Неидеальные. Откровения о любви

Глава 31

Дима

Я вышел во двор и шумно выдохнул. Ощущение, что гора с плеч упала. Мне предстоял сложный и очень долгий путь, но мы с Ирой должны идти в разные стороны. Я уже ощутил облегчение. Надеюсь, она тоже скоро распробует, как это — жить по сердцу.

— Здорова, Арс, — ответил, услышав вызов. Я был рад его слышать. В этом друге я уверен. Я вообще раньше в своих мужиках не сомневался. Такой жесткой подставы не ожидал.

— Димас, братан, я вернулся! Давайте завтра к нам на шашлыки! Небось, забыл, как настоящее мясо жарить!

— Я и сейчас приехать могу.

Изначально планировал в апартаментах своих старых переночевать, но сегодня остро ощущал желание выговориться, поделиться, совет, может, какой получить.

— Шашлыки в десять вечера? — удивился Арс. — Ну-уу, приезжайте, придумаем что-нибудь.

Дорога из центра до коттеджного поселка в Сходнях заняла больше часа. Хорошее место: природа, простор, безопасность. Весна разыгралась и до одури сладко пахло свежей травой. За три года Ковальский поднялся в должности и звание полковника получил. Дом отгрохал, дерево посадил, только с сыном у них не выходило. Скупо рассказывал, что проблемы у них с женой. У нас с Ирой были похожие. Только у него Лина другая характером. Она не пилила и не ревновала, там другое.

— Привет, дружище, — обнялись крепко. — Ты один?

— Ага, — хмыкнул криво. — Так пить хочется, аж переночевать негде. Пустишь?

Арс удивленно посмотрел, но вопросов задавать не стал. Когда зашли в дом и сели за накрытый стол с коньяком, нарезкой и лимончиком, начал допрос, пока без пристрастия:

— Случилось что? — разлил янтарный кавказский.

— Ага. Даже не знаю, с чего начать, — и хлопнул залпом сразу сотку.

— Привет, Дима, — в столовую вошла Лина. Я поднялся и поцеловал ее. — Как у вас дела? Почему вернулись? У тебя папа болеет? — засыпала вопросами. — А Ира где?

Они с Арсом уже пять лет женаты, и мы всегда поддерживали приятельские отношения. Семьями, так сказать. Но Лина с Ирой не стали сильно близкими подругами: общались, когда в одной компании были. Разные они.

— Дела хренова. Отец перенес инфаркт. Поэтому, собственно, вернулись. А с Ирой мы разводимся, — сухо изложил факты.

— Что?! — изумлено переспросила Лина.

— Ни хуя себе, — констатировал Арс.

Видимо, изначально, Лина не планировала с нами долго сидеть, но сейчас удобно устроилась и приготовилась слушать.

Я даже не знал, с чего начать и сколько рассказать. Другу могу все: мы вместе всякое делали, даже писюнами мерились. В прямом смысле слова. Выиграл Дёмыч. Дёмыч…

— У меня есть сын, — начал с главного. Это произвело фурор. Я в трех словах объяснил, что сам знал.

Арс сидел и молча анализировал. Лина отреагировала, как всякая жена.

— Ну и козел ты! Не думала, что ты, Дима, способен на измену. Бедная Ира, — Лина взяла бокал мужа и попробовала крепкий коньяк. Скривилась и на меня взглянула без былой теплоты: — Ты хоть уверен, что ребенок твой? Явно барышня без моральных ориентиров.

Лина подумала об Алене плохо, автоматически становясь на сторону обманутой женщины. В этом тоже была исключительно моя вина.

— Нет. Алена совсем другая.

Я рассказал без прикрас и утайки, как между нами случился роман, чем кончился и что сейчас Алена меня ненавидела. Я ей не нужен ни в каком виде. И как отец Кирюши в том числе.

— Ну ты козел! — снова воскликнула Лина, дыша праведным гневом женской солидарности. — Я б тебя никогда не простила! — и ушла, обиженно поджимая губы.

Арс махнул рукой, мол, остынет. Да, Лина у него очень эмпатичная женщина с гипертрофированным чувством справедливости.

— Нужно звать Демида, — Арс схватил со стола телефон, — мозговой штурм устроим.

— Не нужно, — отрезал и налил еще выпить. — Он знал, прикинь?

— О чем ты? — нахмурился Арс.

— Демид возил Алену на аборт. Помнишь, на регистрацию ко мне не пришел? — Арс медленно кивнул. — Вот-вот…

— Давай подробнее, — подгонял разговор рукой. Я рассказал. Арс не был со мной согласен на все сто.

— Димас, ну я хз… Как ты себе представляешь это? Ты ж, бля, женился. Ну реально?!

— А потом? Три года, Арсений! — специально назвал полным именем, знал, что бесит это его. — ТРИ ГОДА! Что, минутки не нашлось?!

— Дёмыч думал, что Алена аборт сделала. Ты ж сам сказал.

— Аборт… — повторил и меня словно по щекам отхлестали. Самое паршивое сочетание букв! — Арс, ты же понимаешь, что Алена могла избавиться от нашего ребенка, а родила. Вопреки всем моим мудаческим поступкам родила. Знаешь, что это значит?

— Ну…

— Она любит меня! — с силой долбанул по столу.

Или любила… Только на это и надеялся. На ее любовь, даже если она прошла. Если что-то было, воскрешу и зажгу заново. Если есть — то я самый счастливый мужчина на свете!

Заночевал у Ковальских. Лина даже накормила меня завтраком: сменила гнев на милость. У меня было слишком много важных дел, поэтому уехал ранним утром. Я прекрасно знал не только уголовный кодекс, но и гражданский вместе с семейным. Закон был полностью на моей стороне в отношении отцовства. Но мне бы не хотелось насильно добиваться желанного статуса. Алена должна поверить и добровольно позволить стать отцом нашему сыну. И не только ему.

С разводом вообще просто: у меня хватало знакомых в адвокатуре, этим вопросом уже занимались компетентные люди. Я планировал разойтись по-хорошему, обижать Иру не собирался. Хотя было сложно: вещи пытался забрать под гром истерик и угроз. В итоге выдрал один чемодан, остальное поручил секретарше из «Теско»: пусть решит эту проблему.

Обосновался в апартаментах Москва-Сити. Там, где с Аленой проводил самые сумасшедшие ночи. Надеюсь, это хороший знак. Нам нужно что-то решать. Она может отказать мне, как мужчине, но не как отцу! Это уже не мало!

— Алена, не бросай трубку, — попросил, когда все же ответила. — Я хочу увидеть сына.

Она молчала, только шумное дыхание по нервам било. Чего я ждал? Неужели реально думал, что позволит без боя?

— Ален, не отказывай мне. Прошу, — максимально пытался донести, что иду с миром. Не буду, давить, приказывать, требовать, но и не уйду в закат. За них бороться буду!

— Хорошо, — выдавила через силу, это чувствовалось. — Я сегодня в семь заканчиваю. К восьми подъезжай по адресу, который сообщением скину. Но учти, Небесный, одно неверное слово и я…

— Алена, — прервал мягко, — я понял.

У меня было достаточно времени, чтобы хотя бы в голове составить план действий. Я же с детьми вообще не умею. Но ведь с мелкой Катюшей получалось. Значит, и с сыном смогу. Смогу ведь?

— Дмитрий Александрович, — сначала постучала, затем вошла Кристина, личный помощник отца. Она перешла ко мне вместе с должностью. Эффектная, красивая брюнетка. Профессиональна, амбициозна и открытая к сотрудничеству. Она трахалась с отцом: совмещала полезное с полезным. — Директора отделов и ключевые сотрудники собрались в конференц-зале.

— Спасибо, — я поднялся. — Кристина, свяжитесь с Германом Львовичем, узнайте, когда вернется из командировки. Это срочно.

— Конечно, Дмитрий Александрович, — но с места не тронулась. — Я распорялилась, чтобы поменяли парфюмерию в ванной комнате и пополнили гардеробную свежими сорочками, галстуками, бельем. Под ваш размер и вкусы.

— А вы знаете, какие у меня размер и вкусы? — поинтересовался ледяным тоном, давая однозначно понять, что никаких дополнительных обязанностей у нее больше не будет.

— Это моя работа, — улыбнулась по-деловому, совершенно не смущенная холодным приемом. — Уточню у секретаря относительно возвращения господина Савицкого.

Тесть уехал на важные переговоры. Я не мог дозвониться до него. Не собирался вываливать сообщение о разводе по телефону, но хотел сделать это как можно раньше и лично. Пока слухи не поползли. Уверен, Ира сама не расскажет своему отцу, а вот моему… Он в ответ устроит армагеддон на весь свет.

Ровно в восемь вечера звонил в домофон симпатичного кирпичного дома на Усачева. Переехала, значит. Теперь в пределах ТТК жила. Интересно, чем Алена сейчас занималась? Кем работала? Когда у нас произошла ночь откровений в Турции, обмолвилась, что хочет открыть свой бизнес. Удалось ли ей? Я не хотел добывать информацию: снова рыть и вынюхивать, пусть сама поделится. Это будет честно.

— Здравствуй, — ответил, когда открылась парадная дверь. Алена встретила меня на улице, не позволила подняться. Взгляд грозный, пронзительный, но это никак не сочеталось с милым персиковым костюмом и кокетливой волной волос. От нее пахло домом и цветами. Я непроизвольно расплылся в улыбке. Сейчас она была похожа на нежное воздушное пирожное. Так и съел бы! Только мне не светит: Алена категорично руки на груди сложила и воинственно подбородок вздернула.

— Я обращалась к адвокату, — произнесла вместо приветствия, — я не могу запретить тебе приближаться к Кирюше. С твоими деньгами и связями… — презрительно добавила.

— Алена…

— Дослушай, — нетерпеливо взмахнула рукой. — Мы должны обозначить условия и границы, прежде чем допущу тебя к сыну.

— И какие же? — уточнил ровно.

— Если это просто любопытство, которое «завтра», — нарисовала кавычки в воздухе,

— закончится, уходи. Мой сын не зверушка в зоопарке.

Я молчал.

— Если хочешь сблизиться с ним, чтобы меня доставать, уходи.

Я все еще молчал.

— Твоя семья, — назвала третье условие. — Мой сын…

— Наш сын, — наконец заговорил. Это очень важное уточнение, но Алена его, конечно же, проигнорировала.

— Мой сын не должен как-то контактировать с твоей семьей. Хватит с меня разборок с твоей женой. Не хочу, чтобы Кирилла в это вмешивали. Он не должен страдать из-за наших ошибок.

Алена резко развернулась и направилась к дому, оставляя мне право выбора: могу пойти за ней или уйти в закат. Она не знала и, вероятно, не хотела знать, что я бы не ушел. Если бы узнал сразу, ни за чтобы не ушел! Не оставил бы их одних сражаться с жестоким миром. Чтобы я сделал? Не знаю. Но точно бы не узнал на три года в другую страну!

Я вошел в просторную квартиру, осматриваясь и невольно оценивая. Видимо, ремонт начался, но так и не закончился.

— Как мелкая? — тихо произнес, услышав звонкий девчачий голос.

Алена обернулась, посмотрела на меня: в глазах странная нераспознанная мною горечь.

— Нормально. Тебя не помнит.

Судя по запаху, мы шли в кухню. Слюнки текли от аромата сдобы и корицы. Я застыл в дверях: со щемящим чувством потери наблюдал, как дети возились за столом, дули на огненные булочки и обмазывались сахарной пудрой. Катя выросла и стала еще больше похожа на маму. А Кирилл просто маленький Небесный, очевидно даже слепому!

— Бабуль, Кирка на свинюху похож! — смеялась мелкая. — Посмотри!

Я сглотнул тугой комок из нервного ожидания, страха и горя потерянного времени. Я был согласен с экспертной оценкой Катюши: мой сын был поросенком, даже волосы слиплись.

— Мам, смотри!

Нас заметили.

— Мям, ти! — Кирюша повторил за сестрой. Как же на меня похож. Удивительно… и больно. В душе и сердце все смешалось в противоположных чувствах. Радость и счастье. Обида и страдание. Сколько я упустил… На Алену бросил красноречивый взгляд: нельзя ее судить, что смолчала, но волна протеста всколыхнула внутри злость и ярость. Три потерянных года! Три! Бляяя!