Поцелуй небо

Обеими руками он хватает меня за ноги и одним движением разводит их в стороны. Я пытаюсь выгнуться против него и вернуть свои бедра в положение «закрыто-ты-не-сможешь-обладать-мной», но он свирепо смотрит на меня. А свирепый взгляд Коннора Кобальта очень, очень трудно заполучить. Его новое мрачное выражение лица заставляет мое тело застыть совершенно неподвижно.

А потом уголки его губ приподнимаются вверх. Как у чёртового придурка.

— Злорадствуй сколько хочешь. Я его не надену, — огрызаюсь я.

Его улыбка распространяется от губ до глаз.

— Тогда останови меня, — бросает он вызов. Но он придавил меня своим телом. Его таз на одной линии с моим, его твердая эрекция упирается в то место, которое ненавидит и любит его.

Я не могу остановить Коннора.

Даже если бы я действительно этого хотела.

Я едва дышу, когда он аккуратно надевает кожаное колье мне на шею. Его пальцы касаются моей кожи, когда он застегивает его сзади.

Мой гнев сменяется дикой потребностью в нём. Всё моё тело кричит о его прикосновениях, о том, чтобы узнать, каково это — чувствовать его внутри меня. И в первый раз я вот-вот выясню это.

Он откидывается назад, чтобы впитать в себя моё тело, мою позу и готовность. Я наблюдаю, как его взгляд перебегает с моего нового бриллиантового ошейника на мою покрасневшую от его рук грудь, на мою обнаженную плоть, которая взывает к нему. Просто войди уже в меня.

Он кладет руку на матрас рядом с моей головой и целует меня в висок, его губы прокладывают линию вниз по моему затылку, а потом касаясь полноты моей груди, мучительно медленно.

— Коннор, — стону я, нуждаясь в том, чтобы он поторопился.

— Никаких разговоров, — хрипло говорит он, его губы смыкаются на моем соске с сильным посасыванием. Сила толкает мои бедра для большего контакта с ним. Он вжимает в меня свою твердость, подавляя мои движения и разжигая мое желание.

— Конн...

Его рука взлетает к моим губам, заглушая мой голос. Он возобновляет исследование моего тела своим языком. Я нахожусь во власти его рта, охваченная медленным, мучительным темпом.

Все формы разума покинули меня. Мои мысли обратились к глупому, нелепому скандированию. Ниже, ниже, НИЖЕ!

— Нишееее! — я бормочу что-то в его руку.

Коннор прикусывает мягкую плоть моего бедра — сильно. Боль вспыхивает и зажигает что-то новое внутри меня. Что-то покрепче и головокружительнее. Порка — мне нравится. Удушье — мне нравится. Так что я не должна удивляться, что от укуса в бедро у меня краснеют щеки и шея. Но это всё равно удивляет меня.

Мне нравится, когда меня кусают.

Как чёртов вампир.

Боже милостивый.

— Шшш, — шепчет Коннор настойчивым тоном.

Он целует покрасневшее пятнышко на моем бедре и продолжает спускаться ниже. Его губы, наконец, касаются моего чувствительного клитора, и всё моё тело реагирует, подпрыгивая, мое сердце совершает самый большой скачок. Высокий звук застревает у меня в горле, и я всхлипываю.

Его губы приоткрываются на мой звук, его дыхание становится глубже. Он убирает руку с моего рта и поднимает голову от моих ног. Мой взгляд сразу же падает на его штаны, где его эрекция жалко пытается оставаться скрытой.

Он большой, даже под тканью.

Любые слова, которые я ожидала произнести, были потеряны из-за более грубых чувств. Мне нравится, как он медленно снимает штаны, даже не отрывая от меня взгляда. Желание, страсть, похоть — все это вращается внутри меня, как водоворот, у которого нет дна, нет конца, нет разрешения этим чувствам.

Он снимает свои темно-синие боксеры, его член на виду и ближе, чем когда-либо прежде. Коннор раздвигает мои ноги коленями, фиксируя их в удобном для него положении. Он хватает меня за задницу, сжимая и при поднимая меня своими ладонями, растягивая мои руки, всё ещё пристегнутые к изголовью кровати.

Я возбуждена и так растеряна.

Потому что он никогда не медлит, никогда не колеблется. Но он не надел презерватив. Нервы, которые я отбросила в сторону, внезапно обрушиваются на меня, как тридцатиметровая волна.

Коннор замирает глядя на меня, беспокойство затеняет его властный взгляд.

Я должно быть изобразила на лице замешательство, что для меня большая редкость.

— Говори, — приказывает он.

У меня пересохло в горле. Мне кажется, я снова все делаю неправильно. Он продолжает держать мой зад в своих руках, мои ноги обвиты вокруг его талии, но он кладёт меня на кровать, больше не готовый войти в меня.

Блядь.

— Проклятье, Роуз, — Коннор свирепо смотрит на меня. — Просто скажи мне, что не так.

— Ты ведь собираешься надеть презерватив, верно? — я формулирую это как вопрос, и это заставляет меня съежиться. Обычно я бы просто приказала ему завернуть свой член.

Плечи Коннора расслабляются, и он с облегчением выдыхает. Я понимаю, что напугала его, а это эмоция, которую он редко испытывает. Полагаю, мы пробуждаем новые чувства друг в друге.

Я похлопываю его по бедру своей лодыжкой.

— У меня есть один в моей сумочке.

На его лице медленно появляется улыбка.

— Правда? Ты ожидала, что тебя трахнут в этой поездке?

— Я всегда готова, — напоминаю я ему, пытаясь скрыть собственную улыбку.

Он поднимает мою ногу и оставляет легкий поцелуй на нижней части пятки.

— Никаких презервативов, — внезапно говорит он.

— Что? — возмущаюсь я.

— Я не хочу, чтобы между нами что-то было, — говорит он мне. Он подвигается вперед, его твердость так близко, а его руки скользят от моих коленей к бедрам. — Я хочу заполнить тебя, Роуз, даже после того, как я выйду из тебя и буду держать в своих объятиях.

Он хочет кончить в тебя, Роуз. Я могла бы смотреть в потолок и сказать: — Спасибо тебе, Господи, но Коннор бы разозлился. Эта мысль почти побуждает меня сделать это, но здравомыслящая часть меня возвращается на место.

Потому что, если он не воспользуется презервативом, это означает…

— Мы не можем... — я качаю головой. — Мы не можем быть лицемерами. Лорен и Лил...

— Безответственны, — заканчивает за меня Коннор. — Лили забывает мыться и есть, и мы оба знаем, что она регулярно забывает принимать противозачаточные, поэтому мы напоминаем Лорену использовать презервативы. А ты, Роуз, самая ответственная женщина, которую я знаю.

Его слова способны успокоить любое беспокойство, даже моё.

Я киваю. Вот и всё.

Я не могу не смотреть в его голубые глаза, в которых плещутся знакомые амбиции и страсть. Это Коннор, напоминаю я себе. Я знаю его уже десять лет. Не многим людям удостаивается такая возможность.

Он прикован к моему пристальному взгляду, делая глубокий вдох. Он убирает прядь влажных, потных волос с моей щеки.

— Я многого хотел в жизни, — тихо говорит он, — но ты та, кто была наиболее значима для меня.

Перевод: Я люблю тебя.

Его большой палец скользит по моей нижней губе. О, этот большой палец…

А потом он погружается в меня так сильно и быстро, что я вскрикиваю. Боль приходит внезапно, но постепенно её вытесняют более приятные ощущения. Он толкается, пульсируя каждый раз в глубокой последовательности, ритм ослепляет моё зрение. Я откидываю голову назад, мои веки трепещут, я пытаюсь оставаться в здравом уме. Полнота толкает меня в новое место, но то, как его бедра врезаются в меня, его сила, когда я остаюсь привязанной к изголовью кровати, по-настоящему возбуждает меня.

Он сжимает мои бедра для поддержки, толкаясь глубже. Он поднимает одну из моих ног выше, чтобы вместить в меня больше его. Я задыхаюсь и борюсь со сдерживающими ремнями. Коннор…

Весь мой мир идёт кругом.

Я вся в поту, пока от него исходит жар. Я очень влажная между ног, и если я концентрируюсь на том, как глубоко он может находиться внутри, как глубоко он может войти, как мне кажется, что его член может проникнуть в мой живот, моя спина начинает выгибаться. Мой вращающийся мир начинает гореть в огне.

Он стонет, когда подхватывает мою ногу под свою руку, поднимая её, неистовствуя на моем теле, как будто оно принадлежит ему для этой цели.

Боже да…

Какого чёрта я ждала так долго?

Изголовье кровати стучит о стену, и Коннор делает низкие неровные вдохи через нос, решимость в его глазах трахает меня так же сильно, как и его член. Я хочу, чтобы он душил меня. Чтобы украл у меня кислород хотя бы на секунду.

И вот так просто, он хватает мой кожаный ошейник во время толчка, не теряя ни минуты. И он использует ошейник, чтобы поднять мою шею к своему лицу, наши губы встречаются. Он целует меня жадно, страстно, нетерпеливо — и так он лишает меня воздуха, мои губы набухают под его губами, онемев от давления, его мятный вкус кружится у меня во рту вместе с его языком.

Когда он снова входит в меня, он касается места, которое отрывает мои губы от его и искажает мой голос. Это был шум с высоты в полтора километра, словно из облаков.

Он наблюдает за моим возбуждением, и его возбуждение продолжает расти, его мышцы напрягаются, ни на секунду не ослабевая. Он увеличивает свою скорость. Быстрее.

Святое…

Никаких перерывов. Даже когда на нашей коже появляется все больше капель пота. Мы создаем тепло, будто мы боги.

Я не знаю, как он углубляет свое движение, но он это делает. Мои звуки усиливаются до тех пор, пока я больше не могу ничего сдерживать. И он снова тянет за ошейник, целуя мои приоткрытые губы один и два раза, прежде чем опустить мою голову обратно на подушку. Затем он дотягивается до моей руки, лежащей на перекладине изголовья кровати. Он переплетает свои пальцы с моими, удерживая меня, пока он доводит меня до оргазма.

Моя киска сжимается вокруг него, три или четыре раза, всё моё тело извивается. Мои пальцы на ногах сгибаются, мои стоны превращаются в глубокие вздохи головокружительного удовольствия.

— Не сдерживайся, — шепчет он мне на ухо, продолжая свой ошеломляющий темп.

Слезы щиплют мне глаза, когда оргазм охватывает меня, но он ещё не кончил. Я понимаю, что он ещё не на пределе. Он продолжает входить в меня, снова доводя до наслаждения.

Я никогда не хочу, чтобы это чувство уходило.

И он как будто чувствует это, и каким-то образом делает так, чтобы мгновение тянулось как вечность.

И тогда мы оба достигаем пика в унисон. Когда он кончает, он сильно толкается вперед, а затем прижимается ко мне бедрами, изливая в меня свой оргазм, пока у нас обоих не кружится голова и не становится тяжело дышать.

Когда все замедляется, я снова начинаю остро осознавать свое окружение и мысли. О том, что произошло. В этом сценарии я была девственницей. Он делал это раньше, и я хочу знать, была ли я ужасна. Или если у него был кто-то лучше. Я склонна к соперничеству по натуре. В постели, я хочу быть для него лучше тех, с кем он когда-либо был. Возможно, я прошу слишком многого.

Его грудь поднимается и опускается, когда он пытается отдышаться. Он нависает надо мной, как будто готовится сделать это снова и снова.

Я отчасти надеюсь на это.

И тогда он начинает смеяться, его лицо расплывается в улыбке — не от юмора, а от счастья.

— Что? — тихо спрашиваю я.

Он смотрит на меня так, словно я единственная, кто ему здесь нужен. Под ним.