Властитель темных небес

Глава 3

Стоя на богато-вышитом восточном ковре в своей спальне, Эбби натянула джинсы и зевнула так широко, что у нее щелкнула челюсть. Ее кровь словно превратилась в жидкий свинец, отягощая тело до такой степени, что каждое движение требовало усилий. Ей не было и тридцати, а она уже слишком стара для поздних засыпаний.

«Тёмные небеса» не закрывалось до трех часов ночи, и, вернувшись домой, она не спала, чтобы задокументировать свои наблюдения.

И забыла поставить будильник.

Она поспешно натянула лифчик и вскрикнула.

— Ой! — оттянув чашечки от своих чувствительных сосков, она нахмурилась. Замечательно. Каждый раз, когда двигалась сегодня, она вспоминала, как Ксавье прикасался к ней. И каково это было, когда он провел большим пальцем по ее соску.

Ее сны были эротичнее любого порнофильма, и во всех них присутствовал Ксавье.

Она никогда не мечтала о Натане в таком ключе. Чувство вины зародилось внутри нее, когда она призналась, что никогда не позволяла ему так сдерживать себя. Неужели она позволила другому мужчине раздеть ее и прикоснуться к ней? Это было просто неправильно.

Но нет, все не так. У нее не было отношений. У нее не было любовника. Все, что она надеялась получить вместе с Натаном, исчезло.

И она опаздывала. До его приезда нужно покормить малышей.

Когда спустилась вниз, ее встретил звук скулящих щенков. В перерывах между подогревом бутылочек она начала пить кофе. Сегодня не было времени на неторопливую чашку чая. Из-за стен ее дуплекса доносился приглушенный гул транспорта, щебетание птиц и утреннее кваканье лягушек.

Жонглируя бутылками, она пересекла гостиную и подошла к пластиковому вольеру в углу. Курорт для щенков со специальной встроенной грелкой, чтобы бороться с влажным воздухом Сан-Франциско. При виде нее пять с еще редкой шерсткой тел, каждое размером с пару свернутых носков, бросили свои сбитые в кучу одеяла, скуля о неминуемой голодной смерти.

— Честное слово, ребята, еще чертовски рано. — А она была холодной, ворчливой, усталой и подавленной. Со вздохом отчаяния Эбби взяла в руки черный меховой шарик, который был ее любимцем. Очень, очень мягкий. Щенячье дыхание Блэки сопровождалось восхитительным, крошечным зевком.

Эбби не сдержала улыбку. Действительно, это был прекрасный способ начать день. Она прижала его к себе, прислушалась к тихим сосущим звукам и напела колыбельную.

Несмотря на дополнительную работу, она никогда не уставала брать на воспитание щенков из приюта для животных.

К тому времени, когда четвертый животик достиг сладкой округлости, в ее сердце пульсировало удовлетворение.

— Ты — следующий, — сказала она щенку, ожидавшему в вольере. Висячие ушки Тайни попытались приподняться, но предвкушение еды было гораздо важнее, чем выслушать Эбби. Иногда ей казалось, что ее ученики чувствуют то же самое.

Как раз в тот момент, когда она надеялась, что закончит вовремя, раздался звонок в дверь.

— Замечательно. Теперь у меня проблемы, — она поцеловала пушистую голову Тайни, положила щенка рядом с возившимися братьями и сестрами и поспешила открыть дверь.

Одетый в рубашку на пуговицах и черные брюки, Натан выглядел прекрасно.

Ее сердце болезненно ёкнуло. Больше не мой.

— Проходи.

Его рот сжался, когда он заметил ее босые ноги.

— Ты не готова?

О, несчастный турист растревожен. К ней подступила тревога, но она с силой ее подавила.

— Мне нужно покормить еще одного щенка. Для тебя есть кофе.

— Я же сказал быть готовой в семь часов.

— Знаю. Я проспала, но у нас еще много времени до твоего самолета. — В конце концов, она отвзет его прямо к выходу, так что ему не придется искать парковку.

— Давай быстрее.

Она налила ему чашку, добавила сливки и сахар и поспешила обратно к собакам. Взяв на руки Тайни, она попыталась улыбнуться.

— Когда у тебя первый урок?

— Через два дня, — холодно ответил он.

От его тона ее внутренности свернулись в ледяной клубок. Она надеялась, что последние часы, что они будут вместе, пройдут… легче, но теперь он был зол. Ее ладони похолодели. Отголоски неконтролируемого крика отца заполнили ее голову, но она заставила свой голос оставаться спокойным.

— Это даст тебе время подготовиться и понять, где и что находится?

— Думаю, да, — он снова взглянул на часы. — Было бы неплохо избежать воплей о сокращении финансирования. Эверетт сказал, что они планируют увеличить размер класса и избавиться от младших преподавателей.

— Вроде меня. Я знаю, — ее желудок сжался. Она уже пережила испытание безработицей. — Этой осенью они решат, кого уволить к весеннему семестру.

— С наградами или без, но при отсутствии последних публикаций ты будешь одной из первых.

Профессор может тратить время на исследования, гранты и статьи или на преподавание. Натан настаивал на том, что желание сделать занятия интересными не так важно, как проводить исследования. Она думала иначе, и прошлой весной получила две награды. За преподавание.

— К тому времени у меня уже будет что-нибудь опубликовано.

Эбби надеялась на это. Беспокойство холодными пальцами пробежалось по ее позвоночнику. Прошлой осенью ее небольшой колледж закрылся. Она получила место в университете, но только по контракту на семестр.

— Мой друг издает онлайн-журнал по этнографии, который специализируется на остроумных социологических эссе. Спорных темах. Он обещал оказать услугу по немедленному рецензированию. Моя статья будет в осеннем номере, если я предоставлю ее до августа.

— Это не оставляет времени на исследования, — Натан нахмурился.

— Не совсем. Но этого достаточно для ограниченных наблюдений и анализа, которые я планирую.

— Противоречиво, не правда ли? Надеюсь, ты не думала проводить свое исследование в моем клубе. Владелец никогда бы не пустил туда социолога, — он нахмурился, а затем расслабился. — В любом случае, это теперь частное заведение. Ты не смогла бы попасть туда.

— До меня доходили слухи.

Выражение его лица стало каменным.

— Ты действительно рассматривала БДСМ как тему для исследования, но не как что-то, чем можно заниматься со своим любовником? — он не повысил на нее голос. Он никогда не кричал.

Не так, как ее отец.

«Сучка. Шлюха. Ты шлюха».

Она закрыла глаза. Почему голос отца был таким пронизывающим сегодня? Потому что она все еще не пришла в себя после вчерашнего вечера?

— Может, если бы ты была готова к большему, мы бы не расстались, — Натан отпил глоток из чашки и поднялся. На этот раз, когда он посмотрел на нее, его контроль охладил ее.

— Я знаю.

Их последнее свидание стало для него последней каплей. Эти ужасные наручники. Она пыталась — на самом деле пыталась. Он застегнул наручники на одном запястье, и она запаниковала. Снова. Мысль о том, чтобы быть настолько беспомощной рядом с ним, была просто… просто… недопустимой.

Он был умным, обаятельным, красивым и вежливым. Известный профессор антропологии, достаточно уважаемый, чтобы получить приглашение читать лекции в другом университете в течение летнего семестра. Они хорошо общались. Если не считать его пристрастия к извращениям, и секс был довольно хорош, за исключением последнего раза, когда ее отказ быть скованной произвел на него… остужающий эффект.

Он стал холоден по отношению к ней, и она заранее поняла, что потеряла его, еще до того, как он произнес эти слова вслух.

Эбби отвернулась. Как же так получилось, что она позволила Ксавье сковать ее, а не Натану?

— Прости. От некоторых вещей мне становится не по себе.

— Дело не только в тебе, Эбби. Иногда это должно было касаться меня и моих потребностей. Ты баловала этих грязных шавок больше, чем своего любовника.

Это неправда. Она сдержалась, чтобы не ответить ему. Ее пальцы были холодными, когда она зашнуровывала второй ботинок, а затем пересекла комнату, чтобы взять сумочку и ключи от машины.

Может ли она измениться настолько, чтобы наслаждаться бондажом, болью и прочим? Если она изменится, когда он вернется в августе, будет ли он снова заинтересован?

Он держал дверь открытой, и когда она вышла, притянул ее к себе.

— Я буду скучать по тому, что у нас было, моя красавица. Моя сладкая шлюшка. Мне жаль, что у нас ничего не вышло.

Его чувственные губы коснулись ее губ, но она словно покинула свое тело и наблюдала за происходящим со стороны. Оценивала, как он держит ее, как звучит его голос.

— Мне тоже жаль, — лед образовался на ее коже, обволакивая и защищая от боли.