– Не нужно сюда приезжать, – выдохнула возмущённо.

А у самой сердце заколотилось с такой силой, что его, наверное, можно было слышать на другом конце улицы.

Яр последний, кого я хотела бы сейчас видеть. Тем более здесь!

– Адрес, – повторил также сухо.

Я быстро взглянула в сторону, пытаясь прикинуть, сколько времени мне потребуется, чтобы убраться подальше, а главное, понять, куда именно убраться. Встала со скамьи, спрятанной под козырьком подъезда, и вздрогнула, когда на плечо легла чужая рука.

– Ты бесстрашная или настолько дура, Алиса?

Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, кому принадлежал этот голос. Он дублировался в динамике моего телефона.

Я поджала губы и не пожелала оборачиваться. Шесть лет назад это плохо кончилось. Плохо для нас троих.

Новая вспышка выхватила старые потёртые надписи, оставленные кем-то на бетонной плите.

«Здесь мы были счастливы».

И почти незаметную, но до боли знакомую у терминала домофона:

«Прости меня».

Её оставил Нестеров, когда вернулся после пропажи. Мы так же сидели на лавочке и он решил увековечить своё чувство вины, чтобы всякий раз, когда я видела эту надпись, вспоминала, что ему очень совестно.

– Ты всегда утверждал, что дура. Зачем сейчас спрашиваешь? – не удержала я вопроса. Вскочила с лавки и отпрянула к стене, – Что тебе нужно, Стужев?

Сделав несколько шагов, он встал напротив меня, зло глядя в глаза.

– За все время ты ни разу не спросила, куда я делся после смерти Пашки.

Я нервно сглотнула, понимая что наступил серьезный момент для разговора, которого мы оба избегали. Но Стужев слишком зол, чтобы адекватно себя вести, а я не хотела очередной истерики.

– Уезжал, чтобы подумать?

– Да, – усмехнулся он. – В армии было много времени, чтобы подумать, – Стужев запустил пятерню в волосы и резко, с горьким смешком, выдохнул. – Нет, не так. Я каждый гребаный день думал о тебе! Каждую чертову минуту.

Я с силой закусила губу, чтобы удержать подступающие слезы.

– Так сильно ненавидел? – прошептала, сама страшась ответа на вопрос.

Дьявол придвинулся ближе и навис, уперев руки в стену по обе стороны от моей головы. Одним только взглядом выдавая всё то, что он обо мне думает. И он смеялся глубоко в душе. Издевательски смеялся.

– Ненавидел, Лиса? Я медленно подыхал за тысячи километров от этого проклятого города. Подыхал, зная, что та единственная, кто был моей жизнью, предпочла моего брата, которого считала моим же врагом. Ты отравила меня собой.

– Я этого не делала, – шепчу, стирая слёзы. – Я не выбирала Пашку. Он рассказал про спор и я… я сбежала, Стужев.

И я снова позорно разревелась, не выдержав напряжения. Эмоции просто зашкаливали и я испытывала желание сбежать отсюда, чтобы успокоится, но Негодяй вдруг вздохнул, чуть склонился и ткнулся лбом в мой лоб, заставляя удивленно замереть.

– Я уже всё знаю, Лиса. Прости меня. Нам нужно успокоится и поговорить.

***

Я молчала, не зная что сказать. Да и что можно сказать? За шесть лет так много непонятого, недосказанного и надуманного, что у меня в голове все взрывается. Мне хочется объяснить и оправдаться за то, чего никогда не было, рассказать, как всё на самом деле происходило, но я молчала. Просто не знала с чего начать.

А потому заговорила лишь спустя несколько долгих минут, за которые мы успели устроиться на качелях. На тех качелях, где и начались наши отношения. Я сказала то, что на мой взгляд искренне считала важным фактором его инициативы расставить точки над “ё”

– Много времени прошло, мы сильно изменились и живем каждый своей жизнью.

Стужев смотрел на меня. Не думаю, что обвинительно или зло. Просто смотрел, пытаясь понять смысл сказанного. А может не верил, что я действительно так считаю?

– Я не хочу больше варится в прошлом, а сейчас тем более, Алиса.

Его взгляд был таким пронзительным и острым, что я едва дышала, словно чувствовала свою уязвимость. Слова Стужева всегда резали ножом по сердцу, но сейчас отчего-то всё было совсем не так.

– Тогда я был придурком, не стану отрицать, – хмыкнул он. – Спор был не моей идеей, я уже говорил.

– Я помню, – ответила тихо. – После его смерти, где-то через пару недель, мне Тася сказала, что вы родные братья. Не знаю почему это отложилось в памяти. Как так вышло, что вы жили в разных семьях?

Яр усмехнулся, посмотрел на громыхающие тучи и потер подбородок. В этот момент мне он показался очень красивым. Как раньше. Тряхнула головой отгоняя эти мысли от себя подальше.

– Знаешь, живя среди многоэтажек я совсем не вижу горизонта, – задумчиво произнес, привлекая моё внимание к беснующейся непогоде. – В детстве, родители каждый уикенд выезжали на природу, пока мы не переехали в Россию. Здесь все изменилось. Я знал, что здесь у меня есть родной брат от биологического отца. Меня почему-то этот факт жутко раздражал. Отца я терпеть не мог, хотя он и присылал всякие открытки на праздники, – Стужев вздохнул. – Когда мы сюда перебрались мать попросила Нестеровых устроить меня с Пашкой в школу, надеясь что он поможет мне адаптироваться. Хоть русский я знал хорошо, дела с коммуникацией обстояли так себе и мне проще было связаться с какой-нибудь шайкой, нежели с братом.

– Я думала, вы близки, – осторожно перебила его. – Ты же сам говорил…

Парень посмотрел на меня с насмешкой.

– Я никогда не говорил ничего подобного. Нэс меня бесил жутко, и наш спор о тебе начался вовсе не с того, что кто-то от делать нечего его предложил. Началось все гораздо раньше. В тот момент, когда понял, что не прочь был бы за тобой приударить, убив двух зайцев одновременно. Ты мне понравилась, до спора, Алиса. Но мне так же приятно было насолить Нэсу. Зная, что вы много времени вместе проводите я реши его спровоцировать, потому что слишком счастливым он казался, – Стужев прикрыл глаза и потер переносицу. – Просто сказал, что ты мне понравилась и я хочу с тобой поближе пообщаться. Пашка сразу воспринял это в штыки, как и ожидалось. Заявил, что ты на меня не посмотришь даже, потому что в него влюблена. Я же был уверен, что вы просто друзья. Ты на него смотрела, по крайней мере, так…

– Как?

– Как на старшего брата, которым всегда восхищалась. Я сказал, что это не проблема. Что найду способ к тебе подступиться, а Нэс предложил спор. Если у меня ничего не выйдет, я отваливаю из его жизни и никогда больше не появляюсь, – Яр горько усмехнулся. – Когда он уехал из-за проблем с пацанами Калисова мне стало даже проще, – Стужев посмотрел в мои глаза и тихо добавил: – Я окончательно в тебе пропал за эти месяцы.