Властитель бездны

Глава 14

Когда Кайли проснулась, Джейк уже уехал домой, и ее охватило такое сильное одиночество, что она чуть не расплакалась. Опять. Отгоняя слезы, она приняла душ, сделав воду такой холодной, чтобы ту смыла все чувства тепла и уюта.

Они с Уаетом и Морганом провели остаток дня в разговорах с полицией и возне по хозяйству. Слава богу, на ферме есть чем заняться. Она даже поспорила с Уайетом за право перелопатить компостную кучу.

После того как копы и все остальные, наконец, уехали, она приготовила ужин, несмотря на порывы кузенов ей помочь. Их неуклюжие попытки показать, как сильно они любят ее, казались бы забавными, если бы от них не наворачивались слезы.

Конечно, все это умиротворение и радость были недолгими, и вот она уже столкнулась в дверях нос к носу с Морганом и Уайетом, не позволяющими ей сбежать.

Даже ночной воздух, сквозивший из открытой двери парадного входа, не мог охладить раздражение Кайли. Она сердито посмотрела на этих двух, а затем бросила взгляд вправо.

— Вирджил?

Он скрестил руки на груди.

— Конечно, нет.

Трое на одного. Так нечестно!

— Конечно, да.

— Тук-тук, — Джейк появился в дверях и грубо растолкал Моргана и Уайетта, чтобы войти внутрь. Обвел взглядом комнату. — Что тут у вас, противостояние у коралля Окей?

— Что-то в этом роде, — ответил Вирджил.

Джейк улыбнулся ей, а затем, видимо, заметил рюкзак у ее ног. Теперь еще один мужчина смотрел на нее, нахмурившись.

— Какого черта ты делаешь?

— Я собираюсь прогуляться.

— Ночью? И где ты планируешь гулять?

— Это не твое… — она осеклась, когда он на дюйм вздернул подбородок. Черт бы его побрал. — Хорошо, — пробормотала она. — Я собираюсь вернуться обратно на гору.

— Нет, ты не пойдешь, — громко сказал Уайет в сотый раз, и Морган эхом повторил за ним эти слова.

Джейк ничего не сказал. Он секунду внимательно смотрел на нее, потирая рукой щеку и подбородок, а затем сделал медленный вдох.

— Объясни мне причину.

Как она могла не любить его? У него были все те же защитные инстинкты, что и у кузенов, и эти инстинкты требовали удержать ее там, где она оставалась бы в безопасности. Но он не дал им возобладать и спросил ее, почему она так поступает — точнее, приказал объяснить. Но он давал ей возможность все рассказать и приготовился слушать, как умел он один, полностью сосредоточившись на ней… и ожидая ответа с бесконечным терпением.

Но поймет ли он? Она подыскала подходящие слова и попробовала еще раз.

— Там мой дом, эта гора — часть меня, мое убежище. Все годы, что я здесь жила, я приходила туда, когда была расстроена или зла, или… — одинока. — Но сейчас меня пугает мысль о том, чтобы подняться туда, — она показала ему, что у нее дрожат руки. — Но мне надо вернуться туда. Узнать, что я могу это сделать, чтобы это место все еще оставалось моим. Сейчас, ночью. И до того момента, как я начну слишком усердно раздумывать об этом.

Последовала длинная пауза, затем он слабо улыбнулся.

— Я не уверен, что все понял, но я вырос на ранчо. Снова сесть на лошадь, которая тебя сбросила, — закон ковбоев. Но тогда я иду с тобой.

— Нет, не пойдешь, — возразил ему Уайет, а затем отошел от двери, чтобы нависнуть над Кайли. — И ты никуда не пойдешь, сестренка.

Она проигнорировала его.

— Джейк, тебе не нужно…

Он погладил ее по голове, медленно и успокаивающе.

— Конечно, я пойду. Теперь разбирайся со своей семьей.

Семья. От одного этого слова у нее на сердце теплело, это давало ей силу противостоять им. Господи, она их любила: шумного Уайета, тихого Моргана и сильного Вирджила, и они взаимно любили ее. Теперь она это знала.

— Мне надо сделать это, парни, — сказала она твердо и выставила руку вперед в сторону молчащего Уайета. — Ты меня не остановишь.

Вирджил поднял бровь и улыбнулся.

Морган пихнул в бок Уайета, и они сердито посмотрели на Джейка.

— Может быть, но мы в силах не позволить тебе уйти вместе с ним.

Она закатила глаза.

— Морган, разве я мешала тебе встречаться с той безмозглой блондинистой фифой?

Он густо покраснел.

— Уайет, разве я вмешивалась в твою жизнь, когда ты водил сюда женщин? Даже когда ты привел сразу двух?

— Это другое. Я…

— Я тоже женщина. И всегда ею буду, — она мило улыбнулась в ответ каждому из них. — В этом доме все равны, помните? То, что могу я, можете и вы, и наоборот. Я не вмешиваюсь в вашу личную жизнь, вы не вмешиваетесь в мою. Я не указываю вам, что носить, вы не критикуете мою одежду.

Они нахмурились еще сильнее, и она отступила. Ее решимость поколебалась. Что если они решат, что не любят ее. Если они захотят…

— Господи, твою ж мать, не смотри на нас так, — Вирджил схватил ее за плечи и потряс. — Кричи на нас, швыряй вещи, притаскивай домой каждого бомжа из Биар Флэт, ходи в бикини с утра до вечера, только никогда, никогда не смотри на нас так, словно сомневаешься в том, что мы тебя любим.

— Ой. Хорошо.

Уайет секунду выглядел потрясенным, а затем скрестил руки на груди.

— Хм, ну, я, может, и люблю тебя, но не уверен насчет того, чтобы ты притаскивала домой бомжей.

— Я люблю тебя, Уайет, — сказала ему Кайли, увидев, как смягчилось его лицо, а потом дала ему подзатыльник. — И я буду притаскивать домой кого захочу.

***

Хотя и прошло уже три дня с полнолуния, но взошедшая луна освещала путь, пока они поднимались в гору. Их фонарики мерцали среди темных стволов деревьев, которые, казалось, придвинулись ближе к тропе. Травмы после вчерашнего нещадно ныли. Кайли почувствовала укор совести за то, что Джейк взял ее рюкзак. Каждый раз, как он поправлял его, она вспоминала тяжелую дубину, опускающуюся на его плечо. С другой стороны, ее бедро очень и очень сильно болело, и она, наверное, уже бросила бы этот чертов рюкзак на обочину дороги.

Похоже, Джейк всегда появляется, когда ей нужна помощь, даже если она об этом не знает. Она тщательно избегала мысли о чем-либо, кроме дружбы. Они могли бы быть хорошими друзьями. Правда.

И ей нужно было кое-что сделать. Она остановилась и повернулась посмотреть на него.

— Спасибо за вчерашнее. Не только за спасение моей жизни, — она усмехнулась. — Хотя я очень благодарна за это и за то, что было после. Узнать, почему меня отослали… и что меня любили… это помогло. Я у тебя в долгу.

— Думаю, мы в расчете. Похоже, что, обзываясь, сабочка заставила меня взглянуть на некоторые вещи в новом свете.

Кайли поморщилась. Она назвала его ссыклом, правда?

— Ты не злишься?

Он улыбнулся.

— Нам надо чуточку поработать над твоим умением ссориться. Но мне нужно это было услышать. Спасибо тебе.

От облегчения у нее поднялось настроение. Он не испытывает к ней ненависти за грубые слова. Видите? Так ведут себя друзья. К сожалению, когда они продолжили подниматься по тропе, это приятное чувство стало угасать от жестоких воспоминаний. О криках. О смерти.

Подходя к месту, она начала вздрагивать от каждого шороха в кустах. Хотя ее мозг понимал, что это пищит мышь, выскочившая на охоту, она все равно паниковала. Вскоре рев монстра в ушах стал громче, чем шаги прихрамывающего Джейка у нее за спиной.

Когда она остановилась у своих камней, колени тряслись не только от изнеможения. Камни лежали уродливой кучей, больше не складываясь в ее имя. Может, стоит считать это знаком, что здесь больше не ее место. Ссутулившись, она начала перешагивать через них. Джейк издал низкий горловой звук, и она остановилась.

Кайли посмотрела вниз. Лунный свет подсвечивал камни серебром. И она медленно вдохнула. Убийца уничтожил ее имя, а не кузенов. Не ее семью. Это все еще ее место. Сжав зубы, она присела и вернула камни на место, снова выложив ими свое имя. КАЛИНДА.

Мое место.

Джейк улыбнулся, и тепло от его понимания прогнало холод. Его невысказанный протест заставил ее остановиться и подумать. Но после этого он не вмешивался. Она должна сама все исправить, пока он оказывает ей молчаливую поддержку. Как сейчас.

Имея такие тылы, она смогла повернуть и спуститься по крошечной тропинке к ручью.

Вскоре она стояла на маленькой поляне. Никаких следов жестокого происшествия, кроме примятой травы. И все же ей мерещился убийца, крадущийся между деревьев. Когда она обернулась, то увидела на земле беспомощного Вирджила. Услышала стук дубинки, ударившей о плоть. Визг собаки.

Теплая рука легла ей на плечо, и Кайли вздрогнула. Джейк опустил рюкзак на землю и привлек ее в объятия. Она прижалась щекой к его широкой груди, слушая мерный стук его сердца. Кайли обрела почву под ногами и снова смогла дышать. Он словно делился с ней храбростью из своих огромных запасов. Ее решимость окрепла. Я смогу это сделать. Никакой чертов монстр не отберет у нее это место.

Она отодвинулась от него и теперь твердо стояла на ногах. Когда Джейк склонил голову, она уверенно кивнула.

— Я смогу это сделать.

— Я не сомневался. Ты одна из самых сильных людей, которых я встречал.

Уверенность в его голосе поразила ее. Сильная? Она прикусила губу, пытаясь посмотреть на себя со стороны. Чертовски верно, она сильная.

— Мне надо побыть одной.

Тишина. Его лицо напряглось, он явно боролся с желанием оберегать ее. Благодаря его защите она чувствовала себя в безопасности, и, как ни странно, это помогало ей постоять за себя. Такое противоречие, вроде того, что чем больше любишь, тем сильней становится любовь.

Он нежно погладил ее по щеке, а затем развернулся и пошел назад по тропе, оставляя ее на пустой поляне одну с воспоминаниями.

— Мое место, — прошептала она воспоминаниям об убийце. — Это мое место. Не твое.

Когда ее воображение снова воспроизвело убийцу, она скрестила руки на груди. А потом силой мысли уменьшила его до размеров полевки, приделала ему хвост и ушки и смотрела, как он удирает.

— И яйца у тебя были мышиные, трусливый ты мудак, — пробормотала она, когда он вернулся с высоко поднятой дубиной. Она превращала его в мышонка снова и снова. Потом она приглушала звуки своих криков, собачьего визга, рева убийцы до тех пор, пока их не заглушило счастливое журчание ручья.

Она отогнала кошмарное видение: Вирджил беспомощно лежит на земле. Сжав зубы, Кайли заменила эту картину на его же смех и стон, когда она пошутила. Смех Вирджила мог разогнать любую печаль, и секунду спустя она улыбнулась. Если он доставит ей проблемы до того, как его ребра заживут, она будет рассказывать ему анекдоты.

Наконец, она дошла до кошмара, в котором Джейк бился с монстром. Она позволила страху, как воде, стекать с ее пальцев на вытоптанную траву, и натянула на себя чувство безопасности, которое ей дарил Джейк, как теплое одеяло.

Она медленно прошлась по поляне, и гордость вытеснила боль. Она — молодец. Ее семья жива, Джейк жив. Женщин больше не будут убивать.

Шло время. Луна поднималась все выше и выше, пока ее свет не затмил мерцание звезд. Слушая журчание ручья, она снова улыбнулась. Шуршание сосен звучало как материнское благословение. Вдали слышалось тявканье койотов. И она знала, что в кустах шуршит крошечная землеройка, а вовсе не монстр.