Измена. Иллюзия счастья

Не бросай меня

Потом интервью на камеру, где я больше поддакиваю словам Артура, не особо думая, о чем он там говорит журналистам. Потом пару тостов за праздничным столом.

Лена смотрит на меня искоса, зато Владимир выглядит очень довольным. Его тост четвертый, он встает и мы с Артуром тоже поднимаемся с мест.

— Знаешь, когда я узнал о том, что ты женишься. Я не поверил. Подумал, врешь. Потом подумал, что девку себе нашел ну… такую, из тех, кого в приличное общество не впускают. Но когда я познакомился с Анечкой, с её замечательной семьей, — я оглядываюсь на маму, которая тянет улыбку и снова поворачиваюсь к Владимиру. — Я понял, что ты не просто изменился, ты стал настоящим мужчиной. Который смог оценить и полюбить настоящую женщину. Такую, каких очень мало осталось. И поэтому, на пути, к настоящей, серъезной мужской жизни, что ещё нужно мужчине, скажи мне?

Артур пожимает плечами.

— А я скажу — дом! — он машет рукой и какой-то мужчина под торжественную музыку подносит нам серебристый поднос с красивым красным конвертом. В нем дарственная на два имени. Моё и Артура.

Боже мой! Я ведь даже не стала его официальной женой, если верить Мише. Как же быть с этим домом?! Я нервно убираю прядь с лица, и смотрю в экран, где показывают фотографии подаренного дома.

— Это Леночка выбирала, отличный район, садики рядом замечательные, школы. Это намёк! Жду пополнения, этому дому очень не хватает детского смеха, а тебе, Артур, больше тех, о ком можно заботиться и кого любить, — Владимир приподнимает палец и Артур нервно хихикает.

Я нахожу взглядом Михаила. Он мягко и успокаивающе кивает мне. Я, с дрожащими руками благодарю Владимира. Мы снова садимся с Артуром. Еда не лезет в рот. Я только смиренно выжидаю своё время.

И вот, закат.

Сборы в машину.

Белый лимузин ждет нас с Артуром, чтобы отвезти в аэропорт в вип-места рейса до юга.

А там снова автомобиль несколько часов езды. Месяц отпуска и развод по возвращению.

Я впервые улыбаюсь искренне. Улыбаюсь тогда, когда поворачиваюсь на прощание гостям, журналистам, операторам. Всем этим чужим для меня людям и машу им большим свадебным букетом на прощание.

Когда просят бросить букет за спину, его ловит какая-то из подружек Лены. Радуется, словно ребёнок.

Я сажусь в автомобиль к Артуру. Откидываю голову на сидение, пока Артур садится напротив.

Почему жизнь не может быть идеальной? Я ехала сюда тоже в лимузине, только с Михаилом и настроение было паршивое. Я всего боялась.

А теперь настроение прекрасное, ведь всё кончилось. Но вместо Михаила — Артур.

Обязательно будет же какая-то червоточина.

Водитель листает радио и останавливается на попсе. Играет Гагарина, которая поет о том, что спектакль окончен и гаснет свет. Я смеюсь с этого совпадения и закрываю глаза, вслушиваясь в нервный ритм песни.

Спектакль действительно окончен. Хэппи энд. И многоточий больше нет.

Но так кажется только мне.

— Радуешься, женушка моя? — спрашивает Артур, отвлекая меня от музыки.

— Ты знаешь, чему я радуюсь. Концу этого… всего.

— Я настолько тебе омерзителен, да, Анюта? — не нравится мне его тон.

— Ты не омерзителен. Ты просто не моё, — говорю я, хотя и немного вру. Мне нужно добраться до безопастного, а лучше, общественного места не разозлив его. Так что да, омерзителен. Но лучше ему об этом не знать.

— Ты могла бы спасти меня. Но ты оставила меня. Бросила одного, — говорит он резким тоном.

— Я не должна тебя спасать, я тебе ничего не должна, Артур. Я всем была должна и мне надоело. Очень сильно. Так что теперь, взаимообмен. Если не одалживала ничего, значит и не должна вообще.

Говорю это и будто бы чувствую, как сердце леденеет.

— Но я ведь любил тебя, — выдыхает он. — Может ты реально моё спасение. Что меня дальше ждет? Ты меня бросишь. Ты полезешь в штаны к Мише, так ведь этого хочешь! А я один. Куда мне деваться?!

— Артур, ты взрослый человек, — говорю я, глядя на меняющийся за окном пейзаж. — За себя в ответе только ты. Всё. Это конец. Решай сам, что делать. Я бы, на твоем месте, начала с серъезного лечения, а потом поиска своего пути, карьера. И потом, может быть отношения, семья, когда будешь готов. Твой отец прав. Но сначала, лечение.

Вздыхаю. Даже сейчас я лезу с советами и пытаюсь помочь. Мне нужно просто сбросить его со своих плеч как паука, что упал с потолка.

— Мне незачем лечиться, Ань. Я пытался. Раза четыре. Но потом в жизни что-то происходило и я снова остался один и там… мне было легче. В забытье.

— Когда ты принял при мне, это мне надо было забыться, Артур, — говорю я. — Знаешь, я теперь такая как ты. Я сирота. Я рассталась с сестрой, с родителями. Я не вернусь к ним. Но… если я просто начну пить или принимать, я убью себя. Мне это не нужно. Если тебе незачем жить, Артур. Найди это. Есть тысячи тех, кто готов отдать жизнь за что-то. За идею, за цель, за близких. Помоги сначала им. А там может и найдешь сам какой-то смысл в своей жизни. Я планирую, начать с того, чтобы узнать себя. А потом помогать другим.

Но его моя исповедь не проняла. Он ведет себя так, будто я ничего особенного не сказала и продолжает гнуть свою линию.

— Ты перед этой теткой сказала, про "и в горе и в радости", "в болезни" и вот ты бросаешь и в горе и в болезни. Мне нужна поддержка! Твоя. Ты единственная, кто могла бы ею стать.

— Блин, да что ты от меня хочешь?! — уже вызверяюсь я.

— Будь моей. Реально. Будем женаты. Родишь мне детей. И, если хочешь, я не буду возражать твоим отношениям с Мишей. Я сам оступился, и не в праве ограничивать тебя. Но ты мне нужна, на самом деле, Ань. Не бросай меня.