Никогда тебя не забуду

Глава 21

Анфиса

— Ринат! Что ты делаешь? Зачем роешься в моей косметичке?

Цепенею от макушки до пят, но нахожу в себе силы встать на ноги и быстро направиться к мужу.

Лицо Янгулова приобрело вид испепеляющей ярости. Давно я не видела его таким злым. Рината практически невозможно вывести из себя. Но у меня, кажется, это только что получилось.

В руке он сжимает блистер с противозачаточными, которые тайком мне выписала врач.

Не готова я сейчас к детям. У меня нет доверия к мужу, не говоря уже о сильной любви. Мысль предохраняться втайне показалась мне правильной.

Под испепеляющим взглядом Янгулова меня прострелило в груди жгучее чувство стыда.

Зря я решилась на такой шаг. Скрывать это было очень глупо.

— Когда ты успела? — голос звучит абсолютно холодно. — Какого хрена ты начала принимать эти колеса, Анфиса?! — цедит сквозь зубы. Подавляет одним взглядом темных глаз. — За моей спиной крысишь! — Он подходит ближе, швыряя мне в лицо блистер с таблетками.

Губы сжаты, а крылья носа яростно раздуваются. Втягиваю голову в шею и в страхе отступаю к стене.

— Забыла, что должна родить мне ребенка? — Тяжелой поступью приближается и швыряет в мою сторону косметичку, содержимое которой хаотично разлетается по комнате.

«Родить МНЕ ребенка», — звучит в моей голове набатом. Он не рассматривает меня как потенциальную маму для НАШЕГО ребенка. Неужели хочет вышвырнуть на улицу, а еще неродившегося малыша оставить себе?

— Я… — Внутри все клокочет от негодования. — Я не готова еще к детям, как ты не поймешь это! — вскрикиваю, прикрывая ладонями лицо. Боюсь, что в порыве своей ярости Ринат может меня ударить. Сердце беснуется в груди. Практически не дышу, припадая спиной к холодной стене, пока муж нависает надо мной грозовым облаком.

— Мне плевать, что хочешь ты, — проговаривает практически рядом с моим лицом, опаляя его своим теплым дыханием. — Еще раз выкинешь что-то подобное, — чеканит каждое слово по слогам. — Черпанешь последствий!

Мужчина ударяет кулаком рядом с моей головой. Слышу глухой удар. Вздрагиваю, громко вскрикнув от страха.

Из глаз побежали непрошеные слезы.

Ринат направился к двери.

Меня будто вывернули наизнанку. Растираю влагу по лицу. Не могу допустить, чтобы он просто так ушел. Я не вещь! Так со мной никто не посмеет обращаться!

К горлу подступил горький ком. Стискиваю ладони в кулаки и бегу за мужем.

— Ринат! — Дергаю его за локоть на себя. — Постой! — Слезы пеленой загораживают мне взор. — Ты не можешь так со мной поступать. Я не вещь для тебя, а живой человек! Живой! У меня тоже есть свое мнение!

Мужчина грубо одергивает мою руку. Отталкивает меня от себя, как надоедливого комара, и, ничего не ответив, идет дальше.

— Ты забрал мою жизнь! Отравил, уничтожив все, что было мне дорого! — Яростно, слыша свои громкие всхлипывания, бросаю ему вслед: — К чему не притронешься, все рушишь! Устала быть твоей верной собачкой!

Он останавливается, но не разворачивается ко мне. Слушает. Мышцы его могучей спины напрягаются.

— Я хочу нормального человеческого отношения к себе! — Под руку попадается карандаш для губ. Сжимаю его пальцами и швыряю в сторону Янгулова. — Ненавижу тебя! Ненавижу…

Кричу так отчаянно и громко, словно израненная птица. Опускаюсь на колени и поддаюсь эмоциям. Плачу, не сдерживаю поток слез.

Я слышу, как шумно Ринат выдыхает и делает осторожные шаги ко мне.

Одним рывком поднимает мое тело и заставляет стоять на ногах. Его рука по-хозяйски обвила талию. Сжав ее, он прислоняет меня к своей груди, свободной ладонью зарываясь в копне моих волос.

— Ты не вещь, Анфиса! А моя женщина. — В голосе звучит моя любимая хрипотца. Наматывает волосы на кулак и запрокидывает мою голову назад. Заставляет посмотреть ему прямо в глаза. Черные омуты гипнотизируют. Я тону в них.

— С первой секунды, как увидел тебя на дороге, переклинило что-то и не отпустило. С каждым днем это чувство крепнет. Я никогда не буду другим. Не смогу измениться. Так сложилась моя жизнь. Лучше бы было для тебя никогда не появляться на моем пути… — Его касания и голос пробуждают трепет на душе. Я успокаиваюсь. Не сопротивляюсь, податливо находясь в мужских объятиях.

— Сейчас ничего изменить нельзя. Никогда не обманывай меня! Я ненавижу ложь… — шепчет прямо в губы, отчего приоткрываю их, ожидая долгожданного поцелуя. — Поняла?

Киваю, как болванчик, и сдаюсь. Я растаяла от его речи. Значит, он тоже испытывает ко мне чувства. Пускай никогда и не скажет об этом напрямую…

Но этого и не нужно.

Ринат не медлит, впивается в мои губы. Жадно и всепоглощающе. Наши языки сплетаются в неистовом танце наслаждения. Приподнимаюсь на носочки и обвиваю шею мужа руками. Льну к нему настолько близко, насколько могу.

Страсть, напор и огненный темперамент Рината заставляет каждую неактивную клеточку моего тела активироваться и благоухать.

Желание опалило меня. Жар волной прошелся по телу, сосредоточив всю силу в одной точке…

На наших губах, слившихся в поцелуе.

Янгулов прерывается, убирая мои руки. Дышит тяжело, темный зрачок полностью заполонил пространство. Он возбужден не меньше меня. Но продолжения можно не ждать.

— Мне пора ехать, — произносит сдавленным голосом.

Разочарование перекрывает волну возбуждения, и я отстраняюсь.

— Ничего нового, — пробубнила едва слышно, обнимая себя руками. — Когда тебя ждать? — спрашиваю, придав лицу невозмутимый вид.

Ринат поправляет свою рубашку, фиксирует золотые запонки на рукавах. Как всегда, до неприличия идеален.

— Не знаю. — Пожимает плечами и идет к шкафу, чтобы выбрать пиджак.

Вот куда он такой нарядный собрался? Внутри начинает зарождаться червяк недоверия и следом ревность.

— Думаю, что вернусь поздно. К ужину не жди. И да, Капитолина уехала. Вернется только завтра. — Закусываю нижнюю губу. Мне предстоит еще один день провести в полном одиночестве.

— Можно, я съезжу в город? Не могу сидеть в четырех стенах, мучаясь от безделья. — Вновь делаю попытку выбраться хоть куда-нибудь. Одинокие и пустые дни тихо, но верно сводят меня с ума.

— Нет. Ты же знаешь. — Бьет словами, напоминая мне об участи пленника. — Времена нынче нестабильные. — Напоминает. Не верю, что когда-то будет по-другому. Он же связан с криминалом, рядом с ним всегда будет ходить смерть. — Дома ты под охраной, а значит, в безопасности.

Ничего не произношу в ответ, только тихо наблюдаю, как Янгулов накидывает на себя пиджак и идет на выход из нашей спальни.

— До вечера. — Легкий поцелуй в губы и ветерок, напоминавший о том, что теперь я в комнате нахожусь одна.

Мне судьба преподнесла подарок — одиночество.

Я всегда буду одинока…

Никогда не будет настоящей семьи и истинной свободной жизни.

Подхожу к зеркалу, рассматривая свое отражение: кожа, словно сам снег — бледная. Есть небольшие желтые синяки под глазами. Чувствую себя всю последнюю неделю отвратительно. Мучит постоянная бессонница. Аппетита нет. Не понимаю, с чем связан мой недуг. Хотя есть догадки. Наверное, я слишком много нервничаю.

Скоро именины у друга отца. Берцова Антона Геннадьевича. Не знаю, как подойти к Ринату с этим вопросом. Он запер меня в доме и выходить за пределы участка строго запрещено. Не в моих интересах его злить, проще позвонить и отказаться от посещения под каким-нибудь предлогом.

До обеда я преспокойно провалялась в постели. Встать решилась только ближе к двум часам. Но не по своей воле. Меня жутко начало тошнить.

Подрываюсь с места и бегу в ванную комнату. Едва успев упасть на колени перед фаянсовым другом, мой желудок начал заходить в спазмах, буквально выворачиваясь наизнанку.

Минут десять мне потребовалось, чтобы закончить не самые приятные дела. Ополаскиваю ротовую полость и лицо водой. Однозначно нужно сходить к врачу. Не нравится мне мое состояние. Что-то с организмом не так.

Взяв сухое полотенце, протираю им кожу лица, а затем руки. Внезапный стук в дверь меня заставляет обернуться.

— Анфиса Руслановна, к вам гости. — Слышится голос одного из охранника дома.

Прохожу к двери и открываю ее.

— Кто? — без приветствия задаю вопрос молодому мужчине. Он единственный из охраны, кто вызывает у меня симпатию. Разговаривает культурно и знает свое место, тем временем как его коллеги предпочитают мне «тыкать».

— Ваши родители. — Огорошивает меня новостью.

— Родители? — переспрашиваю еще раз.

— Да, они ждут внизу, в гостиной.

— Хорошо, скоро спущусь. Спасибо. — Закрываю перед носом парня дверь, пребывая в легком шоке.

Не ожидала, что они смогут просто взять и прийти ко мне. Мы с ними не общались со дня свадьбы.

Заставлять ждать гостей неприлично. Быстро привожу себя в порядок и спускаюсь в гостиную.

На диване за чашкой кофе расположились родители. Мама выглядит безупречно: модная укладка, макияж, брендовое платье. Отец по сравнению с ней — сник. Лицо осунулось. Он совершенно точно похудел. Темные круги под глазами залегли. Вид небрежный и какой-то растрепанный. Странно видеть его таким, учитывая, что ему нужно часто появляться в публичных местах. Депутат же.

— Здравствуйте! Мама, папа, — выдавливаю из себя едва заметную улыбку, проходя вглубь комнаты.

— Анфиса! Доченька! — Мама вскакивает с дивана и, преодолев между нами расстояние, сильно стискивает меня в своих объятиях. — Я так соскучилась. Мы с папой места себе не находим. — Я слышу, как ее голос дрогнул. — Зачем ты так с нами? — Она плачет?

— Анфиса… — Мать начинает всхлипывать, а я теряться. Никогда эта женщина себе не позволяла такой слабости. И мне вдалбливала в голову, что слезы — это удел слабых.

— Мама, успокойся. — Неуверенными движениями глажу ее по спине, не зная, как реагировать.

— Мы пришли поговорить с тобой. — Отец в своей манере говорит сухо и по-деловому. — Раз ты не выходишь с нами на связь, — напоминает он.

Мама отстраняется, берет меня за руку и ведет за собой.

— Кажется, ты похудела. — Поджимает идеальные губы и усаживает меня рядом с собой. — Доча, тебе здесь плохо? — Не унимается мама, жалостливо заглядывая мне в глаза.

— Тамара! — прикрикивает отец на мать, и она тут же замолкает.

— О чем ты хочешь поговорить? — задаю вопрос отцу.

— Мы очень плохо закончили наш последний разговор. — Вспоминаю, как себя вел отец после моего возвращения, и ощущаю жгучую обиду. Будто это было вчера. Острые чувства. — Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, — продолжив речь, заключает он. Сегодня сплошной день откровений.

— У нас хорошие отношения с Ринатом. Мы притираемся друг к другу. Думаю, со временем сможем стать такой же примерной семьей, как вы. — Льщу скорее маме, чем отцу. Она слишком много делала, чтобы ее брак был идеальным.

— Рад, что мой выбор тебе не в тягость. Мы заехали ненадолго. Завтра вечером мы ждем вас у нас на даче. Ринат знает, — бросает отец и встает с дивана, поправляя пиджак. — Тома, нам пора, — струнит мать, и она нехотя встает с дивана.

— Доченька, я очень жду тебя завтра. — Искренность в ее глазах неподдельная. Она, в отличие от папы, скучает по мне.