Люся, которая всех бесила
![Люся, которая всех бесила](/uploads/covers/2023-10-04/lyusya-kotoraya-vsex-besila-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Tapatunya
- Жанр: Современные любовные романы / Городское фэнтези
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Люся, которая всех бесила"
Потому что это же Ветров — всегда вроде как сам по себе, но всегда где-то рядом?
Или потому что ходят тут всякие медсестры и улыбаются?
Ну в последнем случае это уже клиника.
К маренам всегда будут липнуть ярилки, это биология.
— Прости, — сказала она, поставила пакет с продуктами на тумбочку рядом с ним и все-таки наклонилась, быстро клюнула его в щеку, — как-то не по себе от больниц. У тебя бывает ощущение, что ты находишься внутри дешевого фильма? Где реплики у героев фальшивые, а сюжет банальный?
Он подумал и кивнул:
— На зоне что-то похожее было. Я тут такие флешбэки ловлю, что готов на стену лезть. Как будто меня опять насильно закрыли. А ты, вместо того чтобы сидеть рядом и держать меня за руку, бегаешь при любом удобном случае к Китаеву.
— А кто просил тебя подставляться под трясовицу? — вспылила она. — Знаешь, от моего сидения рядом толку ноль. Я же не капельница!
— Господи, женщина, тебе знакомы слова «сочувствие» и «поддержка»?
— Всегда было интересно, есть ли на свете хоть одна женщина, которой нравится, когда ее зовут «женщиной». Что за пещерные замашки, Пашенька?
— Сдаюсь! — объявил он и закрыл глаза. — Выметайся отсюда. У меня нет ни малейшего желания с тобой ругаться.
Люся немедленно уселась на краешек его кровати.
— А потому что не надо было… — начала было она, но Ветров ее перебил сердито:
— Ты меня пилишь, как будто мы двадцать лет женаты! Я не подставлялся под трясовицу, я вел себя осторожно, я принял всерьез твое предупреждение. Это не было каким-то сорвиголова-поступком. Просто так получилось. Все.
— Ладно, — она стиснула его ладонь. — Хорошо. Видишь, я тебя держу за руку. Бессмысленный, но милый акт поддержки, все, как ты хотел.
Ветров приоткрыл один глаз и посмотрел на нее. На его лице было раздражение, скептицизм и любопытство:
— Ну и что это было?
— Мы с Тамарой Ивановной все подробно обсудили, — объяснила Люся, — и пришли к выводу, что смертельная опасность мне не грозит. А вот тебе, кажется, да. Поэтому меняемся. Теперь ты у нас охраняемый объект номер один. Теперь тебе надо быть осторожным и бдительным.
— С кем обсудили? — удивился он и открыл второй глаз.
— С нейроботом «Яви».
Это было зрелище — по мере того как Ветров осознавал услышанное, его лицо багровело, зрачки расширялись, а рот открывался все шире.
— Твою мать, Люся, — выдохнул он потрясенно, — мать твою!
— Ой-ой, — испугалась она, — может, позвать врача? Кажется, у тебя давление повысилось.
— Спокойно, Паша, спокойно, — он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, — ты находишься в медицинском учреждении. Здесь нельзя ни на кого орать и никого драть за уши.
— Так нигде нельзя, — вставила Люся занудно.
Он наградил ее таким взглядом, что ей немедленно захотелось убраться отсюда подобру-поздорову.
Но она мужественно осталась на месте.
— Еще раз: что ты сделала? — уточнил он слабым голосом умирающего лебедя.
— Загрузила в «Явь» все обстоятельства дела и запросила аналитику и выводы.
Тут он так забористо, многоэтажно и виртуозно выругался, что Люся пожалела, что не включила диктофон. Такое наверняка украсило бы словарь матерной лексики русского языка.
Силен.
— А что такого? — спросила она, внимательно дослушав до конца. — Маньяк и так в курсе всех подробностей, так что слива инфы бояться глупо. Интересно же было, что Тамара Ивановна решит.
— Ты понимаешь, что говоришь об экспериментальной программе, чьи выводы нельзя считать состоятельными?
— И тем не менее она куда логичнее нас всех. Будешь слушать дальше или тебе нельзя волноваться?
Он захохотал, запрокинув голову. Пальцы в ее ладони дернулись, как от легкой судороги.
— Черт, Люся, — простонал он, — разумеется, мне нельзя волноваться. Разумеется, я тебя выслушаю. Ты как злой рок, безжалостный и неумолимый. Как скучно я раньше жил! Как спокойно!
— Хватить себя жалеть, — оборвала она его причитания. — Так вот, Тамара Ивановна считает…
— Перестань называть бота по имени! Это слишком сюрреалистично звучит.
— Тамара Ивановна считает, — упрямо повторила Люся, — что Синичкой как кащем не могли двигать личные мотивы вроде обиды или злости. Кащи методичны, рациональны и не поддаются обычным человеческим эмоциям. Разумеется, они способны на убийство, как и каждый из нас при определенных обстоятельствах. В случае каща — это исследование, получение новых данных или доказательств. В своем письме Синичка оставила нам три подсказки. Первая — это Сара Коннор, Терминатор, уничтожение Скайнета. Второе — это спасение всего человечества. Третье — утверждение, что права она, а не Крылов. Тамара Ивановна пришла к выводу, что серия убийств — это крестовый поход против «Яви».
— Ого, — Ветров, посерьезнев, почесал небритый подбородок.
— Так что докручивайте Крылова. Он наверняка понимает куда больше, чем прикидывается. Весьма вероятно, что у Синички нет цели убить конкретно меня. Нижних архов не так много в области, я могла случайно попасть в ее выборку. Если она считает, что доказала Крылову свою правоту, — значит, ей незачем действовать дальше. Правда, остаются непонятными слежка, переписка с Ниной Петровной и явление человека в бинтах, прикидывающегося невидимкой. Но это уже детали. И второе: трясовица — это побочная линия, отдельная, связанная с Синичкой лишь косвенно. Кому-то ты встал поперек горла, Паш.
— Это всего лишь умозрительные заключения, не подтвержденные конкретными фактами.
— Конечно. Но очень занимательные, не так ли?
— И я как дурак валяюсь тут, когда столько всего происходит! — прорычал Ветров злобно. — Ну ничего, они меня выпустят условно-досрочно!
— Нет уж, лежи и лечись, — велела Люся, тут же вспомнив о «раздражительности» и «истеричности», которыми пугал доктор. Пока Ветров был вроде не очень истеричным, в допустимой погрешности, но кто его знает, вдруг в него успокоительные вливают литрами.
— Вот увидишь, ты глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь домой, — пообещал он.
— Не угрожай мне, — попросила Люся.
Из автомобиля она позвонила Носову — сообщить, что будет в редакции только к обеду.
— Люсь, ты озверела? — рассердился он. — У нас не хватает одного журналиста и корректора. Платежки лежат не подписанные. Распределение гонораров ты не еще согласовала. Завтра корпоратив. Юристы вторую неделю обрывают мне телефон — им нужно с тобой обсудить текущие судебные разбирательства. Все тут с ума сходят. Ты работать вообще собираешься или закрываем шарагу к черту?
— Собираюсь, — заверила его Люся, — сейчас быстренько сгоняю на еще одну встречу и сразу работать… В смысле — завтра корпоратив?
— Новый год через неделю, ты в курсе?
— Ох блин!
Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась.
Йети, как есть йети.
Брови отросли и растрепались. Лицо и правда бледное — ну еще бы, всю ночь на Тамару Ивановну угрохать. На ногти смотреть вообще страшно, когда она в последний раз делала маникюр? Педикюр? Ходила к парикмахеру? Ужас и кошмар, а не Люся Осокина.
— Нина Петровна, — Люся снова схватилась за телефон, — найдите нам на вечер какого-нибудь мастера на дом. Ногти-когти-брови, кончики подровнять, волосы покрасить. В розовый. Нет, в оранжевый. В общем, что-то такое. Устроим с вами девичник! Говорят, Новый год скоро. Говорят, завтра у меня корпоратив.
— О, я закажу тебе новое платье, — оживилась старушка, обожавшая интернет-шопинг, — и туфли! И белье красивое, да?
— Только в моем стиле, а не в вашем. Ненавижу классику, вы же знаете.
— Эпатаж и устрашение, — захихикала она, — как же, как же! Без кружев и цветочков. А то вдруг кто-то увидит в тебе симпатичную девушку! Паша, между прочим, любит все женственное.
— Вот пусть он и носит кружева с цветочками, раз любит. А мне пора, целую крепко, ваша репка.
И она понеслась в университет к кащу-антропологу.
— А ведь вы знали, Людмила Николаевна, что к нам прибудет коркора, — хитро сказал ей профессор, когда она появилась на пороге его кабинета. — Знали и молчали!
— Ну, чего вас было заранее пугать.
— А я и не испуган, — ответил он и явно солгал. — Марина Сергеевна Соловьева — блестящий историк, опытный педагог. Но вот студенты… студенты, конечно, волнуются. Так чем я обязан на этот раз?
— У меня опять вопрос по коркорам, — Люсе некогда было ходить кругами. Ее Носов живьем слопает, если она не приедет к обеду. — Вернее, по древним коркорам. Вы знаете, зачем трехглавые чудища людей жрали и деревни сжигали? Ну, в смысле, у них была какая-то рациональная цель или они были просто тупыми кровожадными ящерами?
— О, — антрополог изумленно уставился на нее, — чрезвычайно широк круг ваших интересов, Людмила Николаевна.
— А мы с писателем Антоном Вешниковым придумываем сюжет для его новой книги. О любви благородного яга и злобной коркоры. Историческая драма.
— Скорее уж историческое порно, — засмеялся он. — Читывал я вашего Вешникова, было дело. Разумеется, из научного любопытства.
— Разумеется.
— А на ваш вопрос у меня нет ответа. Коркор демонизировали, общество и церковь не допускали даже малейшего сочувствия к ним. Понять своего врага — значит простить его. Поэтому никаких двузначностей. И уж точно никто не лез в головы ящерам, чтобы понять их мотивацию. Может, и знали тогдашние яги правду, но исторически это никак не было зафиксировано. «И вышли коркодилы лютые из реки и путь перекрыли, людей много покусали, и ужасались люди и молили бога по всей земли. И одни спрятались, а других убили», — процитировал он по памяти. — Нам понадобилось триста лет, чтобы убедиться в том, что нынешние коркоры больше не жрут людей. Поэтому выбрали бы вы лучше другую тему для романа, в самом деле. Или хотя бы нынешнюю эпоху. Предубеждения как бич современного общества.
— Мы же любовный роман пишем, а не социальную прозу, — возмутилась Люся, которой отчего-то стало обидно за только что придуманную историю.
— Ну и не удивляйтесь потом, если читатели откажутся читать такой притянутый за уши сюжет. Коркора и яг, придумали тоже! Абсолютная дичь!
В контору Люся прокралась тихо, надеясь незаметно прошмыгнуть в свой кабинет и избежать расспросов об обыске, Синичке и прочих странностях.
Замерев в коридоре, она прислушалась: в редакции шли ожесточенные споры о графике дежурств на новогодние праздники.
Это были рутинные, ежегодные распри, которые удивительным образом заменили ей валерьянку.
Земля все еще крутится вокруг своей оси.
Жизнь продолжается.
Все более-менее обыденно.
Она улыбнулась сама себе и прошла в приемную.
— Вот, — сказала напряженная Ольга, — у тебя гости.
Виктор Дмитриевич, Ветров-папа, бывший губернатор, поднялся с диванчика для посетителей.
Усмехнулся:
— Поговорим, Людмила Николаевна?
Глава 31
— Людмила Николаевна? — холодно повторила Люся. — Помнится, при нашей прошлой встрече я была брехливой болонкой.
Ветров-старший поморщился, как от неуместного нарушения приличий.
— Сделай мне кофе, Оль, — попросила Люся, намеренно не предлагая ничего ему, открыла дверь в свой кабинет и коротко кивнула, приглашая внутрь.