Опаленные мечты

Алессандро берет мой подбородок пальцами и прижимается губами к моим.

— Если я сделаю это сам, пострадает дорогой мне человек, — говорит он мне в губы.

Мое сердце пропускает удар. Я поднимаю дрожащую руку и кладу ее на щеку Алессандро.

— Что случилось с твоим планом? — спрашиваю я. — Ты годами планировал месть. Ты мечтал сделать это лично, разве нет?

— Мечтал. Но теперь у меня другие мечты. — Он бросает телефон на приборную панель. Человек на другом конце телефона все еще говорит, но Алессандро продолжает: —И все они связаны с тобой, Рави. Если Аджелло будет преследовать меня, я не стану подвергать тебя опасности. Никакая награда того не стоит.

Слеза течет по моей щеке, но на этот раз это слезы радости, а не печали. Я знаю, что значит для него месть.

— И все же я пойду с тобой, — шепчу.

— Я не позволю этому случиться. Равенна, то, что я чувствую к тебе, превосходит все мои прежние чувства. Это как прекрасный огонь, который горит во мне, освещая тьму, которая так долго тлела в моей душе. Я хочу остаться в этом свете навсегда, если ты мне позволишь.

Я тяжело сглатываю и киваю.

— Я отвезу тебя в особняк. Соберешь свои вещи. Только то, что необходимо. Позвони маме и попроси ее сделать то же самое.

— Мы возьмем с собой маму и Витто?

— Мы уезжаем сегодня вечером. Мне нужно кое-что сделать перед отъездом, но это займет пару часов.

— Хорошо, хорошо.

Алессандро убирает руку с моего лица и заводит машину. Когда выезжаем на подъездную дорожку, он смотрит на мои руки на коленях, кладет ладонь мне на бедро и цепляется мизинцем за мой.

Мы уже на полпути к дому, когда Алессандро сворачивает на север. Я ничего не говорю о смене направления и продолжаю наблюдать за ним в профиль, поглаживая его ладонь кончиками пальцев.

Через полчаса или около того он поворачивает налево и едет по улице, ведущей к кладбищу. Мы въезжаем в ворота, Алессандро паркует внедорожник на бордюре у участка и оборачивается ко мне.

— Я ненадолго. — Он подносит мою руку ко рту и целует в середину ладони. — Хочешь пойти со мной?

— Да, но только если ты сам этого захочешь, — тихо отвечаю.

— Я хочу, — кивает он.

Мы выходим из машины, Алессандро берет меня за руку и ведет по широкой гравийной дорожке через кладбище. Я смотрю на наши переплетенные пальцы, немного нервничая от того, что ждет нас впереди. Мы шагали по узкой дорожке, не произнося ни слова, пока не дошли до белого мраморного надгробия. Рядом с ним посажена молодая березка, ее тонкие голые ветви навевали грусть. Я смотрю на белый ствол и не решаюсь взглянуть на Алессандро. Но краем глаза замечаю, как он протягивает свободную руку и гладит поверхность камня.

Он выпускает мою руку, и я на мгновение закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Что увижу, когда открою их? Он скажет мне, что передумал?

Я набираюсь смелости и смотрю правде в глаза.

Алессандро стоит рядом со мной и развязывает узел кожаного ремешка на левом запястье. Затем кладет шнурок с амулетом-медведем на надгробие и снова берет меня за руку.

— Прощай, Натали, — говорит он грубым голосом и целует меня в макушку. — Пойдем, детка.