Предрассветные миражи

Кристина заулыбалась своим воспоминаниям.

— Было забавно. Какое-то время мы даже играли свои роли для публики, а потом… Потом он занялся своим бизнесом, у меня было немного денег, и я тоже вложилась туда, чтобы иметь дивиденды и жить на них. А все свободное время отдавала разным разностям. Писала статьи для журналов. Потом втянулась в эту последнюю историю. Андрей приехал. Ну и на этом, собственно, идиллия и закончилась.

Разводиться, как я поняла, они с Глебом не собирались, так как штамп в паспорте никому из них не мешал.

— Да и в любом случае я бы не бросила Глеба в таком состоянии. Хоть он и гнал меня от себя, я бы не смогла… Это было бы предательством. Ты ведь понимаешь? Глеб сказал, что даст свою фамилию ребенку, если только я не решусь рассказать настоящему отцу. А таких намерений у меня нет и не будет, — добавила она помолчав.

— У нас и раньше были всякие увлечения, — продолжила она после паузы, во время которой я складывала в уме кусочки разбитого блюдца, — и у него, и у меня, но до желания создать семью не доходило. Даже смешно выходило — наш брак как бы служил тестом на прочность чувств у других. Если штампик не мешал, значит, чувство серьезное, если же отпугивал — то и не надо.

— И часто не мешал? — поинтересовалась я.

— Как видишь, я пока от него не избавилась. Смельчаков вытащить принцессу из замка фиктивного брака пока не нашлось.

— Хочешь сказать, мне должно быть стыдно за моего братца?

— Ничего подобного. Гордись!

— Чем?

— Он ведь сохранил свою семью.

— Спорное утверждение.

— Не вмешивайся, Женька. Не мути ему мысли. Он только-только успокоился…

— Да откуда тебе знать? Ты же не заглядывала ему в душу? Это ты мутишь ему мысли. Скрыть от него все это… Ты не оставила ему шанса!

— Не обманывай себя. Шанс у него был всегда. Он не захотел им воспользоваться. Как, впрочем, и я. Значит, не судьба. Мы попортили друг другу нервы, взбаламутили давно устроенную жизнь, хотя не имели на это никакого права.

— Но ведь между вами все же что-то было, ты не можешь этого отрицать. Андрей — не просто прохожий в твоей жизни.

Кристина избегала моего взгляда. Отвернулась, на лице застыло упрямое выражение.

— Прохожий… Знаешь, поначалу я приняла его за обычного бюрократа, из тех, которым все по барабану на самом деле. А я таких терпеть не могу. Но потом… Он не такой. Он просто спрятался внутри себя. Я все не понимала, что меня так притягивает к нему. Ругала себя на чем свет стоит. И женат, и совсем не мой тип, и меня не понимает. Казалось бы, ну что мне от него надо? Так ведь нет — я все возвращалась и возвращалась к нему, все дергала его зачем-то, хотела заставить взглянуть на мир моими глазами. Врастала в него невидимыми веточками все глубже и глубже… А потом поняла — он такой же, как я, он чувствует и видит, как я, просто наносная шелуха скрывает это. Но еще я поняла, что он так же врастает в меня, как и я в него. А я не хотела разрушать его жизнь. Я не имела на это права. Я отпустила его. Отпустила, но, как видишь, не вырвала с корнем.

— А тебе не приходило в голову, что он тоже не вырвал тебя с корнем?

— Женька, Женька… Я ничего не могу сделать. Я могу распоряжаться лишь своей жизнью. И давай не будем обсуждать эту тему. Мне… — Она приложила ладонь к дрожащим губам. — Мне тяжело об этом говорить.

— У меня такое ощущение, что это не ты говоришь.

Кристина усмехнулась.

— Может, я изменилась? Смерть близких, знаешь ли, меняет людей. Я никогда раньше не сталкивалась со смертью так близко. Родителей я потеряла так рано, что и не помню ничего. С детства моей семьей была семья Глеба. Теперь ты понимаешь, что он значил для меня? Больше, чем любимый мужчина, больше, чем я сама.

— У тебя еще есть ребенок…

— Да, есть… Женька, — вдруг встрепенулась она, — я тут тебе столько наболтала, ты все это мимо себя пропусти, ладно?

— Как это? Такое — и мимо себя?

— Ну, я имею в виду, дальше этой комнаты никуда не неси. Моя жизнь — это моя жизнь. Я ни от кого не завишу, слава богу, могу сама о себе позаботиться. Я хочу начать все заново, как делала это уже не раз. И не хочу, чтобы непрошеные гости бередили мою душу. Ты понимаешь, о чем я?

— Но это несправедливо, — слабо попыталась я протестовать.

— Я тебя люблю, Женька, но не бери на себя больше, чем ты можешь осилить. Разве тебе судить, что справедливо, а что нет?

— А кому?

Кристина вздохнула, пожав плечами.

— Не знаю. Судьба сама все разрешит, если захочет.

— Не похожа ты на пассивную фаталистку, уж прости меня. Да и я не из той породы.

— Иногда это очень полезно. И давай на этом закончим. Тебе еще не пора? А то мне надо сынуле подгузники купить.

Вскоре Кристина с сыном уехала. Куда, не сказала, лишь оставила электронный адрес. Я даже не знала, в России она или за ее пределами. Пташка выпорхнула из клетки, оставив после себя клубок спутанных проблем.

Пока я размышляла, где бы найти врача, выкидывающего из памяти только определенные моменты, Андрей собрался в Судан. То, ради чего Кристина пыталась скрыться от Андрея, и без нее потерпело крах, рассыпалось на несклеиваемые кусочки. Обещание хранить молчание, данное Кристине, потеряло свой смысл.