Эффект Плацебо

Глава 33

Lullaby — Nickelback

Киллиан

После той ночи, когда я сумбурно позвал Тиф замуж, все сильно остро стало ощущаться между нами. И до этого отношения были на пределе эмоций, а сейчас каждое движение, каждое слово и действие воспринималось иначе. Как что-то запредельное. Космическое. Нереальное вовсе.

Все, что произошло каких-то пару недель назад, до сих пор яркими всполохами проносится в памяти: как Тиффани смотрела на меня, как, не отрываясь, слушала, как обнимала и шептала на ухо тысячное "Да", заливающее мое сердце таким вязким медом, что там незапятноного места просто не осталось. Все в Тиффани. Я весь в ней.

" — Давай пока не будем никому ничего говорить? — все еще Барлоу крутит в воздухе левой ручкой и неотрывно смотрит на безымянный палец. Я скрутил из мюзле, оставшегося от бутылок шампанского, маленькое колечко, которое девушка шустро нацепила на себя.

— Почему?

Удивленно приподнимаю бровь, отрываясь от женской ножки, которую только что покрывал поцелуями. На светлой коже тот час высыпали предательские мурашки.

— Пусть Ник и Сэм вдоволь насладятся этим временем единолично. Я не хочу сбивать их эйфорию.

Молча киваю головой. На самом деле я тоже не горю желанием сейчас афишировать изменения в статусе наших отношений. Пока мы имеем дело с большими рисками извне. Сначала нужно разобраться со всеми проблемами. Мне достаточно того, что она согласилась стать моей — это важно.

— Знаешь, что я понял? — выдаю хрипло, на что Тиф переводит на меня свой задумчивый взгляд. Всматриваюсь в красивое лицо и окончательно убеждаюсь в своем решении. — Я очень хочу от тебя ребенка, родная.

Она моментально краснеет. И не просто краснеет, а буквально багровеет на глазах, заставляя меня рассмеяться.

— Я даже не знаю, как воспринимать твою реакцию, Солнце.

— Я… — она опускает взгляд, — я не пью таблетки… перестала, когда меня забрали. Нечего было… Да и не зачем.

Осторожно цепляю пальцами острый подбородок и возвращаю себе взгляд желтых зрачков. Касаюсь румяной щеки, прикидывая в уме, сколько мы уже занимаемся сексом без защиты. Читаю в ее глазах спрятанные внутри эмоции: радость, страх и неверие перемешаны друг с другом и плещутся через край.

— Ну и славно, Красивая. Предлагаю приступить к репитиции."

Этот разговор стал катализатором нового рубежа нашей любви. Тиф призналась, что хочет детей. Видит Лиз и задается вопросом, сможет ли она быть хорошей матерью. А для меня это не требует докозательств — я знаю, что Тиффани Хоггард станет идеальной женой и мамой. Моей женой и мамой моих детей.

Единственное, что омрачает всю ситуацию, так это просьбы Тиф выйти с территории особняка. Я понимаю ее как никто. Она из одного заточения перебралась в другое. Да, они оба мало похожи на тюрьму, но все-таки это не полноценная свобода. Девушка хочет это сделать исключительно со мной, чтобы быть в безопасности, но проблема в том, что я больше не способен эту безопасность ей гарантировать. Я не могу так рисковать. Прошло почти два месяца, как она здесь, а Тиф ни разу не была в городе. Только в тот день, когда вернулась. Я знаю, что она тоскует. Но не могу пойти на уступки. Просто не могу.

Вот и сейчас, сидя в кабинете Ричарда и просматривая последнюю информацию от Линдермана, я киплю внутри. Мы поругались на этой почве несколько часов назад. Тиф хлопнула дверью и покинула поместье, направляясь в конюшню. Я наблюдал за ней, пока она выгоняла Сириуса, проводила его по корду, который отец велил подготовить специально для нее, а после сама взлетела в седло и поскакала на высокой скорости, словно выплескивала всю свою невысказанную злость. Не знаю, сколько бы я еще так стоял, если бы не мобильный, который разорвал пространство своим внезапным звонком. Вглядываюсь в дисплей, на котором светится имя Джеймса Тернера, и на момент замираю. Сердце разгоняется и начинает молотить по ребрам, предчувствуя тревогу.

— Джеймс, — бросаю без приветствий. Если Тернер звонит, значит они что-то узнали.

— Киллиан, есть новости.

Мужской голос на другом конце провода не выражает ничего. Я не так хорошо знаю этого человека, чтобы разгадать его эмоции в момент, как это происходит с членами моей семьи.

— Говори.

— В общем… Отец выянил, кто такой Габриэль Ривера. Но, боюсь, это не слишком поможет.

— Тернер, давай без ребусов, — чуть ли не кричу в трубку, с силой сжимая левую руку в кулак.

— Он мертв, Кил.

— Что?

Меня сейчас словно обухом по голове пришибло. Ноги подкосились, вынуждая упасть в отцовское кресло.

— Я не ослышался только что?

— Боюсь, нет. Он умер одиннадцать лет назад. Причем ситуация там очень непростая, — Джеймс прокашлялся, — какие-то местные разборки. Ему было тридцать четыре года на момент гибели.

— Это точная информация?

Я не говорю. Хриплю.

— Судя по всему, да. Отчеты о вскрытии, показания свидетелей, репортажи прошлых лет. Отец поднял все по своим каналам. Была крупная перестрелка. Там сотни людей полегло. Ты должен быть в курсе… Вроде делили Южный район. Или как он правильно называется.

Смутно припоминаю давнюю бойню. Но нигде не фигурировало необходимое нам имя.

— Тиффани?

Сейчас действительно изо рта вырываются одни хрипы.

— Мы не нашли никакой информации по поводу того, что он может являться ее отцом. Как и связей с Викторией. Но… Сам понимаешь, очень много времени прошло. По свежим следам рыть проще.

— Понимаю…

— Тут еще один вопрос. Параллельно с именем Ривера фигурировала одна фамилия. — Джеймс замолкает. — Петтифер.

Я моментально подрываюсь с места.

— Как ты сказал?

Кажется, что трубка сейчас взорвется в моих руках от напряжения.

— Микаэль Петтифер всюду фигурирует в делах Габриэлья Риверы. Он был его правой рукой.

— Я понял, Тернер, — бросаю на ходу, выбегая из кабинета и отправляясь на задний двор. — Огромное спасибо тебе и твоему отцу. Дальше мы сами. Я твой должник.

— Без вопросов, Хоггард. Звони, если ещё будет нужна помощь. Фото пришлю на почту.

Джеймс скидывает звонок, когда я покидаю дом. Слышу свист Тиффани и почти бегу за особняк. В голове такой колоссальный рой мыслей, что я попросту не знаю, за что мне ухватиться.

Вижу прямую девичью спину и густую копну светлых волос, рассыпавшихся по плечам. Она сидит верхом на Сириусе без привычного шлема. Все ее движения дерганые и рваные. Даже я, который никак не связан с лошадьми, понимаю, что в таком состоянии лучше не садиться в седло.

— Тиф! — кричу, быстрым шагом подходя ближе. Барлоу осознанно меня игнорирует, направляя лошадь дальше. — Тиффани!

— Дай мне остыть, Киллиан!

— Нам нужно поговорить. Да стой же ты, мать твою! — перехожу на бег, но девушка только сильнее отдаляется. — Тиф, черт тебя возьми!

— Мы уже поговорили, теперь я хочу немного побыть одна! — она оборачивается. Ее глаза полыхают огнем негодования.

— Да остановись ты и послушай меня! Звонил Тернер и…

Я на успеваю договорить. Весь ужас происходит прямо на моих глазах. Тиффани резко оборачивается. Как-то неестественно дёргается в седле, ударяя ногой в бок лошади, после чего Сириус мгновенно встаёт на дыбы. Тиф покачивается, пытаясь ухватить поводья, которые выпустила от неожиданности, но не успевает — конь начинает нестись вперёд. И я как в замедленной съёмке вижу, что Тиффани откидывается назад и кубарем валится на землю.

— ТИФ!

Ору что есть мочи, выжимая из своей скорости максимум. Внутри все замерло, пока я несусь к девушке, застывшей на земле в одной позе. Что-то внутри оборвалось, когда я слышу дикое ржание лошади в глубине участка. Не могу вздохнуть, не могу моргнуть. Тупо умираю, потому что понимаю, что она не двигается. Потому что она была без защиты. На взводе. Из-за меня.

— Тиффани… Нет-нет-нет… — падаю перед ней на колени, лихорадочно убирая с лица волосы. — Давай же, родная, очнись.

Но она не слышит. Ничего не слышит.