Ребенок в подарок

Глава 4

Айзек

Я молчу, когда ее пальцы сжимаются вокруг моих, и она ведет меня по коридору к лестнице. Смотрю через перила на толпу внизу и не хочу оказываться в центре всех этих людей. Может быть, я слишком долго был в клетке, и что-то во мне изменилось. Но когда она смотрит на меня и кивает в сторону лестницы, знаю, что пошел бы с ней куда угодно.

Веселая толпа слоняется вокруг, и музыка, которая играла ранее, теперь звучит медленнее. Они играют что-то мягкое, похожее на Рождество, и Джиллиан ведет меня в центр танцпола.

Она поворачивается ко мне и застенчиво улыбается, подходя ближе. Мои руки естественным образом ложатся ей на талию, а ее руки опускаются мне на грудь, будто мы делали это тысячи раз.

— Я не умею танцевать. — Мой голос звучит так, словно я не использовал его с тех пор, как видел ее в последний раз. Все эти годы назад.

— Я тоже. — Ее щеки все еще пылают, как раньше, и мое сердце сжимается. Она застенчиво отводит взгляд, и я притягиваю ее к себе, заставляя ее встретиться со мной взглядом.

— Продолжай смотреть на меня, Джилл, — говорю я, когда она обмякает в моих объятиях.

— Это так странно, — шепчет она почти беззвучно.

— Неужели я настолько плохо танцую? — Когда она улыбается мне, я чувствую, что могу горы свернуть.

— Думаю, ты отлично танцуешь. — Мы раскачиваемся в такт музыке, и остальная часть комнаты исчезает. — Я имею в виду… что ты здесь.

— Я бы пришел раньше.

Джиллиан хмурит брови, и мне интересно, как много она знает. Как только я вышел из камеры, первое, что сделал, — попытался найти своего брата. Не только ради мести, но и для того, чтобы найти ее. Судя по замешательству в ее глазах, возможно, он никогда не рассказывал ей, что сделал. Это не имеет значения, потому что я никуда не пойду без нее.

— Айзек, тебе не кажется, что это немного безумно? — Она оглядывает толпу, а затем снова смотрит на меня. — Прошло так много времени с тех пор, как…

Она замолкает, и в моей голове всплывает образ той первой встречи. Так много раз я цеплялся за эти воспоминания, потому что это все, что помогло мне выжить. Теперь, когда я здесь, и она в моих объятиях, я знаю, что даже воспоминание о ней не может сравниться с красотой, стоящей передо мной.

— Ты думаешь, я тебя не знаю? — Протягиваю руку и провожу по ее щеке, она наклоняется к прикосновению. — Это. — Я киваю на ее реакцию. — Это единственное, что мне нужно знать.

— Но…

Я качаю головой, и она прекращает свои возражения.

— Твой любимый вкус мороженого или то, на какой стороне кровати ты спишь, — это мелочи в сравнении с тем, что я чувствую. — Улыбаюсь, и, возможно, это первый раз, когда я делаю это с тех пор, как меня оторвали от нее. — Эти мелочи незначительны в женщине, которой ты являешься, и я могу узнать остальное позже. Но это… — Я провожу пальцем ниже, между ее грудей. И останавливаюсь у ее сердца, чувствуя, как оно бьется. — Это единственное, что имеет значения, и ты не можешь спорить с этим.

Джиллиан тяжело сглатывает, но не говорит ни слова, когда я обхватываю ее руками за спину и прижимаю к себе. Она опускает голову мне на грудь, и я закрываю глаза, просто наслаждаясь ощущением ее мягкого тела рядом. Одна песня переходит в другую, и я не знаю, как долго мы танцуем, и не уверен, что когда-нибудь захочу, чтобы это заканчивалось.

— «Мятная крошка», — тихо говорит она, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. — Мое любимое мороженое. И мне нравится спать на правой стороне кровати, потому что она ближе к ванной. — Ее улыбка застенчивая, когда она поднимает подбородок, и я чувствую, как улыбаюсь в ответ. (примеч. «Мятная крошка» — мятное мороженое с шоколадной крошкой)

— «Мятная крошка» отравительное, — поддразниваю я, и смех, который вырывается у нее, удивляет нас обоих.

Она закатывает глаза, и я чувствую, как та скользит руками вокруг моей талии.

— О да? И какое, по-твоему, самое замечательное?

— Раньше было со вкусом печенек. — Она корчит гримасу, когда я поднимаю руку и провожу большим пальцем по ее нижней губе. — Но думаю, теперь это кофе.

— Кофе? — Она морщит носик самым очаровательный образом.

— Думаю, ты выпила немного кофе перед тем первым поцелуем. — Ее глаза расширяются, и, поскольку я ничего не могу с собой поделать, наклоняюсь и прикасаюсь своими губами к ее губам.

Я не должен целовать ее в комнате, полной людей, но знаю, что если не сделаю этого, то распадусь на части. Поцелуй недолгий, и я не задерживаюсь, но то, как смотрю на нее потом, дает ей обещание большего.

— Так и есть, — тихо шепчет она, будто вспоминает тот момент вместе со мной.

Музыка усиливается, и толпа вокруг нас начинает танцевать быстрее. Я смотрю на Джиллиан, и как раз в тот момент, когда собираюсь попросить ее уйти со мной, слышу, как кто-то подбегает ко мне сзади. Годы за решеткой, когда я оглядывался через плечо, сделали меня нервным параноиком. Я быстро разворачиваюсь, одновременно перемещая Джиллиан себе за спину, чтобы защитить ее.

Но когда вижу маленькую девочку, стоящую там и смотрящую на меня так, словно я сумасшедший, опускаю руки. Чувствую себя засранцем, но прежде чем успеваю извиниться, она обращает на меня свои большие голубые глаза. Глаза, так похожие на мои, так похожие на глаза моего брата Пола.

Она просто проталкивается мимо меня, будто я пушистое облачко на ее пути, и берет Джиллиан за руки.

— Мамочка, можно мне еще печенья? Тетя Ив сказала, что я должна спросить.

Застываю на месте, когда смотрю вниз на темноволосую маленькую девочку, а затем на ее маму. Это ее дочь. Я теряю дар речи, когда вспоминаю каждый раз, когда Пол приходил в тюрьму. Он ни разу не упомянул, что у них есть ребенок. Вероятно, он скрывал это от меня, чтобы я не пытался узнать свою племянницу. Но когда я смотрю на ее профиль, который так похож на ее прекрасную мать, не могу не поблагодарить бога за то, что я здесь. Я на свободе, и теперь я здесь, чтобы познакомиться с этой особенной девочкой, которая, возможно, единственное хорошее, что сотворил Пол.

— Привет, — говорю я, присаживаясь, чтобы оказаться с ней на одном уровне.

— Привет. — Она оглядывает меня с головы до ног. — Я Рэй. — Она наклоняет голову набок, будто пытается решить что-то. — Почему ты танцевал с моей мамой?

— Потому что она фантастическая танцовщица, — отвечаю я, пытаясь скрыть улыбку.

— Нет, это не так, — не соглашается Рэй, а затем пожимает плечами. — Я пыталась научить ее, но у нее нет чувства ритма.

Я прикусываю губу, чтобы удержаться от смеха, когда смотрю на Джиллиан, которая бледна словно призрак.

— Может быть, тогда ты сможешь научить меня? — спрашиваю я Рэй.

— Возможно. — Она снова оглядывает меня, будто оценивая мою фигуру. — Но, вероятно, нет. Ты слишком громоздкий, как мой дядя.

Я хочу выпалить, что я ее дядя, но не делаю этого. Не хочу пугать ее, и очевидно, что Джиллиан ошеломлена этой встречей. Нам так о многом нужно поговорить.

— Мамочка? — Рэй тянет ее за руку, чтобы привлечь ее внимание. — Печеньки? — Ее тон нетерпеливый и умоляющий.

— Конечно. — Она кивает в сторону той, кто, как я предполагаю, и есть Ив. — Пока Ив говорит, что все в порядке.

Рэй исчезает прежде, чем я успеваю моргнуть, и она практически бежит с официанткой на кухню. Я мельком замечаю парня, стоящего у дверей на кухню и наблюдающего за нами, как ястреб.

— Это твой брат? — спрашиваю я, и она кивает. — Джилл…

— Я не могу пойти с тобой, — обрывает меня Джиллиан. — Я живу здесь с Рэй.

Я киваю и беру ее руку в свою.

— Тогда я остаюсь.