Никогда тебя не забуду

Глава 23

Анфиса

Все мысли вылетели из головы из-за резкой боли. Я даже не поняла, где именно болело, сразу же провалившись в темноту. В ней было неуютно, давила какая-то безнадежность и лютая тоска, а затем мне в глаза ударил яркий свет. Он ослеплял.

Приложила ладонь к глазам, пытаясь закрыться.

Темнота…

Горькая. Безнадежная. Вязкая на ощупь…

И вновь новая волна яркого освещения начала ослеплять мои закрытые веки.

В ушах стоит звон, сквозь который слышится детский плач.

— Тетя, просыпайтесь! Мама… — Маленькие ручки тормошат меня за плечо.

Непроизвольно потяжелевшие веки распахиваю и всматриваюсь в лицо мальчика.

Ряд цветных картинок пронеслись в голове, напоминая о недавних событиях.

Счастливая ждала Рината. Незваные гости. Бывшая любовница мужа и ребенок. Его...

И темнота.

Все свалилось непосильным грузом на душу.

Почти сразу накатила с невероятной скоростью печаль, которая, казалось, въедается под кожу подобно самому мощному яду. Она, не церемонясь, разъедает каждую частичку моего сердца.

Печаль пускает свои корни глубоко, их не вырвешь из своего сознания.

Сглатываю горький ком в горле. Не время наматывать сопли на кулак. Ринат во всем разберется. Не верю, что у него есть сын. Это совершенно точно провокация от нерадивого отца Янгулова. Не зря Капитолина ненавидит этого мужчину всей душой. Он не мог принести в наш дом что-то хорошее…

Медленно поднимаюсь с холодного пола. Ноги не слушаются. Ватные. Мне требуется приложить немного усилий, чтобы устоять на них.

Взгляд цепляется за испуганное лицо ребенка. Он дрожит. По розовым пухлым щечкам текут слезы. Осматриваю все помещение. Анжелы почему-то поблизости нет. Последнее, что я помню: указала ей направление в дамскую комнату.

Это сколько она отсутствует? И когда я успела упасть в обморок? Нужно срочно обратиться к врачу!

Мальчик боится происходящего, но на помощь звать не стал и, несмотря на свой страх, истерику не устроил.

— Все хорошо. Не бойся, — как можно ласковей произнесла, так и не осмелившись прикоснуться к расстроенному ребенку.

Сердце наполняла неведомая тяга. Детские слезы не прекращали течь по щекам. Я крепко зажмурила глаза, а когда их открыла, осторожно дотронулась до плеча мальчика. От моего легкого прикосновения он дернулся, словно от удара. Пришлось тут же отпрянуть от него.

— Ты меня боишься? — Посмотрела с удивлением. — Напомни мне свое имя, пожалуйста.

— Игорь, — едва слышно, запинаясь, произносит он. — Я не хотел плакать, но вы упали, и я испугался. — Вытирает ручкой свои мокрые щечки.

— Сколько тебе лет? — получив контакт с ребенком, интересуюсь я.

— Пять. — Не отрывая свой взгляд от пола, показывает пальчиками свой возраст. Такой большой, но ранимый. Игорь осторожно отходит от меня и садится на диван, где сидел до недавнего времени.

Внутри все горит острым пламенем от негодования. Так больно осознавать, что сейчас передо мной ребенок Рината от другой женщины.

Как быть? Как принять эту новость?

Малыш ни в чем не виноват. Я прекрасно это понимаю. Но справиться психологически и принять этот факт будет стоить мне невероятных усилий.

Каждый раз при удобном случае я буду упрекать Рината в таком «маленьком секрете». А упреки посыпаются солью на открытую рану и рушат отношения.

Много тайн хранит мой муж. Слишком огромное количество скелетов находится в его шкафу.

Его окружает густая непроглядная тьма, за завесой которой мне не видно настоящего Янгулова.

Он скрыт от меня…

Стоит только надеяться на ошибку теста ДНК.

«Пусть этот малыш не будет иметь хоть какое-то отношение к Ринату…» — мысленно высказалась, надеясь на чудо.

— Угощайся, — киваю на угощения, к которым мальчик так и не притронулся. Сажусь с ним рядом, превозмогая ноющую боль в грудной клетке.

Игорь машет отрицательно головой, складывает свои ручки на груди.

— Как хочешь, — пожала плечами. Не буду больше доставать ребенка со своей опекой. Пусть его мама этим занимается.

Тянусь к столу и наливаю себе стакан воды из графина. Выпиваю все за один глоток. Во рту все пересохло.

Где вообще носит эту драную Анжелу? Сколько времени уже прошло. Двадцать минут? Тридцать?

— Анфиса, — отдаленно слышу свое имя. От голоса по телу пробегают мурашки, вызывая озноб.

— Да, — не посмотрев в сторону мужа, произношу совершенно безэмоционально.

Не знаю почему, но во мне слишком интенсивно начала разрастаться злость.

— Нам нужно поговорить. Пойдем! — звучит как очередной приказ. Как же я ненавижу этого остолопа за такое отношение!

Из-за угла появляются Тимур с Анжелой. Значит, эта девка была в кабинете моего мужа? Это осознание приносит новую порцию злости в чистом виде. Хмурю брови. Дыхание учащается.

Не хочу устраивать истерику при посторонних. Молча следую за мужем. Не дождется он от меня эмоций или ревностных сцен. Мое терпение кануло в Лету. Последняя капля иссякла. Огня больше нет, только лед, который заполоняет мою душу.

— Присядь. — Ринат не повел меня в свой кабинет. Мы пришли в нашу совместную спальню. Не хочу даже думать, почему он меня сюда привел.

— Не хочу. Насиделась уже, — без единого возмущения в голосе произношу. Дается мне это тяжело. Поднимаю на него высокомерный взгляд. Дыхание сбивается. Какой же он красивый! Отчаянно хочется к нему прикоснуться. Почувствовать всем телом родное тепло и неповторимый аромат, исходящие только от этого мужчины. Но желание залепить хлесткую пощечину намного сильнее…

— Я хочу, чтобы ты все поняла и приняла правильно. — Не хочу смотреть в темные сумерки его души. Взгляд Рината сосредоточен на моем лице. В нем нет и капли раскаяния или тепла.

Всегда такой: жесткий. Бескомпромиссный. Холодный.

— Я слушаю. — Морщусь, словно мной был съеден целый лимон.

Мне противно услышать то, что хочет сказать этот человек. Потому что по его глазам я понимаю: ничего хорошего сейчас не последует.

— Когда-то я имел глупость поразвлечься с Анжелой пару раз, — начал вещать муж. Горький ком снова встал в горле, а паршивые слезы жгут глаза. — Она забеременела, я об этом не знал. — Пытаюсь услышать в его голосе хоть каплю сожаления или раскаяния, но ничего из этого нет. Полностью спокойный и хладнокровный тон.

— Они поживут у нас с месяц, потом Тимур их увезет в другой город. — Резко оборачиваюсь на мужчину. Слова, словно ушат ледяной воды, льются из его уст.

— Ты уверен, что это твой ребенок? — Сдерживаю себя из последних сил.

Не верю, что он смог оставить их в нашем доме.

Прикрываю веки, гулко выдохнув.

— Да.

В грудной клетке напряженно ощущаю бешеный стук сердца. На шею будто накинули удушающую петлю. Не могу сделать полноценный вдох. Ужасные слова отдаются эхом в голове. Режут душу, подобно острому ножу, упрямо утягивая сознание в адскую пучину.

— Зачем ты их оставляешь? — Не знаю, откуда у меня появляются силы говорить. Тело пробивает холодной дрожью.

Сжав руки в кулаки, я почувствовала боль в ладони от соприкосновения моих ногтей с кожей. Она отрезвляет и не дает полностью расклеиться.

Господи, когда это все закончится? За что мне столько испытаний преподносит судьба?

Главное во всем этом — не потерять рассудок и держаться!

— Так нужно. — Его повелительный голос полоснул слух.

— Зачем? — произношу размеренно, почти по слогам. — Ты совсем меня не уважаешь?

Ринат нахмурился и не спешил с ответом.

Задумался…

Ждать ответа я не собиралась, поэтому продолжила доносить до этого человека все свое негодование.

— Мне любопытно, когда ты принимал такое решение, вспомнил о моем существовании? — Вздернула резко брови. — А может, ты думал, что я мягкотелая амеба, которая отнесется ко всему с радостью? Подумаешь, в одном доме буду жить с бывшей любовницей и ее сыном! — не сдерживая своих эмоций, кричала я.

Моя душевная боль начала перерастать в нечто большее. Это ярость. Она разрастается глубоко, скручивая все внутренности.

Атмосфера в комнате постепенно накаляется. Такое напряжение собралось, что брось сейчас на пол спичку, все вспыхнет ярким пламенем.

— Я не хочу сейчас выяснять отношения, — соблаговолил лениво ответить мне Ринат. — И да… Я не спрашиваю твоего мнения. — Карие глаза потемнели. — Ты обязана соглашаться с моим!

Как неприятно. Больно.

Слова прозвучали как отрезвляющие пощечины, которые заставили посмотреть правде в глаза. Для него я пустое место. Просто красивая вещь, с которой иногда можно скоротать время. Нет в нем и капли того, что я так яростно пыталась увидеть.

Нет!

— Вот как! — Выдавила едва заметную улыбку. — Знаешь, я была немного лучшего мнения о наших взаимоотношениях. Но они оказались фикцией. Ложью.

— Анфиса, не начинай. — Устало потер переносицу. — Ты моя жена, а значит, находишься под моей ответственностью. Я не прошу от тебя многого! Просто не лезь туда, куда не стоит. Неужели так сложно это сделать? — Чеканит каждое слово и строго смотрит на меня.

— Я даю тебе выбор… — неожиданно даже для себя произношу я. — Либо ты пристроишь свою вторую семью в другое место, либо моего духа в этом доме не будет!

Неприятный жар разошелся по телу. Дурацкий ультиматум. Как-то по-детски, но я не позволю вытирать об меня ноги, словно о тряпку! Не будет такого!

Растерянно застыла на месте. Во рту пересохло. В ушах звенит.

Он не спеша приближается ко мне. Перетекая с места на место размеренными шагами, с непринужденной грацией хищника, Ринат даже на расстоянии заставляет меня нервничать.

Его взгляд и походка будто говорили: весь мир принадлежит мне. И ты, Анфиса, тоже…

Неожиданное прикосновение к лицу выбивает меня из колеи. Сразу стало немного не по себе.

Зачем Янгулов сейчас это делает?

Ощущаю себя беззащитной маленькой ланью. Пульс участился, заставляя сердце трепыхаться в груди. Появилось непреодолимое желание исчезнуть. Мужские пальцы непреклонно подняли мой подбородок, а темные глаза, казалось, смотрят в самую глубинную часть души.

— Не забывай, кто ты и кто я, — произнес осипшим голосом.

Не нравится мне его тон и взгляд.

— Не думай, что твоя самоотверженность пойдет тебе на пользу. На самом деле ты глупая маленькая девчонка. Никогда… — его губы в сантиметре от моих, наше дыхание смешивается воедино. —... никогда не ставь мне ультиматумы! Иначе будешь расплачиваться…

Кажется, я обмякла рядом с ним и готова провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть и не слышать мужа. Теперь моя душа окончательно растоптана.

Нет в его словах и капли теплоты, только одно пренебрежение и легкое снисхождение.

Раздавило ли меня услышанным? Нет. Однозначно, нет!

Я унижена и оскорблена. На сердце невыносимая тяжесть, подобно кровоточащей ране. В венах закипает кровь.

Я стойкая и уверенная в себе! Да, разбита внутри так, что не могу дышать и едва держусь на ногах, но не опущусь и не прощу Янгулова.

Пальцы больно впиваются в подбородок, оставляя свои обжигающие отпечатки. Сейчас, как никогда прежде, его близость мне противна.