Испорченный рыцарь

23

БРИАННА

Открыть глаза утром и заставить себя смотреть на яркий экран телефона, чтобы отпроситься на больничный и в школе, и в университете, было выше моих сил.

Как только я нажал кнопку «Отправить» на электронном письме своему преподавателю, я выронила телефон на простыни и тут же снова отключилась.

В прошлом у меня бывали адские похмелья, но это было на порядок выше.

Единственным спасением было то, что Мелисса видела, в каком состоянии я была накануне, и никогда бы не усомнилась в том, что мое недомогание вполне обоснованно.

Когда я проснулась днем, чувствуя себя немного лучше, чувство вины за то, что я бросила работу, не проработав и недели, потому что не смогла справиться с собственной реальностью и потянулась за бутылкой — как это сделала моя мать, — заставило меня помчаться в ванную быстрее, чем я могла себе представить, прежде чем я опорожнила содержимое своего желудка в унитаз.

Я сидела на холодном полу ванной комнаты, кожа блестела от пота, а вены наполнились сожалениями, и так продолжалось до тех пор, пока я каким-то образом снова не уснула. И когда я снова проснулась, я дрожала, свернувшись калачиком на полу, а изо рта у меня текла слюна.

Если бы мне нужны были еще какие-нибудь доказательства того, насколько дерьмовой является моя жизнь сейчас, то вот они.

Когда я в конце концов обнаружила свой телефон, зарытый в простыни, то нашла целую кучу сообщений, в основном от Джоди и Калли. Я отправила им обоим сообщение, чтобы они знали, что я жива, и, набив лицо целым пакетом сырных «Доритос», снова завалилась в кровать, покрытую оранжевой пылью, надеясь, что, когда я проснусь, все будет в порядке.

Поскольку все считают, что у меня желудочное расстройство и я не смогу посещать школу в течение сорока восьми часов, я выключаю будильник, когда он срабатывает на следующее утро, и переворачиваюсь на спину.

Глядя в потолок, я отмечаю, что впервые за долгое время он не кружится передо мной.

Похмелье — это чертовски невесело в двадцать лет.

Помню, как в семнадцать лет я устраивала загулы по выходным, а в понедельник утром как ни в чем не бывало шла в школу.

Если сейчас я так плохо восстанавливаюсь, то могу только представить, каково это будет, когда мне стукнет тридцать. Об этом даже думать не хочется, и этого почти достаточно, чтобы я бросила пить.

Я почти допускаю, что это возможно. До тех пор, пока его лицо не мелькает в моем сознании, и я понимаю, что пока он в моей жизни и твердо намерен разрушить все, над чем я работала, или что он там делает, этому не бывать.

Знаешь, ты ведь ненамного лучше своей матери-шлюхи, не так ли, Сирена?

Желчь подкатывает к горлу, когда его глубокий, хриплый голос заполняет мои уши.

Я потратила годы на то, чтобы не превратиться в то, чем была моя мать. Сейчас я почти не помню, насколько тяжелой была моя ранняя жизнь, но и тех воспоминаний, что преследуют меня, достаточно.

Я не похожа на нее. Во всяком случае, не совсем.

У меня есть квалификация, будущее. Надежды, мечты и желания, которые не сводятся к тому, чтобы напиваться и кайфовать при каждом удобном случае.

Скатившись с кровати, я вытаскиваю из-под нее свой пушистый халат, хватаю чистое нижнее белье и пробираюсь через гостиную, включив кофеварку, когда миную кухню в пользу ванной.

Почистив зубы, я чувствую себя гораздо лучше и, раздевшись, бросаюсь под раскаленный душ, чтобы, надеюсь, сжечь с кожи запах прошедших сорока восьми часов.

Я трачу время на отшелушивание, бритье, на все, что угодно, лишь бы почувствовать себя лучше, и к тому времени, как я выхожу, от меня пахнет свежим манго. Жаль только, что мой желудок до сих пор завязан узлом. Хотя, думаю, сейчас это в основном от голода. Эти «Доритос» не очень-то помогли мне вчера вечером.

Накрутив волосы на бигуди, я наношу увлажняющий крем, натягиваю свой не слишком сексуальный комбинезон и иду на запах свежесваренного кофе.

Мне хочется свежей выпечки, и я снова отправляюсь на поиски своего телефона. Соблазн открыть приложение UberEats и воспользоваться картой Нико очень велик.

Как только он получит уведомление о том, что она использована, он тут же приедет ко мне.

Это плохо или…

Я отбросила эту мысль, так как моя вагина попыталась взять верх над моим мышлением.

Да. Да, это очень, очень плохая идея.

Но пирожные из пекарни через несколько улиц так чертовски хороши…

Не успеваю я оглянуться, как мой большой палец летит по экрану, и я заказываю больше масляных вкусностей, чем человек может съесть за день, но к черту все. Он мой должник, и если он хочет явиться и попытаться наказать меня за это, то пусть разбирается со мной через мою запертую входную дверь.

Со странным чувством успеха — не то чтобы заставить его заплатить за мой завтрак хоть как-то компенсировало все его дерьмо — я беру кофе и сворачиваюсь калачиком на диване, чтобы дождаться, когда прибудут мои лакомства.

Я просматриваю свои уведомления, шокированная состоянием сообщений, которые я отправила вчера Джоди и Калли. Они едва разборчивы, и я не могу не задаться вопросом, почему они не явились сюда с требованием проверить мое психическое состояние.

Может быть, и так, — говорит маленький голосок в моей голове. У Джоди есть ключ, и что-то подсказывает мне, что я бы проспала цунами от того количества просекко, которое было в моем организме.

Я отправляю им обеим новые сообщения, которые имеют чуть больше смысла, прежде чем начать другой диалог. Которому я не очень рада.

Брэд: Я скучаю по тебе, детка. Давай я приглашу тебя куда-нибудь сегодня вечером.

У меня замирает сердце, когда я смотрю на время его сообщения и понимаю, что он отправил его сегодня утром, и что я не проспала его приглашение.

Брэд: Ты здесь, красотка?

Брэд: Ужин — недостаточно хорошее предложение? Как насчет того, что я обещаю съесть тебя после до тех пор, пока каждый из твоих соседей не узнает мое имя?

— Почти уверена, что они уже знают, но неважно, — бормочу я про себя, прежде чем мой взгляд падает на его следующее сообщение.

Брэд: Что-то не так, детка? Я сделал что-то не так?

— Господи, да пойми же ты уже намек.

Я уже собираюсь ответить, как вдруг раздается сигнал домофона, и мое сердце подскакивает к горлу.

Хватило бы Нико времени, чтобы добраться от Найтс-Ридж до моего здания? Или это всего лишь мой завтрак?

Сомневаясь в своем импульсивном решении снова воспользоваться его кредитной картой, я пробираюсь к маленькому экрану у двери, который позволит мне узнать ответ.

Я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что там стоит человек с моим заказом.

Нажав на кнопку, чтобы впустить его, я отпираю дверь, обнаружив, что замки не были задействованы, что заставляет меня усомниться в том, появлялась ли Джоди вчера или нет.

Шаги раздаются на лестнице, когда я выхожу, готовая перехватить курьера, направляющегося в мою квартиру.

— Карл, — говорю я с улыбкой, когда он подходит ближе. — Давно не виделись.

— Привет, Бри. Хорошо выглядишь. Давненько твое имя не появлялось на моем экране. — Его глаза сверкают злым умыслом, а затем опускаются вниз, чтобы рассмотреть мой не слишком привлекательный наряд.

— Я старалась быть хорошей, но ты же знаешь, как это бывает, — поддразниваю я, не в силах сдержать флирт.

Мы с Карлом встречались один раз. Он доставлял мне товар почти каждую неделю, и после нескольких сеансов бурного флирта он наконец вернулся после смены и потряс мой мир. Ну, он так думает. Я могу быть хорошей актрисой, когда захочу. Но не стоит и говорить, что та ночь не повторилась, несмотря на все его попытки заманить меня обратно.

— Ну, это сработало. Его глаза еще раз неторопливо обходят мое тело, но, несмотря на все его старания, в моей области низа ничего не покалывает и не трепещет. Мое влагалище слишком хорошо помнит его хлюпающий язык и потерянные пальцы.

— Спасибо, — говорю я с дружелюбной улыбкой.

— Итак, кто же тот счастливчик, которому разрешили остаться на завтрак? — спрашивает он, перевешивая большую коробку с Betties.

— Эм… вообще-то они все для меня.

Его брови поднимаются в шоке.

— Я просто заболела и…

— А, понятно. Ну, если ты хочешь назвать мне его имя, я с радостью пойду и передам болезненное прощальное послание.

— Ч-что? — спрашиваю я в замешательстве.

— У тебя ведь было расставание, верно? Переживаешь? У меня есть сестры, я понимаю.

— Нет, ты действительно, действительно не понимаешь. Я не практикую «утро после», помнишь? И уж точно не занимаюсь парнями и расставаниями.

— Ну да. Черт, я… — К счастью, его телефон пикает, давая ему отличный повод выскочить из моего здания и убраться подальше от огромной ямы, которую он сам себе вырыл.

— Хорошего дня, Карл, — говорю я, когда он практически бежит вниз по лестнице.

Я все еще качаю головой, когда возвращаюсь в свою квартиру, закрываю за собой дверь и опускаюсь на диван с коробкой лакомств.

По телевизору тихо играет утреннее чат-шоу, я погружаюсь в комфортную еду и пытаюсь заесть свои чувства.