Галинкина любовь [Я буду держать тебя за руку]

ЧАСТЬ 3. Я БУДУ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ ЗА РУКУ

Бывает такое – ты сам себе в жизни помеха.

Ни дела не сделать, ни строчки хорошей сложить.

Спешил ты на поезд, а поезд, а поезд уехал.

И кто-то смеётся, – мол, некуда больше спешить.

Но так уж устроен – живёшь и не помнишь плохое,

И веришь, что время пройдёт, все пройдёт, миг придёт.

Ты ждал её годы, а годы, а годы уходят,

И трудно поверить, что кто-то тебя ещё ждёт.

…Всего-то и надо: на цыпочки стать, оглядеться,

Увидеть однажды улыбку навстречу себе.

Припомнить другую любовь, доброту или детство,

И не повториться, и не потеряться в толпе.

Сергей Минин

Галина Тесленко

В конце августа Галинке удалось получить работу воспитателя в детском санатории. Это дельце устроилось по знакомству, после отчаянных хлопот тёти Ксаны. Та видела, что дочка совсем измаялась дома и, даром что находилась под заботливым маминым крылышком, абсолютно потеряла аппетит и похудела. Тётя Ксана не находила себе места, не зная, что происходит с её кровиночкой.

– Що сталося, Галю? З Данылом посварылыся? – допытывалась она, но Галинка лишь устало отмахивалась.

В конце концов тётя Ксана решила, что дочь так сильно переживает проигрыш в «Голосе России». Она понимала, что Галинке сейчас полезно сменить обстановку, набраться новых впечатлений. В Ялте черпать свежие впечатления было неоткуда – девушка знала здесь буквально каждую тропинку и каждую травинку. Впрочем, дело касалось не только Ялты, но и всего южного побережья. Поэтому, услышав от приятельницы в больнице, что санаторию в городе Евпатория требуются воспитатели, тётя Ксана воспрянула духом и кинулась собирать все необходимые справки и документы для дочери.

Галинка была буквально поставлена перед фактом в самый последний момент. Она не хотела выныривать из своей депрессии, в которую погрузилась с головой, не хотела никуда ехать и тем более кого-то воспитывать, но тётя Ксана обставила всё так, что дочь не смогла её подвести.

– Я поручилася за тебе, – сказала она. – Йидь, доню.

Как только Галинка ступила из душного, насквозь пропылившегося междугородного автобуса на асфальт незнакомого вокзала, то сразу же поняла – эта поездка была правильной идеей. Она сбросила с плеча тяжёлую спортивную сумку, в которую, помимо вещей первой необходимости, заботливая тётя Ксана напихала ещё и пирогов на дорожку, и огляделась по сторонам. Полной грудью вдохнув не слишком-то чистый воздух автостанции, Галинка приготовилась к тому, что впереди её ждёт месяц абсолютно неизведанной жизни, новый опыт и приключения… Почему бы, в таком случае, не расслабиться и не получить удовольствие?

– Простите, – обратилась она к благообразного вида старичку в тюбетейке. – Не подскажете, как мне отсюда добраться до детского санатория имени Цветаевой?

– А ты садись на шестую или девятую маршрутку, дочка, – степенно отозвался он, поглаживая свою аккуратную седую бородку, – и езжай до улицы Маяковского. Там остановка прямо напротив ворот!

– Спасибо, – поблагодарила она, снова подхватывая дорожную сумку.

– Хорошо тебе отдохнуть! – пожелал дедуля, и не догадываясь о том, что она едет туда работать. Видимо, он принял её за школьницу.

Вот так Галинка сделалась воспитателем – вернее, педагогом-организатором – в санатории. Она отвечала за массовые мероприятия, организовывала детям досуг и развлечения… словом, являлась этакой затейницей «на все руки от скуки». К счастью, ей достались самые старшие отряды, в которых ребятам было от двенадцати до шестнадцати лет. С этими хотя бы представлялось возможным найти общий язык. Девчонки сплетничали о пацанах, стреляли друг у друга косметику и неумело красились на местные дискотеки, писали любовные записочки, делились с Галинкой своими сердечными переживаниями – всё это было знакомо и понятно. А вот как договариваться с малышами, Галинка даже не догадывалась.

Санаторий имени Цветаевой был расположен на морском берегу и имел свою закрытую территорию с сосновой рощей. Считалось, что цветаевская лечебная база – одна из лучших в Евпатории. Водолечение, грязелечение, массаж, ингаляции, лечебная физкультура и прочие процедуры должны были сделать каждого, даже самого хилого, городского ребёнка настоящим богатырём со здоровым духом в не менее здоровом теле. В остальном же санаторий мало отличался от обычного детского лагеря.

Поначалу Галинку ужасно раздражали кислые физиономии детей в столовой – они с видимым отвращением ковырялись ложками в местной еде и брезгливо морщились. Супы, каши, овощные рагу часто оставались несъеденными – в основном все избалованные детишки налегали на мясо и скучали по вредным чипсам, сухарикам, копчёной колбаске и пирожным.

Николай Супражинский из второго отряда доводил до белого каления воспитателей и поваров, когда начинал занудно высказывать свои многочисленные претензии: от гречки воняет, рыбная котлета ужасна, слишком большие дырки в сыре, масло солёное и плохо мажется, а в компоте – вы подумайте! – он недавно нашёл косточку от сливы, в то время как самой сливы в стакане и в помине не было. Впрочем, через пару дней недовольные, включая Николая, попритихли и молча наворачивали всё, что дают – не помирать же с голоду, да и в магазин за пределами санатория детей отпускали редко.

А питание, к слову, здесь было отменным. На завтрак три раза в неделю давали бутерброды с красной икрой – для Галинки, выросшей в семье с весьма и весьма скромным бюджетом, это было настоящим праздником. Но потом и она привыкла, стала воспринимать как должное. Также дети регулярно получали свежие фрукты – апельсины, персики, черешню, абрикосы и виноград.

Сравнивая своих подопечных и себя в их возрасте, она поражалась, какими всё-таки они были разными. В её детстве отряды в лагерях назывались просто и незатейливо: Светлячки, Следопыты, Звёздочки, Мудрые совы… Теперешние дети именовали себя как-нибудь заковыристо: были среди отрядов и Драйв, и Мейнстрим, и даже Хогвартс, названный так в честь Школы Чародейства и Волшебства из «Гарри Поттера». К тому же, в Галинкином детстве не было смартфонов, айпадов, вай-фая, палок для селфи и прочих атрибутов сладкой жизни.

Но кое-что оставалось неизменным, невзирая на время – к примеру, традиционный День Нептуна, когда все разрисовывали себя разноцветными красками, наряжались в костюмы водяных, русалок и кикимор, а затем с хохотом обливали друг друга водой из бутылок и вёдер и, в конце концов, весёлой шумной оравой прыгали прямо в море… Ночами дети всё так же мазали лица спящих товарищей зубной пастой, а наутро страшно веселились от их вида. А весёлые дискотеки, а конкурсы красоты, а вечера местной творческой самодеятельности!.. К тому же, детишек регулярно вывозили на морские прогулки или в город на экскурсии. Словом, скучать точно не приходилось.

Приключений тоже хватало. В первую же неделю своего пребывания в Евпатории Галинка умудрилась спасти утопающую – Риту Васькевич, странноватую девочку из старшего отряда. Она была не то чтобы совсем блаженной, но всё-таки немного с придурью. Как-то Рита полезла в воду во время довольно сильных волн, не умеючи плавать при этом. Само собой, ровно через минуту она начала захлёбываться и тонуть. Оказавшаяся поблизости Галинка быстро подплыла к ней, хорошенько стукнула по голове, чтобы девчонка не трепыхалась и не топила заодно и её, а затем выволокла бедолагу на берег. После этой истории Рита прониклась к Галинке чувством такой преданной благодарности, что девушка умирала от неловкости и не знала, куда деваться от этого обожания.

– Я чуть не утону-у-у-у-ула!!! – причитала Васькевич. – А вы меня спасли!!! Никому я не нужна-а-а, кроме вас! Я теперь от вас ни на шаг не отойду-у-у!..

И действительно, она таскалась за Галинкой, как верный паж за своей госпожой, до самого конца смены. Даже выбивала для неё первую очередь в душевую, когда приходилось долго ждать (у них был один общий женский душ на весь этаж).

А ещё в санатории отдыхала некая Полина Гаевая. Девочка с севера, взращенная на порошковом молоке и не евшая в жизни ничего слаще яблок, она была буквально помешана на крымских фруктах. Само собой, перед поездкой все родители давали своим детям немного денег. Но если большинство тратило сбережения на местные сувениры, интересные экскурсии и подарки родным, то Полина покупала исключительно фрукты – чаще всего персики и виноград. Только фрукты, и никогда! ничего! кроме! Того, что давали в столовой, ей катастрофически не хватало: она хотела чаще и больше.

Каждое утро начиналось с того, что Полина, продрав глаза, садилась у себя на кровати и начинала уныло гундосить:

– Надо отпроситься в город… фруктов купить.

Она так достала всех воспитателей своими бесконечными просьбами выйти в город, что Галинка, завидев издали знакомую фигурку, малодушно пускалась наутёк.

А однажды она случайно подслушала разговор двух подружек, которые были из одного отряда с Гаевой.

– Ты оставишь свой номер Полинке? Я – нет.

– Если честно, я тоже не собираюсь, хоть она и спрашивала. Говорит: «Давайте продолжим общение в вотсапе после возвращения домой!»

– Да ну её в пень! Как-то неохота получить сообщение и увидеть там: фрукты фрукты фрукты фрукты фрукты фрукты фрукты фрукты фрукты!

Галинка с трудом сдержалась, чтобы громким ржачем не выдать своё присутствие; в глубине души она была с этими девчушками абсолютно солидарна.

Имелись в санатории и свои старожилы. Так, Руслан Сафин отдыхал здесь уже третье лето подряд и был славен тем, что знал множество страшилок, которые якобы происходили в предыдущие смены. У Галинки уши вяли, когда она слушала, как пацан заливает, но товарищи по отряду внимали ему с ужасом и благоговением.

– В прошлом году, когда во втором корпусе был ремонт третьего этажа, – вещал Руслан загробным голосом, – там объявился маньяк!!!

Девочки недоверчиво взвизгивали, а Сафин продолжал нагнетать атмосферу:

– Да-да, самый настоящий маньяк! Он ходил по балконам и высматривал через стекло свои жертвы! А ночевал на том самом третьем этаже, потому что он был заброшен и никто туда не совался… Однажды девчонки проснулись от того, что кто-то снаружи скрёбся в балконное окно!

– Ой, мама… – стремительно бледнея, ахали подружки.

– И поэтому в час ночи все повыскакивали прямо в коридор! – зловеще заканчивал Руслан. – И стояли там до утра, и боялись зайти обратно в палату!!!

Была в его арсенале также история о том, как в заброшенном старом корпусе, что располагался в дальнем конце сосновой рощи, светились окна в ночь на пятницу, тринадцатое.

– Представляете: темно… тихо… а в роще вдруг что-то как загорится! Мы с пацанами ка-а-ак заорём в ту сторону: «Эй, вы, пидоры!!!»

– За языком следи! – прикрикнула Галинка для проформы.

– Но только мы это сделали, – не слушая, продолжал Руслан, – как со стороны того старого корпуса в нас полетел огромный камень!!! Чуть мне по башке не попал, честное слово!