Босс Мэн

Семь лет назад

В течение трех дней Эдди не было на его привычном месте.

Пейтон заставила меня обойти с ней все окрестности, где бы он мог оказаться. Учитывая глубокую рану на его голове, которую я видел на прошлой неделе, меня не покидало плохое предчувствие, и Пейтон, очевидно, тоже, поэтому, когда мы свернули за угол и увидели Эдди, то одновременно испытали облегчение. Однако он был не один. Путь ему преграждали двое полицейских.

Один из них, довольно высокий мужчина, которого, судя по значку на выпяченной груди, звали офицер Кенетелли, в этот момент пнул Эдди в ногу.

— Добрый вечер, офицеры, — поздоровался я. — Отрабатываете новые приемы?

Полицейский, по виду чуть старше меня, покосившись на Пейтон, выпрямился и расправил плечи.

— Какие-то проблемы?

— Никаких проблем. Просто я работаю здесь рядом и частенько наблюдаю в этом квартале офицера Кенетелли, — пояснил я, а затем указал на Эдди. — Это Эдди.

— Эдди — мой друг, — встряла Пейтон. — Я — волонтер в общественной столовой Ист-Сайда, это…

— Я знаю, что это, — прервал ее офицер. — А тебе, крошка, лучше держаться подальше от таких людей. Они опасны. Вы можете пострадать.

Я закрыл глаза, зная, что именно Пейтон собирается ему ответить.

— Говоря, что они опасны, вы гребете всех под одну гребенку. Это все равно, что сказать, что все итальянцы состоят в мафии, офицер Кенетелли, — она сделала акцент на итальянской фамилии полицейского.

— В последнее время Эдди доставали местные подростки. Так он получил рану на голове. Пейтон сообщила об этом в полицейский участок, но ничего не было сделано. — Я попытался изменить направление разговора.

— Это еще одна причина, почему он не должен сидеть на улице. Мы просто сказали, что ему пора двигаться в другое место. Сержант хочет, чтобы улицы были очищены. — Коп снова пихнул ногу Эдди, на что тот, отпрянув, съежился и подтянул колени к груди, чтобы защитить голову.

— Эдди не любит, когда его трогают. Он предпочитает, чтобы люди держались в нескольких футах от него.

— Я тоже. И именно поэтому не сижу на тротуаре, откуда любой может физически убрать меня, если я сам не уйду. — Гнул свое офицер.

«Тоже мне Рокки местного разлива. Придурок!»

— Давай, Эдди. Идем со мной, — позвала Пейтон, протягивая Эдди руку.

Его взгляд заметался между мной и полицейскими, прежде чем он принял ее руку, чтобы помочь себе встать.

Подняв черный пластиковый мешок для мусора, Эдди закинул его себе за плечо, но тот был явно переполнен, и не успели мы пройти и двух шагов, как небольшое отверстие в его дне увеличилось в размере, и все пожитки Эдди вывалились на тротуар.

У полицейских, очевидно, не было ни капельки сострадания, потому что они тут же начали недовольно ворчать.

Опустившись на колени, Пейтон сняла с плеча кофр, открыла его и достала гитару. Повесив инструмент обратно на плечо, она обратилась к Эдди:

— Вот. Сложи сюда свои вещи. Мне в любом случае тяжело его таскать с собой.

Эдди с трудом присел и собрал свое имущество в кофр.

— И что теперь мы будем с ним делать? — шепотом спросил я у Пейтон, когда мы втроем шли в мой офис.

— Не знаю. — Она пожала плечами и сладко улыбнулась мне. Я никогда не умел сопротивляться этой улыбке. — Но в твоем большом новом офисе есть много кабинетов.