Проклятая благодать

— Да, — она посмотрела на землю.

Ее непринужденность исчезла, и она сжала руки в кулаки, ее пальцы дрожали.

— Я все время вспоминаю твои глаза, — вдруг сказала она, подняв взгляд на меня.

Мои гребаные глаза.

Когда она была под наркотой, и когда была в сознании, она все время говорила о моих глазах. Моих глазах и об этом проклятом дереве.

— Я пока не помню всего. Все пытаюсь вспомнить, что произошло, когда он забрал меня. Где я была? Что там произошло? Мне все время кажется, что есть что-то, что я должна знать. Должна знать. Что-то важное, что я забыла. Что я блокирую.

Она подняла руки к голове.

— Но моя голова — это огромный туман, сквозь который я не могу пробиться, как бы ни старалась.

Она посмотрела на меня и перестала дрожать.

— Но, как ни странно, я помню тебя. Больше, чем что-либо или кого-либо еще.

Наклонившись вперед, она поднесла руку к моему лицу. Я застыл на месте, когда она провела кончиками пальцев по моей щеке.

— Я помню тебя. И эти ангельские глаза.

Фиби поднялась на ноги и подошла ко мне, остановившись возле моих коленей. Я откинулся в кресле, а она смотрела на меня сверху вниз. Даже в тусклом свете я увидел, что ее бледные щеки покраснели.

— Ты спас меня.

Не было ни одной части меня, которая не была бы напряжена, когда она произносила эти слова. Она наклонилась и положила ладони на мои ноги. Мои бедра сдвинулись, когда я почувствовал тепло ее рук через джинсы.

— Помню, как была в твоих объятиях.

Ее руки начали двигаться вверх по моим бедрам, по одному дюйму за раз.

— Рыжая, — прорычал я, когда ее лицо приблизилось к моему.

Даже в пьяном состоянии я мог видеть, как расширяются ее зрачки.

— Рыжая, — сказала она, когда ее рот встретился с моим ухом. — Мне нравится это прозвище, которым ты меня называешь — Рыжая.

Ее губы коснулись моей щеки, затем пробежались по коже, пока не зависли над моим ртом, ее глаза встретились с моими.

— Я всегда выделялась в детстве из-за своих рыжих волос. Я не была блондинкой, как Ребекка или другие мои сестры. Не была красивой, с гладкой, безупречной кожей, как все остальные. Я не была проклятой и не была одаренной. Была веснушчатой и бледной. И все же я была призвана для высшей миссии.

Она улыбнулась и выгнула спину, ее сиськи уперлись мне в грудь.

Я застонал, одна рука сжалась на подлокотнике моего кресла. Я уронил свое пиво на землю, стекло звонко ударилось о камни в траве.

— Потом все пошло не так. Все изменилось.

Она замолчала и прижалась одним медленным поцелуем к моему рту.

— И ты спас меня… дважды.

Пальцы Фиби поползли вверх к моему члену. Я схватил ее за запястье.

— Ты должна остановиться, — приказал я.

Ее глаза вспыхнули.

— Я не хочу останавливаться, — задыхаясь, сказала она. — Последние пять дней я думала только о тебе и ни о чем другом.

Она понятия не имела с кем связывалась. Если бы она знала, она бы отступила.

— Продолжай в том же духе, и я трахну тебя, Рыжая. Нельзя прижимать ко мне свои сиськи, если ты не хочешь, чтобы я ими овладел.

Я уловил заминку в ее дыхании и почувствовал, как ее пульс участился под моими пальцами.

— Я трахну тебя прямо здесь. Буду трахать и не остановлюсь, пока ты не будешь кричать мое имя. Ты хочешь этого, сучка?

Ее прерывистое дыхание коснулось моего лица. Я почувствовал запах спиртного, увидел, как расширились ее зрачки и покраснела ее веснушчатая кожа от моих грубых слов. Я знал, что она вот-вот отвернется, убежит обратно в темноту. Знал, что она отступит и вернется домой. И я знал…

— АК, — прошептала она, и мои сузившиеся глаза встретились с ее.

В ее ярко-голубых глазах светилось то, чего я не ожидал — желание. Затем, бл*дь, улыбка мелькнула на уголке ее рта, и она выдернула свое запястье из моей руки, потянувшись вниз, чтобы обхватить мой твердый член. Она облизнула губы.

— АК… Я хочу, чтобы ты… чтобы ты владел мной.

И я, бл*дь, сорвался.

Наклонившись вперед, я прижал руки к ее лицу и впился своим ртом в ее. Погрузил свой язык в нее, притягивая голову вниз, когда она стонала в мой рот. Я трахал ее губы, сжимая плоть до синяков. Опустил руки на ее бедра и потянул к себе на колени. Она рухнула на меня сверху, не отрываясь от моего рта. Я застонал, когда ее рука начала теребить ширинку моих джинсов. Мой язык погрузился глубже, я потянулся вниз и задрал ее платье, чуть не разорвав гребаный материал на две части, когда не смог добраться до ее ног. Но тут мои ладони встретились с гладкой кожей.

Задыхаясь, Фиби отстранилась от моего рта и провела губами и языком по моей шее. Ее пальцы вцепились в пуговицы на моей ширинке. Я прикусил губу, когда она расстегнула джинсовую ткань и ее рука обхватила мой член. Ее бедра покачивались, и ее киска двигалась по моему бедру, пока она насаживала меня на свою руку. Ее рот прижался к моему уху, длинные рыжие волосы упали на мою щеку.

— АК, — стонала она, и проклятье, я дернулся в ее руке.

Закрыл глаза, сдерживая желание повалить ее на землю и трахнуть, как она хотела. Но тут она скользнула по моему телу. Я открыл глаза и увидел, как ее колени опустились на землю, а рука все еще сжимала мой член.

Верхняя часть ее платья расстегнулась, и под этим углом я мог видеть все, что было спереди. Но этого было недостаточно.

— Расстегни платье, — приказал я, мой голос звучал как сталь.

Фиби прикусила губу и улыбнулась. Она не сводила с меня этих чертовых голубых глаз, когда выпустила мой член и села так, чтобы я мог видеть каждое ее движение.

Ее пальцы поползли вверх по зеленому платью к завязке на вырезе. Ее язык облизал губы, когда она потянула за шнурок, удерживающий верхнюю часть платья. Ее сиськи подпрыгивали под ним, как будто только и ждали, чтобы освободиться и оказаться у меня во рту. Она задыхалась. Задыхалась, покачивая бедрами вперед-назад. Она откинула голову, и ее длинные рыжие волосы упали на одно плечо, обнажив одну сторону шеи. Я сжал кулаки, сопротивляясь желанию прыгнуть вперед и впиться зубами в ее бледную кожу.

Она была чертовой сиреной.

Мои ноздри раздувались, я едва сохранял терпение, когда она взяла одну руку и осторожно потянула верх платья в сторону. Ее ярко-белая кожа блестела, как молоко в лунном свете. Ее веки закрылись. Я зарычал, нащупывая свой член, когда ее вторая рука переместилась к подолу платья. Стоны с придыханием вырывались из ее горла. Она опустила плечо, и ткань соскользнула с одной из ее сисек. Грудь была полной, а кожа так же усеяна веснушками, как и везде. Ее пальцы скользили по коже, пока не нашли твердый сосок. Я поглаживал свой член вверх и вниз, долгими, жесткими движениями, пока она ласкала свой сосок.

Затем ее рот открылся. Я сосредоточился на руке между ее ног и чуть не кончил. Она приподняла юбку своего платья, обнажив передо мной свою киску. Но не только ее чертовски идеальная киска заставила мою руку быстрее работать над членом, но и тот факт, что два ее пальца уже были в ее дырочке. Большой палец поглаживал клитор туда-сюда, ее глаза поднялись к небу.

— Проклятье, сучка, — простонал я, наблюдая, как кровь приливает к ее лицу, а веснушки исчезают в румянце.

— АК, — простонала она, работая своей рукой все сильнее и сильнее.

Ее стоны становились все глубже и громче по мере того, как она все быстрее двигала руками. Она сжала грудь, ущипнув сосок, и вскрикнула. Моя рука на члене замерла, когда я увидел, как ее плечи подались вперед, а рот раскрылся шире. Ее рука дрожала, когда она работала пальцами в своей киске так быстро, что я едва мог усидеть на месте. И тут она замерла, лицо ее исказилось от удовольствия, а изо рта вырвался гортанный стон. Ее голова откинулась назад, обнажив шею, а рука оказалась покрыта ее собственной влагой. Краснота, как бушующий поток, распространилась по ее бледной коже, когда она отчаянно пыталась отдышаться.

Я не сдвинулся ни на дюйм, наблюдая, как эта сучка распадается на части. С закрытыми глазами и широкой улыбкой на губах, она опустила голову, ее пальцы на сиськах и в киске снова начали двигаться. Когда ее глаза открылись, зрачки расширились, она сфокусировалась прямо на мне. Отпустив себя, она двинулась ко мне.

Дойдя до моих коленей, она пробралась между моих бедер, пока ее сиськи не оказались у моего обнаженного члена. Она взяла меня в руку. Пальцы, которые были в ее киске, поднялись к моему рту, а другой рукой она начала поглаживать мой член вверх и вниз. Кончиками пальцев она провела по моей нижней губе. Она следила за мной, как ястреб, когда я схватил ее запястье и держал его у своего рта. Ее грудь поднималась и опускалась, когда я высунул язык и облизал ее пальцы. Ее вкус наполнил мой рот, и я застонал. Ее дыхание участилось, когда она наблюдала за мной, и по твердости ее соска я понял, что она получает от этого удовольствие. Поэтому я взял ее пальцы глубже в рот, пока ее рука быстрее двигалась на моем члене. Я обхватил их губами, слизывая сок.

— Ммм, — застонала она, вытаскивая пальцы из моего рта.

Ее глаза загорелись огнем, а рот расплылся в улыбке, когда она наклонилась вперед и провела языком по моих губам.

— Я чувствую вкус себя на тебе, — прошептала она и крепко сжала мой член.

— Рыжая, — предупредил я, и мой самоконтроль быстро испарился

Я наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, но она увернулась прежде, чем я успел это сделать. Она опустилась ниже, потом еще ниже, пока, упершись ртом в кончик моего члена, не сказала:

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

Прежде чем я успел сделать хоть один вдох, она опустила губы на мой член, не останавливаясь, пока не заглотила его целиком. А я не был, черт возьми, маленьким. На самом деле, я знал, что был огромным. Но она взяла меня в горло, даже ни разу не поперхнувшись.

— Черт, Рыжая, — простонал я, протягивая руку, чтобы запустить в ее волосы.

Затем она действительно показала мне, на что была способна. Она двигалась вверх и вниз, обводя головку языком, когда достигала верхушки. Мои яйца напряглись, когда ее рука обхватила их и поработала пальцами. Она причмокивала и стонала, когда поедала меня, как будто сучка была чертовски голодна.

Я почувствовал, как по моим яйцам разливается тепло, и за волосы оттащил ее от моего члена. Фиби задыхалась. Она пыталась вернуть свой голодный рот на мой член, но у меня были другие планы. Я потянул ее на себя и поставил на ноги. Ее большие губы были опухшими и красными. Она подалась вперед и забралась ко мне на колени. Ее бедра опустились на мои, а ее сиськи прижались к моей голой груди. Я зашипел, когда ее зубы впились мне в шею.

Потянувшись вперед, я стянул платье с ее сисек и взял их в руки. Ее губы впились в мою шею, и она застонала, становясь все громче, когда я опустил руку к ее киске и ввел пальцы внутрь.

— Проклятье, сучка, — шипел я, когда ее руки пробежались по моим грудным мышцам и спустились к прессу. — Ты чертовски мокрая.

— Для тебя, — она откинула голову назад, когда я провел пальцем по ее набухшему клитору. — Все для тебя.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Рыжая. Я буду трахать тебя очень жестко.

Фиби улыбнулась и наклонилась, пока ее рот не оказался у моего уха. Убрав мою руку со своей киски, она схватила член и опустилась ниже, пока он заполнял ее влажную дырочку.