Порочные лжецы

23. Жас

— Ты пойдешь со мной на вечеринку Рида в пятницу вечером.

Я бросаю взгляд на властную задницу, которая только что села рядом со мной за обедом.

— Отличное приветствие, придурок. Может, в следующий раз попробуешь сказать: — Привет, Жас. Как проходит твой день?

Челюсть Кингстона сжимается. Я совершенно не замечаю, что его глаза сегодня скорее карие, чем зеленые.

— Привет, Жас. Как проходит твой день?

— Видишь? Это было не слишком сложно, не так ли? — я снисходительно похлопываю его по щеке, заставляя остальных за нашим столом рассмеяться.

— Осторожнее, — предупреждает он.

Я с вызовом приподнимаю брови.

— Или что?

Он одаривает меня озорной ухмылкой.

— Или я не расскажу тебе о твоем сюрпризе.

— Какой сюрприз? — спрашивает Эйнсли.

Кингстон указывает на свою сестру.

— Не лезь в это, Эйнсли.

Она одаривает его слащавой улыбкой, прежде чем повернуться ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я не вмешивалась, Жас?

Я сдерживаю смех. Мне нравится, как сильно ей приносит удовольствие пререкаться со своим братом.

— Нет, — я подчеркиваю это слово с помощью ударения. — Какой сюрприз?

Кингстон смотрит на мои губы, прежде чем перевести взгляд на глаза.

— Сходи со мной на вечеринку Рида, и я тебе расскажу.

Бентли, который сидит по другую сторону от меня, наклоняется к моему уху и шепчет: — Заставь его потрудиться, малышка.

Я откидываюсь на спинку стула.

— Почему ты думаешь, что у меня будет желание идти на какую-либо вечеринку после того, что случилось на последней, на которой я присутствовала?

Кингстон закатывает глаза.

— Потому что эта будет другой.

— Как это?

Он поднял вверх указательный палец.

— Во-первых, ты будешь под нашей защитой, так что никто не будет к тебе приставать, — он добавляет второй палец. — Во-вторых, это будет в доме Рида, так что мы полностью контролируем обстановку, — его безымянный палец присоединяется. — В-третьих, это будет верный способ отомстить Пейтон и ее подружкам за издевательства над тобой.

Кингстон выглядит таким самодовольным, что мне хочется его ударить.

— Во-первых, то, что я нахожусь якобы под твоей защитой, не мешает тебе издеваться надо мной. Я все еще уверена, что ты имеешь отношение к тому, почему я была в такой жопе после двух рюмок. Во-вторых, место никак не влияет на мое решение, потому что я тебе не доверяю. Смотри причину номер один. И в-третьих, ты надо мной издевался, так что разве отказ пойти не будет местью тебе? — я насмешливо перечисляю все причины.

На челюсти Кингстона дергается мускул.

— Ты закончила?

— А ты? — бросаю я вызов.

— Даже близко нет, — Кингстон поворачивается к Эйнсли. — Ты идешь, верно?

— Да, — Эйнсли смотрит на меня. — Ты можешь поехать со мной, если хочешь, Жас. Клянусь, я не уйду в отрыв, как в прошлый раз. И если ты не хочешь пить, я тоже не буду.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Пойти на вечеринку с Эйнсли должно быть лучше, чем сидеть всю ночь в особняке донора спермы.

— Тогда решено. Ты поедешь с Эйнсли, а позже вечером будешь кататься на мне, — Бентли притягивает меня к себе.

Я отталкиваю его.

— В твоих мечтах.

Он подмигивает.

— Я этого не отрицаю.

Я улыбаюсь, ненавидя то, как сильно я поддаюсь его обаянию.

— Идиот.

— Ах, но ты все равно хочешь меня, — поддразнивает Бентли.

Я криво улыбаюсь.

— Неа. Мне не нравятся парни-братаны.

Бентли резко ахает.

— Ты заберешь свои слова обратно! Я не братан!

Я пожимаю плечами.

— Если придурок подходит…

Бентли поднимает меня прямо со стула и усаживает к себе на колени.

— Только за это ты можешь посидеть у меня на коленях до конца обеда.

— Опусти меня, придурок!

Я издаю смущенный визг, когда он сжимает мою ногу прямо над коленом. Я ужасно боюсь щекотки, что Бентли быстро выяснил. Я смеюсь и извиваюсь, пока не чувствую, как воздействую на него. Большая штука, упирающаяся мне в задницу, заставляет меня немедленно замереть.

Бентли слегка приподнимает бедра, еще сильнее вдавливая свою эрекцию в мой зад.

— Осторожно, Жас, — шепчет он мне на ухо. — Не начинай того, что не хочешь закончить.

Я стремительно пересаживаюсь на свое место, когда он отпускает меня, и совершаю ошибку, позволяя своим глазам блуждать по остальной части столовой. Мы с Бентли определенно устроили грандиозное представление. Эйнсли и Рид смотрят на меня с весельем, вероятно, потому что все мое лицо раскраснелось. Кингстон, однако, не может выглядеть более враждебно. Пейтон и ее команда тоже.

Отлично. Просто замечательно.

***

Ладно, одну вещь я признаю: богатые дети умеют устраивать вечеринки. Площадь дома Рида составляет без малого десять тысяч квадратных футов, но первый этаж забит телами. Вот вам и контроль над окружающей средой — это место чертовски пожароопасно. Это также логово беззакония. Здесь есть профессиональный диджей, бар, где подают алкоголь, хотя ни один человек здесь не старше двадцати одного года, и множество зон отдыхов, где пары занимаются прелюдией или употребляют наркотики.

— Это место отпадно! — кричит Эйнсли.

Она тащит меня через открытое пространство, указывая на разные места, явно зная, куда идти. Довольно много девушек останавливают нас по пути, предлагая поверхностные разговоры, сопровождаемые воздушными поцелуями. Каждая из них смотрит на меня с любопытством, но не говорит мне ни слова. Я могу сказать, что Эйнсли ненавидит это дерьмо, но она остается невозмутимой, как будто у нее много практики в этом.

Наконец, искренняя улыбка растягивается на ее лице, когда она замечает Рида, сидящего на черном кожаном диване перед огромным телевизором и курящего сигарету. Бентли и Кингстон сидят на игровых креслах рядом с диваном, закинув ноги на спинки, и играют в Xbox.

Поведение Рида меняется, когда он видит Эйнсли. Из невероятно скучающего он превращается в восторженного, вот так просто.

Он встает с дивана и обнимает Эйнсли.

— Привет. Когда ты приехала?

— Несколько минут назад, — говорит она с сердечками в глазах.

Черт, у этой девочки все плохо. Я была так рада услышать, что Рид собирается стать мужчиной и поговорить с Кингстоном о свидании с Эйнсли. Черт, возможно, он уже сделал это, если судить по твердости челюсти Кингстона. Может, ему это и не нравится, но то, что он не пытается вмешаться прямо сейчас — хороший знак.

— Жасси Жас! — кричит Бентли. — Садись ко мне на колени и будь моим талисманом удачи. Дэвенпорт надирает мне задницу.

— Никакая удача не помешает мне надрать тебе задницу, — насмехается Кингстон.

Эйнсли и Рид садятся на диван, и я решаю сделать то же самое.

— Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.

— С тобой неинтересно, девочка, — губы Бентли складываются в гримасу. — Где твой напиток? Тебе нужно расслабиться.

Я показываю ему свою бутылку с водой.

— Вот здесь. Никакого алкоголя для этой девушки сегодня вечером.

У Бентли отпадает челюсть.

— Что?! Нет, так не пойдет.

— Это правда, — говорит Эйнсли. — Никто из нас сегодня не пьет.

Рид затягивается своим косяком и протягивает ей.

— Хочешь?

Эйнсли пожимает плечами и берет у него трубку.

— Конечно, — она обхватывает его губами и кашляет, вдыхая слишком много дыма. Когда я бросаю на нее взгляд, она говорит: — Что?

Я смотрю на косяк в ее руке.

— Разве мы только что не сказали, что не будем накидываться?

— Нет, мы сказали, что не будем пить. Травка не так дурманит, как алкоголь. И это абсолютно естественно, — она протягивает мне косяк. — Ты согласна?

О, почему бы, черт возьми, нет? Она права — я никогда не осознавала, что делаю, когда курила траву. Правда, она может быть подмешана, но я знаю, что Рид никогда бы не сделал этого с Эйнсли, особенно с Кингстоном здесь. Нет ничего плохого в том, чтобы поделиться одной и той же сигаретой.

— Вот о чем я говорю! — Бентли бросает контроллер и прижимается ко мне на диване.

Я передаю Бентли косяк после того, как сама затягиваюсь.

Кингстон берет бумагу и дробилку с приставного столика и начинает скручивать свою. Я фыркаю, ничуть не удивленная тем, что он не хочет делиться с нами. Я задерживаю дыхание, когда его язык высовывается, чтобы лизнуть бумагу. Он хорошо разбирается в искусстве скручивания, даже нашел время, чтобы использовать тонкую шпажку для создания прохода для дыма, чтобы он горел равномерно. Я никогда не была заядлым курильщиком, но мой бывший работает в аптеке. Он одержим идеей скручивать идеальные сигареты и считал необходимым передать мне свои знания.

Боже, почему Кингстон должен быть таким красивым? Он весь такой богатый засранец, что обычно меня не привлекает, но с ним это работает. Сегодня на нем темные джинсы, без сомнения дизайнерские, и футболка, которая так хорошо прилегает к его мускулистой груди, что я уверена, она сшита на заказ, чтобы идеально ему подходить. Должно быть, он подстригся после школы, потому что волосы в полном порядке, и на макушке немного короче. Он еще не сказал мне ни слова — он просто смотрит на меня этими напряженными постоянно меняющимися глазами, как будто ждет, когда я уйду.

После нескольких переходов я раскачиваюсь на приятной скорости и откидываюсь обратно на плюшевый диван. Эйнсли и Рид переместились в дальний угол комнаты, занимаясь своим личным разговором. Я улыбаюсь, когда ее мелодичный смех раздается и не прекращается. О да, подружка определенно легка на подъем. Кингстон все еще погружен в раздумья и смотрит на меня со своего кресла. Я отказываюсь признавать эту нашу маленькую игру в салочки, поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на разговоре с Бентли.

Я так расслаблена, что даже не думаю убрать руку Бентли, когда она ложится на мое бедро.

— Мне нравится, что у тебя здесь, Жасси Жас, — я вздрагиваю, когда его глубокий голос раздаётся у меня над ухом, а его пальцы начинают подниматься вверх. — Это сдержанно, но чертовски сексуально. Тебе даже не нужно стараться, ты привлекаешь внимание практически каждого парня в этом доме.

На мне черная майка, черные рваные джинсы-скинни и подходящие к ним кроссовки. Серебряные браслеты обвивают каждое мое запястье, но это единственный аксессуар, который на мне есть. Я даже не потрудилась сделать что-то особенное со своими волосами или макияжем — у меня высокий хвост, только немного подводки и розовый блеск для губ. Я решила, что пришла сюда не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Я здесь, чтобы поддержать своего друга и выбраться из своего удушающего особняка.

— Не каждый парень, — я фыркнула. — Броди МакГрамперсон не сказал мне ни слова.

Бентли проводит кончиком носа по моему затылку.

— Это не значит, что ты не привлекаешь его внимания. Я готов поставить на свой порше, что он пялится на нас прямо сейчас, и вид у него слегка убийственный.

Он говорит прямо мне в ухо, а музыка включена на полную громкость, так что Кингстон его ни за что не услышит. Я ненавижу себя за то, что мне нужно знать, но я должна посмотреть. Когда мои глаза находят его глаза, оказывается, что Кингстон делает именно то, что предсказывал Бентли.