Во всем виновата текила
- Автор: Фиона Коул
- Жанр: Современные любовные романы / Любительские переводы
Читать книгу "Во всем виновата текила"
Когда я проснулась на следующий день, а его все еще не было, в моем сознании зародились хаотичные мысли, которые одолевали меня по мере того, как проходили часы. У меня было время подумать. Почему я здесь? Это розыгрыш? Неужели он похитил меня, чтобы напугать и оставить здесь? У него несколько личностей, и другая личность просто забыла обо мне? Он умер? Передумал? Или это его изначальный план? Или он выжидает, пока я дойду до такого отчаяния, что буду счастлива, когда он вернется?
Ни одна мысль не вызывала во мне ничего, кроме злобного страха.
И на протяжении всех часов, ожидания и размышлений, один человек не покидал мои мысли. Паркер.
Это словно навязчивая идея. Скучать по нему и нуждаться в нем. От бездействия я начала представлять, как он врывается в дверь, извиняется, падает к моим ногам и спасает. Ненавижу его за ложь. Ненавижу за то, что он ушел. Я хотела кричать от злости, словно это он находился передо мной, а не ужасающие серо-белые тени.
И, несмотря на это, я снова разрыдалась и молила, чтобы он нашел меня, потому что я любила его и нуждалась в нем.
Я закрыла глаза, представляя, как он стоит на коленях, умоляя меня простить его за то, что он был эгоистом и оставил меня ради разговора с каким-то продюсером. Я представила, как говорю ему, что все в порядке, и бросаюсь в его объятия, но даже в мечтах я была обижена. Я презирала подобные мысли, но еще больше презирала то, что это было правдой. Иногда я смеялась над иронией по поводу того, что меня снова бросил музыкант ради своей мечты. Возможно, это моя судьба.
Сердце снова заныло, меня замутило, и я перекатилась набок, рука, зажатая в наручник, болела.
Раздался глухой удар, и я не могла с уверенностью сказать, это шум у меня в ушах или это мое воображение. Что бы это ни было, я это проигнорировала. К чему хлопоты, если я все равно умру.
Но затем раздался более громкий треск, который невозможно было списать на выдумку. Особенно когда за ним последовали крики.
― ФБР, ― раздался глубокий голос.
Затем раздался топот, из последних сил я зацепилась за поверхность, пытаясь подняться. Облокотилась на локти и закричала, но получился лишь едва слышный писк. Попыталась сглотнуть, но безрезультатно, мой рот был словно наждачная бумага, но я попыталась снова.
На этот раз мне удалось издать писк, и я делала это снова, снова и снова, пока не услышала тот самый звук, с которого все началось ― стук шагов, поднимающихся по лестнице.
И только когда вошел человек в куртке с надписью ФБР и пистолетом наготове, я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Мое тело сотрясалось от рыданий, но я была настолько обезвожена, что у меня не было слез.
Все происходило словно в тумане. Они освободили мое запястье, задавая вопрос за вопросом. В доме раздавались шаги, но я не сводила глаз с лестницы за дверью. Свобода. Мне нужно было выбраться из этого дома.
Им пришлось вынести меня, но я бы поползла, чтобы снова увидеть небо. Я никогда не была так счастлива оказаться на улице, у меня закружилась голова, когда почувствовала прохладный ночной ветерок на своей коже. Меня посадили в машину скорой помощи, и я то отключалась, то приходила в себя, улавливая обрывки разговоров о том, что со мной все в порядке, и теперь все хорошо.
Но я была уверена, что даже теперь, когда меня освободили, я никогда не буду в порядке.
И несмотря на то, что меня высвободили из клетки, равновесие было нарушено.
Мне не терпелось разнести Паркера за то, что он не поставил меня на первое место.
Я не могла дождаться встречи с ним, чтобы обрести безопасность в его объятиях.
Мне не терпелось влепить ему пощечину за то, что он не подождал, как обещал.
Я не могла дождаться, когда он обнимет меня.
Я не могла дождаться момента, когда смогу накричать на него за то, что он бросил меня.
Я не могла дождаться момента, когда скажу ему, что люблю его.
Туда-сюда. Туда-сюда.
Не уверена, на чьей стороне окажусь. Все, что я знала, это то, что независимо от того, что испытываю ― гнев или надежду, мне нужно, чтобы он был рядом.
Мне нужно было, чтобы он больше не покидал меня.
ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ
НОВА
Удивительно, на что способен разум, чтобы убедить себя в том, на что мы способны.
Конечно, я могу прыгнуть с платформы на тарзанке. Я представляю себя на вершине, представляю, как смотрю вниз и делаю глубокий вдох, преодолевая свой страх. Все, что мне нужно сделать, ― это один маленький шажок вперед, и я бы ощутила себя счастливой и смелой.
Но затем вы оказываетесь наверху и понимаете, что не подготовились к тому, насколько сильной может быть реакция тела. Мы не готовы к тому, что наша нервная система настолько молниеносно перейдет в режим борьбы или бегства, что отказывают ноги. Мы не готовы к тому, что в последнее мгновение наше тело захочет известной нам безопасности, даже несмотря на все убеждения, что все будет хорошо, что повседневная жизнь скучна, и ты пожалеешь, что не прыгнул.
Все это не имеет значения, когда твое сердце колотится так сильно, что, кажется, ты можешь потерять сознание. И тогда ничто не имеет значения, кроме ощущения безопасности, твердой, безопасной земли под ногами.
На следующее утро после ночи с Паркером я вышла из спальни с улыбкой на лице, умирая с голоду после всего того, что мы с ним вытворяли, я все еще прибывала в эйфории. Я была полна надежд, уже пристегнутая образными ремнями, храбрая и готовая прыгнуть в будущее вместе с Паркером.
Но затем я увидела менее собранную, чем обычно, Аспен, выхаживающую позади стола, в штанах для йоги и футболке, ее волосы были убраны в беспорядочный пучок. Это было подобно тому, что я смотрю с края обрыва в пропасть ― предчувствие того, что что-то идет не по плану.
Я попыталась отступить, чтобы она не увидела меня, выходящей из комнаты Паркера в халате. Но не успела сделать и шага, как она бросила телефон на стол и посмотрела в мою сторону.
По выражению ее лица трудно определить эмоции. Разочарование, огорчение, жалость? Честно говоря, у меня не возникло желания выяснить, что происходит. Парни сидели за столом, ковыряясь в своих тарелках и выглядели так, словно кто-то пнул их щенка. Эш поднял голову и заглянул мне в глаза, и, несмотря на предчувствие ужаса, я покрылась румянцем из-за воспоминаний о том, что произошло прошлой ночью.
Он улыбнулся, но это была не его обычная ухмылка... нет, этой улыбкой он словно извинялся.
Чувствуя приближающиеся неприятности вселенского масштаба, я отступила и столкнулась спиной с Паркером.
― Привет, Аспен. ― Его грубый после сна голос, разбудивший меня несколько минут назад, наполнил таким теплом и любовью, что я готова была взорваться от счастья, теперь словно стена, преграждал путь к отступлению. Я хотела повернуться к нему и умолять бежать и прятаться вместе со мной ― здесь нас не ждет ничего хорошего. ― Что ты делаешь здесь в такую рань? До репетиции еще пара часов.
― Почему вы мне ничего не сказали? Мы могли бы подготовиться, ― вклинилась она.
― Чего мы тебе не сказали? ― спросил он.
― Что вы двое трахаетесь. Я знала, что между вами что-то есть, но не думала, что все так далеко зашло.
― Мы не просто трахаемся, ― возразил он,
Она не обратила внимания на его слова, потому что тот факт, что мы трахаемся, волновал ее меньше всего.
― Какого хрена ты не рассказал полную историю о том, что с ней случилось, прежде чем она притащилась к нам и стала пиар-кошмаром, ― огрызнулась она, указывая на меня.
― О чем ты, черт возьми, говоришь?
― Им все известно, ― вклинился Эш, в его голосе слышится печаль и усталость. Он скрестил мускулистые руки на груди и откинулся на спинку сиденья, уставившись на полную тарелку еды. Медленно он поднял голову и посмотрел мне в глаза, и я поняла, что означал его извиняющийся взгляд ранее, не имевший никакого отношения к прошлой ночи. ― Папарацци сфотографировали Нову прошлым вечером, когда вы возвращались со свидания. Это была фотография лоб в лоб так сказать, поэтому им удалось копнуть глубже и разузнать подробности о рыжеволосой девчонке, на которую Паркер променял Соню.
― Бл*дь, ― пробормотал Паркер.
― Нет, ― выдохнула я.
Я снова оказалась на краю, зажмурив глаза. Внутренний голос велел мне бежать, бежать, прятаться. Сила воли велела открыть глаза и посмотреть с глаза страху. Зная, что только ухудшу ситуацию, я бросилась к столу и схватила открытый ноутбук Аспен, щелкая по вкладкам. Глубина проблем вырисовывалась передо мной, увеличиваясь с каждой фотографией, на которой я улыбаюсь фотографу, прежде чем забраться на заднее сиденье внедорожника прошлой ночью, рядом с той, на которой я выхожу из больницы шесть лет назад, ссутулившаяся и синяками под глазами.
Паркер Каллахан из «The Haunted Obsession», был застигнут со своим новым любовным увлечением: Последняя жертва серийного убийцы ― «Закулисного тесака».
***
Выходя из пятизвездочного ресторана «Ковокс», Паркер был замечен забирающимся на заднее сиденье внедорожника. Прежде чем таинственная рыжая девушка забралась вслед за ним, она обернулась и попозировала для фото, как выяснилось, незнакомка оказалась не кем иным, как Новой Херст. Знакомо? Еще бы. Ее имя фигурировало во всех заголовках газет, так как она была последней жертвой и единственной выжившей в лапах печально известного серийного убийцы Хэнка Далтона, также известного как «Закулисный тесак». Известно, что он похищал своих жертв на концертных площадках и удерживал их в течение длительного времени, а спустя месяцы оставлял на улице с перерезанным горлом и множественными порезами разной стадии заживления, что позволило следователям предположить, что он каждый день наносил раны своим жертвам.
***
Мисс Херст посчастливилось избежать ужасной участи, потому что мистер Далтон погиб в автокатастрофе на следующий день после того, как похитил ее.
***
Похоже, что удача мисс Херст еще не иссякла, поскольку она привлекла внимание вокалиста и гитариста группы «The Haunted Obsession», номинированной на Грэмми. После его недавнего разрыва с многолетней подругой Соней Каравин трудно не сравнить этих двух девушек, учитывая, что у них так много общего. Очевидно, Паркер неравнодушен к рыжеволосым.
Статья продолжалась, но с меня было достаточно прочитанного.
Я не должна была открывать глаза. Мне не следовало оборачиваться.
Внезапно то, чего я избегала годами, настигло меня, выставляя на всеобщее обозрение. Все, кто хотел, могли пялиться, глазеть, удивляться и постоянно задавать вопросы, тыкая и тыкая в мое прошлое ― прошлое, которое я отчаянно пыталась забыть... и не говорить о нем. Но у людей была больная фантазия на тему страшилок... они хотели быть частью вашего ужаса, чтобы подтвердить их опасения. Потому что одного знания о том, что такое случилось, было недостаточно... они словно хотели быть причастны к этому.
Я знал жертву «Закулисного тесака». Мы были так близки, такое ощущение, что это был и мой опыт.
Я ненавидела это. Ненавидела говорить об этом.
Я знала, что не смогу скрываться вечно. Я никогда не хотела этого. Не хотела, чтобы прошлое диктовало мое будущее. Каждый шаг, который я делала, чтобы стать лучше, и произошедшее за последний месяц, и мой план, чтобы показать свое лицо миру... себя настоящую... я все рассчитала, чтобы иметь возможность контролировать, как все произойдет.