Измена в прошлом

Телефонные звонки в больницы и милицию не дали никаких результатов. Никто ничего не знал. Пациент, по описанию похожим на Пашу, не поступал. В милиции раздражённо посоветовали просто ждать.

А бездействовать и тупо ждать было невыносимо.

— Юля, а что в милиции сказали? — сидевшая в кресле напротив меня и скорбно поджавшая губы бабушка, словно очнулась от тяжёлых дум.

— Сказали, что позвонят, когда что-то станет известно.

— Не найдут. — удручённо покачала головой ба. — Такое течение сейчас. Бог его знает, где он через пять дней всплывёт.

— Почему?! Почему вы все так уверены, что Паша утонул? — чтобы в отчаянии не сорваться с бранью на родного человека, я вскочила и метнулась в ванную.

— Юля, — выглянула из кухни мама, — выпей хоть чаю. Я пирог разогрела. Покушай, силы тебе понадобятся.

— А-а-а! — не выдержали мои, напряжённые до предела нервы, и я рванула на себя дверь ванной, чтобы спрятаться за ней. В этот самый момент ожил дверной звонок в прихожей. Секунду мы, замерев, смотрели с мамой друг на друга. Звонок коротко звякнул второй раз, и я, чуть не сбив, стоящую на пути маму, держащую кружку с горячим чаем, метнулась к входной двери.

Вмиг ослабевшими руками только со второго раза смогла открыть замок и широко распахнула дверь.

В грязной брезентовой куртке, в старых башмаках со стоптанными задниками, взъерошенный и слегка покачивающийся, в дверях стоял Пашка.

Я взвыла и кинулась ему на шею.