Девушка моего друга

33

Юля

И вроде бы мечта сбылась. Денис рядом, прикасается ко мне, искренне просит прощения, а я глупо моргаю, открываю и закрываю рот, не в силах сказать что-то путнее. Что-то внутри сопротивляется, не даёт насладиться счастьем. Неужели перегорела за шестнадцать дней? Нет, чувства стали лишь сильнее. Тогда что не так?

Денис пробегает взглядом по моему лицу, останавливается на губах. Наклоняется, чтобы поцеловать, ни секунды не сомневается, что я отвечу. Поддаюсь секундному порыву и отворачиваюсь, прячу лицо на его плече, зажмуриваюсь, не в силах понять саму себя. Сплошной раздрай и смятение чувств.

— Юль? Что не так? — взволнованно спрашивает Денис. — Я слишком поздно попросил прощения?

— Нет. Но ты спешишь. Я не готова так быстро кинуться в твои объятия и забыть о двухнедельном разрыве.

— Что ты предлагаешь? — хмурится Денис. — Вечно вспоминать о расставании, сомневаться и бояться? Опять? Юль, я думал, это уже пройденный этап.

— А я думала, что ты захочешь поговорить со мной без вмешательства Маши. Если бы не она, фиг бы ты что-то осознал и попросил прощения!

Денис вздыхает, качает головой и возвращается к столику. Опирается на него обеими руками, пытается совладать с эмоциями.

— Так мы ни к чему не придём, Юль, — тихо произносит, закрывая глаза. — Я не знаю, как бы поступил, если бы Маша не подстроила эту встречу. Скорее всего, позвонил бы на днях или пришёл в твой магазин. Но есть вероятность, что я постарался бы навсегда вычеркнуть тебя из жизни. Это всё сослагательное наклонение, оно бессмысленно, потому что основано на догадках и предположениях. Надо принять то, что случилось, и жить дальше.

Конечно, Денис прав. До сих пор обидно, что он так легко от меня отказался. Но и ему тяжело: наплевал на принципы, признал свою вину, постарался измениться ради нашего будущего.

— Согласна, — подхожу к нему, накрываю ладонью щеку, покрытую лёгкой щетиной, робко заглядываю в тёмно-серые серьёзные глаза. — Мы оба совершали ошибки, так пусть они остаются в прошлом. Нам надо начать всё с чистого листа.

— Переиграем нашу вторую встречу? — вдруг улыбается Денис. — Никакого ужина с Русланом, никаких откровенных платьев и макияжа. Впервые я увидел тебя в магазине комиксов, спросил о фигурках супергероев. Ты оживилась, размахивала руками, подробно рассказывая мне о Геральте и Йеннифер. Я почти не слушал, лишь наблюдал за тем, как горят твои глаза, как прядь волос падает на лицо, а ты мило смахиваешь её указательным пальцем. Захотел тебя поцеловать, но испугался. Был зашоренным, считал, что у меня не может быть ничего общего с обычной продавщицей. Выскочил на улицу, дожидался такси под дождём, чувствуя, как в груди разливается сожаление. Словно упустил что-то важное.

Денис дотрагивается пальцами до моего лица, очерчивает контур губ, исследует шею и ключицы. Дыхание учащается, от невинных касаний искрится кожа. И нет желания сбежать или оттолкнуть. Сейчас всё правильно, как и должно быть.

— А потом я слышу заливистый смех, — продолжает Денис. — Оборачиваюсь, наблюдаю за тем, как ты кружишься под дождём, стоишь прямо в луже и ни о чём не беспокоишься. Наслаждаешься моментом, жмуришься, когда капли падают на твоё лицо, счастливо улыбаешься. Бредёшь к трамвайной остановке, а возле меня останавливается такси. Момент выбора. Разум или эмоции? Отмахиваюсь от водителя, бегу к тебе, в последнюю секунду успеваю заскочить в трамвай. Ты удивлена, тревожно осматриваешься по сторонам, словно не веришь, что я ищу именно тебя. Хлопаешь ресницами, смущаешься, когда называю своё имя и протягиваю руку. Пожимаешь её, отводишь взгляд. А я несу какую-то чушь о погоде, чтобы ты расслабилась. Вскоре ощущаю, что лёд тронулся. Через двадцать минут, на последней остановке, я наконец приглашаю тебя на свидание.

Денис берёт мою руку, оставляет невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони. Вздрагиваю, тянусь к нему, чтобы обнять за шею.

— Юля, ты пойдёшь со мной на свидание?

— Да, — шепчу. От радости приятно кружится голова, на душе больше не скребут кошки.

Слова Дениса, искренность его взгляда, лёгкость касаний и поцелуев очищают душу, уничтожают последние сомнения.

— Прогуляемся? — предлагает Денис, нарушая уютную тишину.

— Да, сегодня чудесная погода. Наступили тёплые весенние ночи, — бегло целую его в щёку, замечаю довольную улыбку, спрятавшуюся в уголках губ, и с трудом отстраняюсь. — Пойдём.

Свежий воздух заполняет лёгкие, когда мы вырываемся на свободу. Денис берёт меня за руку и ведёт к набережной. С моих губ никак не хочет сползать улыбка. За всё время наших отношения я впервые не чувствую вины, тревоги или страха. Не осталось никаких секретов. Пусть так будет всегда.

Ветер щекочет лицо, волосы падают на глаза. Мы у набережной, останавливаемся у самых перил, смотрим на тёмную гладь воды. Денис обнимает меня сзади, кладёт голову на плечо и спрашивает:

— Ты познакомилась с отцом?

— Да! Он чудесный: интеллигентный, мудрый, общительный. Даже через скайп я ощущаю какую-то связь между нами, не родственную, а душевную что ли. То же самое с сестрой и братом. Они такие добрые, весёлые, мы болтаем по полтора часа — и не надоедает, наоборот, хочется узнавать о них ещё больше! Так странно, что мама за двадцать пять лет не смогла меня полюбить, а папа, Таня и Костя за три видеозвонка стали мне близкими и родными людьми. И приняли в семью.

— У нас с Машуней тоже самое. Близость и родственность душ, которую не объяснить словами. Например, к отцу и матери я ничего подобного не чувствую. А сестрёнку полюбил с первого взгляда.

— Кстати, как там Маша? Мы с ней и не поговорили толком.

— Да чудит, как обычно. Недавно повздорила с преподавателем гендерной социологии. Он нёс какую-то чушь о том, что умные мужчины никак не реагируют на женскую сексуальность, видят в представительнице слабого пола сложную личность, а не красивую обёртку. Маша начала спорить, опираясь на свой опыт, доказывала, что парни сначала смотрят на внешность, а потом уже интересуются глубоким внутренним миром девушки. Препод рассмеялся, сказал, что доценты и профессора университета уж точно выше этого, а Маше не повезло с кругом общения.

— И как этот человек умудрился преподавать гендерную социологию? — удивляюсь я. — Что Маша натворила?

— Провела эксперимент. Если лекции вёл мужчина, Маша надевала откровенную одежду, садилась на первую парту и отвлекала преподов от занятия. Снимала их реакцию на телефон, а в конце недели пришла к гуру гендерной социологии и показала ему, как великие умы человечества реагируют на глубокое декольте и короткую юбку. Препод дико взбесился и пожаловался декану факультета. Речь шла об отчислении. Маша, конечно, ничего не сказала родителям, попросила меня о помощи. Декан оказался понятливым мужиком, мы с ним выпили по рюмочке коньяка, посмеялись над придурковатым социологом. Всё закончилось хорошо.

— Маша сумасшедшая. Как ей такие идеи в голову приходят?

— Она любит доказывать свою правоту. А как сестрёнка затащила тебя в ресторан?

— Воспользовалась женской хитростью, — хмыкаю, вспоминая Машины слова про задержку стипендии. — Я легко купилась.

— У неё талант, — усмехается Денис.

Киваю, разглядываю проплывающий мимо корабль с туристами, вспоминаю романтический ужин на крыше. Кажется, что это было в другой жизни.

— Ты не замёрзла? — переживает Денис.

— Нет, давай ещё о чём-то поболтаем.

Мы около часа стоим в обнимку, смотрим на реку и разговариваем. Постепенно ветер пробирается под одежду, становится холодно, да и время не на нашей стороне — завтра возвращаться в бренный мир работы и суеты. Денис вызывает такси, провожает меня до подъезда.

— Ты просила не спешить, поэтому даже не надейся на поцелуй! — самодовольно улыбается он.

— Не сильно-то и хотелось! — громко фыркаю. — Сам страдай, мне и так нормально.

— Вот же язва!

Денис резко притягивает меня, проводит языком по чувствительной шее, сжимает ягодицы. Сразу таю в его руках, всхлипываю от полузабытых ощущений. Нежный поцелуй в висок и волосы — и ощущение холода во всём теле. Денис отходит на целый метр, склоняет голову набок и усмехается:

— Спокойной ночи, Юля.

— Иди уже. Не дразни меня больше, — неудовлетворённо бормочу, пока достаю ключи из кармана.

Пальцы Дениса обхватывают мой подбородок, крепкий поцелуй распаляет жар в груди, беглое прикосновения языка отзывается дрожью в кончиках пальцев. Безумие длится секунды и резко прекращается.

— Невозможно от тебя оторваться, — Денис тяжело вздыхает, хрипло смеётся. — Я позвоню, Юль.

— Буду по тебе скучать, — машу ему рукой на прощание и захожу в подъезд.

Теперь я уверена, что мы справимся. Перепишем нашу историю.