Измена. Во власти конкурента

47

— Дети с Андреем и Любой?

Ну вот, для него мои родители уже Люба и Андрей. Положительно киваю в ответ.

— Тогда прошу, — жестом указывает на рядом стоящий Роллс-Ройс, узнаваемый своей решеткой радиатора и фигуркой на капоте, но более мощный — внедорожник, превосходящий своими габаритами обычный седан.

На заднем сиденье авто, удобно устроившись, кошусь на водителя, немного успокаиваюсь. Надеюсь Яр при водителе не будет позволять себе вольностей.

Только подумав это, в этот же момент наблюдаю, как перегородка начинает плавно подниматься, отсекая нас от водителя. Ну хорошо, что я там думала про благоразумие этого непредсказуемого мужчины, оно сново летит в тартарары.

Это безумие повторяется снова.

Его напористые губы, требовательные движения рук, привлекающих к себе.

Он целует нежно, но настойчиво, вроде ни чем не отличается от всех поцелуев, что у меня были до, но от этих губ и настырного языка голова улетает мгновенно, я плыву в забвении, все мысли улетучиваются и испаряются, хочется ощущать его приятный вкус, движение губ. Сильные руки Яра обхватывают мою талию, прижимают к себе крепче, словно боясь отпустить.

Спустя неясное количество мгновений, унесших меня далеко от этого мира, одну мысль все же удается ухватить за хвост — нужно остановить это головокружительное безумие. С трудом открываю глаза, отталкивая опасно разгоряченного мужчину.

Он тяжело дышит и в потемневшем взгляде явно читается желание. Но готова ли я к такому шагу? Поцелуи это поцелуи, невинные шалости, по сравнению с интимной близостью, к которой я не готова. Я только получила решение суда о разводе, рассталась с мужчиной с которым прожила почти треть своей жизни. Я не могу так быстро, мне нужно время все переосмыслить, найти опору в жизни.

— Подожди, ты слишком напираешь, не даешь мне подумать.

Бархатный смешок его голоса всегда ласкает мой слух, вызывая иррациональное желание мурлыкать рядом с ним.

— Скучал по тебе, не могу насытиться, — он немного ослабляет объятия, но не отпускает совсем.

Мне кажется или в его голосе и вправду звучит завуалированное обещание? Его признание вызывает трепетный отклик в груди, но ответить ему взаимным признанием не решаюсь.

Машина останавливается. Выглядываю в окно. Уже приехали, так быстро и незаметно пролетела дорога.

Яр подает мне руку, помогая выпрыгнуть из авто прямо в его объятия. Отстраняюсь, давя на его плечи. Отпускает.

— Знаю, знаю, я слишком напорист, — перед освещенным входом в ресторан, не в полумраке салона, становится видна его жульнически довольная улыбка, в точь кота, объевшегося сметаны.

Приглаживаю волосы на голове, стараясь придать себе хоть каплю приличный вид. Бесполезно, на голове творческий беспорядок, сотворенный одним мастером поцелуев. Хорошо, что достаточно встряхнуть подол и платье принимает приемлемый вид.

Мы входим в ресторан под руку и ощущение дежавю не покидает меня, все так же, как в последний наш вечер здесь. За одним исключением, в зале ресторанчика ни души, лишь приглушенный свет и отблески подсветки с улицы расцвечивают интимный полумрак сквозь панорамные окна.

Всего один столик на весь зал.

Только для нас.

— Мы одни сегодня?

— Да, этот вечер только наш, — Яр подводит меня к единственному столу, покрытому хрустящей скатертью, отодвигает стул и помогает сесть.

Значит он все продумал заранее. Готовился. Знал итог судебного заседания? Отметаю эти мысли. Скорее просто догадывался о его исходе.

Официанты тенью стоят у стеночки, ожидая пока мы расположимся за столом. Один споро подскакивает, чтобы услышать распоряжения на этот вечер. Ждать приходится не долго. Очень скоро официанты вносят первое блюдо, после чего растворяются, как их и не было.

— Какие ненавязчивые сегодня официанты.

— Я сам справлюсь с шампанским, а для остального они нам не нужны, — поясняет Яр.

Яр открывает блестящие крышки на блюдах и в нос сразу проникает удивительный запах запеченного мяса

— Утка каччиаторе, то есть по-охотничьи, — блюдо в итальянском стиле. Куски птицы готовятся вместе с овощами, что делает мясо более ароматным и насыщенным вкусами.

Яр ловко открывает пробку на бутылке, разливает шипучей жидкости в высокие бокалы. У него хорошо получается справляться работой официантов самому. Пузырьки щекочут нос. Собираюсь пригубить пару глотков. Этом достаточно, чтобы отметить знаменательное событие.

Утка сменяется ризотто, салаты с морепродуктами, на десерт панна котта и я больше не могу впихнуть в себя ни кусочка.

Яр рассказывает о блюдах, что приносят официанты, плавно смещаясь на рассказы о Италии, где он жил какое-то время и даже раздумывал остаться, но не срослось с работой. А мне приятно просто слушать его иногда уточняя детали.

И ни слова о том, где он был целую неделю. Эта недосказанность возвышает границу между нами, заставляя все больше думать, что еще рано нам с этим мужчиной-загадкой сближаться. Сначала бы получить свидетельство о разводе. С сожалением отмечаю, что отношения на расстоянии заранее проигрышная стратегия.

Официанты убирают со стола, оставляя только десерт.

Яр отодвигает тарелочку с панна коттой и ставит на столик передо мной небольшую бархатную коробочку благородного черного цвета.

Мой взгляд прикипает к бархатной ткани. Сердце замирает, неожиданно затихая в груди.

Похоже вечер сюрпризов продолжается.

— Что это?

Не могу протянуть руку, боюсь посмотреть, что там внутри. В голове скапливаются нехорошие подозрения.

— Я не могу, — отрываю взгляд от коробочки, — это принять, — смотрю на Яра.

— Я хотел бы, чтобы ты приняла этот подарок, от чистого сердца.

Судорожный выдох вырывается из меня. Не заметила, как задержала дыхание, ожидая его ответ.

Бокал в руке жутко мешается в этот момент и я залпом опрокидываю в себя всю жидкость.