Поцелуй небо

— Он мой парень. Я не хочу причинять ему боль.

— Он действительно твой парень, Дэйзи? — спрашиваю я, немного слишком ледяным тоном. Но я ничего не могу с этим поделать.

— Да.

— Тогда опиши, каково это — целовать его.

Она съеживается.

Лили указывает на неё ещё одним пальцем.

— Ага! Он тебе не нравится.

Плечи Дэйзи опускаются.

— Я работаю над этим.

— Пообещай мне, что не будешь всегда работать над этим, — говорю я. — Он старше, и он не должен удерживать тебя в отношения.

— Он не делает ничего такого. Клянусь. Я могу выйти из них в любой момент. Я просто жду подходящего момента, чтобы нанести удар, — она похлопывает меня по ноге, быстро сменяя тему. — Во всяком случае, как ты себя чувствуешь?

На этот раз я проигнорирую то, что она перевела внимание на меня, потому что тот разговор ни к чему не приведет, пока она не сможет отвергнуть Джулиана. А если она не сможет, у меня не будет абсолютно никаких проблем с тем, чтобы пойти и зарыть его лицом в гребаный снег.

Я прочищаю горло и выпрямляю шею.

— Итак... у меня есть новости... — несколько месяцев назад я пообещала Лили, что расскажу ей, когда потеряю девственность, только если она взамен согласится не придавать этому большого значения. Я стараюсь не улыбаться, когда говорю это. — У меня был секс.

— Ааааааааааа! — Лили издала взволнованный визг больше похожий на испуганный крик.

В ответ дверь спальни распахивается, что неудивительно. Оба, Лорен и Райк, врываются внутрь, в то время как дверь патио открывается и Коннор быстро появляется, всё ещё держа телефон в руке.

— Что, блять, произошло? — спрашивает Райк первым, переводя взгляд с нас троих, девочек, которые совершенно притихли. Дэйзи ведет себя так, словно она в восторге от зефира в горячем шоколаде.

Скулы Ло заостряются, чем дольше он с беспокойством смотрит на Лили, пытаясь понять, что происходит, как и его брат.

Тишина, должно быть, разъедает Лили, потому что она хватает плед, натягивает его на голову и прячется.

Я собираюсь объяснить, но Бретт пытается просунуть камеру в дверной проем, чтобы запечатлеть вид на спальню — зону, недоступную для съемок. Его вторжение раздражает Райка настолько, что он захлопывает дверь у него перед носом.

Я слышу хлоп! и то как наш оператор спотыкается в коридоре. Я бы больше расстроилась, если бы это была Саванна или Бен. В противном случае, меня не так сильно волнует приступ агрессии Райка.

Когда я смотрю на Коннора, он приподнимает брови, и на его губах играет улыбка. Он знает, что я рассказала своим сестрам.

Лорен бочком подходит к кровати и тыкает пальцем в укрытое одеялом тело Лили. Я вижу, что даже закутанная она выглядит готовой раствориться в моем матрасе.

— Что происходит, Лил? — спрашивает Ло.

Он гладит её по спине.

Она качает головой, а затем поворачивается ко мне лицом. Я так предлагаю. Потому что я вижу выпуклость, скорее всего это её нос, который торчит наружу. Я не уверена, как это поможет, поскольку я не могу видеть её под клетчатой фланелью.

— Мне очень жаль, Роуз, — говорит она. — Я просто так обрадовалась за тебя.

Это выглядит так, как будто какой-то одеяльный монстр извиняется передо мной.

— Всё в порядке, Лили, — говорю я ей. — На самом деле мне всё равно.

Они должны были узнать об этом так или иначе. Я уверена, что Коннор в конце концов рассказал бы им. Эта нынешняя ситуация может показаться немного странной, но добро пожаловать в мою жизнь.

— Вам, девочки, нужно поработать над своими, блять, радостными звуками, — сердито говорит Райк. — Они не должны звучать так, будто на кого-то нападают.

Лорен стягивает с Лили одеяло, и её волосы встают дыбом от статического заряда.

— Чему ты радуешься?

Она замолкает и немного бледнеет. Ради всего святого.

— У меня был секс, — выпаливаю я во второй раз.

Все взгляды немедленно устремляются на Коннора, который всё это время был очень тих. Его телефон исчез, а руки засунуты в карманы.

— Да, это было со мной, — отвечает он на несуществующий вопрос. Но это только немного снимает неловкое напряжение в комнате.

— Правда? — я изображаю замешательство. — Ты был там?

— Je te rappellerai.

Я напомню тебе позже.

По-французски его слова звучат намного сексуальнее.

— И это мой сигнал, чтобы я, блядь, ушел, — Райк исчезает за дверью, осторожно, чтобы не пропустить камеры.

— Поздравляю, сестрёнка, — говорит Дэйзи с широкой улыбкой. Она обнимает меня и следует по стопам Райка.

Таким образом, мы с Коннором остаемся с Лили и Лореном.

Я жду, что Лорен ужалит меня каким-нибудь оскорблением. Вероятно, сейчас он будет говорить о моём «превращении в женщину», как будто секс сделает меня старше и мудрее. Это не так. Он просто делает меня немного более опытной. Ну и что с того?

Он потирает затылок, прежде чем сказать: — Я рад за вас двоих.

Я выдаю свой шок на лице, и Ло закатывает глаза.

— Что? Я не могу хоть раз быть вежливым?

— Это странно, — признаю я.

Он кивает Коннору.

— Значит, ты с нами надолго?

Он всё ещё думает, что Коннор может бросить меня теперь, когда у него был секс со мной?

— Да, Ло, — говорит Коннор, и в его глазах мелькает обида. Я удивлена, что он позволяет Ло видеть это. — Я с Вами надолго.

Ло снова кивает, пытаясь воспринять это как истину.

— Поздравляю, чувак, на секунду я испугался, что Скотт тебя опередит, — он сухо улыбается.

— Единственное, в чем он опередил меня пока что — это...

— Роуз, — говорит Скотт, проскальзывая в комнату со своим мобильным телефоном в руке. Он протягивает мне устройство, но я не делаю ни малейшего движения, чтобы уползти со своего места на этой кровати.

Я только что объявила о лишении своей девственности, и, конечно, он счел бы это подходящим моментом, чтобы прервать момент. Он явно хочет лишить Коннора его высшего достижения, да и моего тоже.

Но потом он говорит: — Твоя мама на связи. Она хочет поговорить с тобой о рассадке гостей на свадьбе.

Коннор встает между кроватью и Скоттом, прежде чем продюсер добирается до меня. Глаза моего парня горят злобой, которой я раньше не видела. Он выхватывает телефон из рук Скотта.

Прежде чем прижать трубку к уху, Скотт добавляет: — Не забудь поблагодарить от меня Саманту за часовую беседу. Мне понравилось слушать о её дне. Это было... познавательно.

Он издевается над ним.

Моя мать податлива, ею легко манипулировать сладкоречивым мужчинам с деньгами. Чёрт, ей нравится Лорен Хэйл, который бывает милым только тогда, когда сам этого хочет. Я не думала, что какой-нибудь родитель может добровольно спихнуть его на свою дочь, но она молилась о браке между Лили и Ло ещё до того, как они были вместе.

Я начинаю задаваться вопросом, насколько сильно реалити-шоу исказило её разум. Если остальная публика ненавидит, что Коннор со мной — а они ненавидят, потому что он был резким на экране и смонтированный как пафосный осел, — тогда её друзья не поддержат мои отношения. Они проголосуют за Скотта, а моя мама обычно поддерживает большинство.

Просто прелестно.

— Саманта... — говорит Коннор, прикладывая телефон к уху, не сводя при этом глаз со Скотта. — Она недоступна... Да... Конечно... — он опускает взгляд и смотрит на Лорена, молча прося его остаться в моей комнате. Тот кивает, а затем Коннор снова ищет уединения во внутреннем дворике, чтобы поговорить с моей матерью. Раздвижная дверь закрывается, и я подумываю о том, чтобы пошевелить своими ноющими мышцами, чтобы присоединиться к нему.

— Убирайся, — тут же говорит Лорен Скотту.

Продюсер поднимает руки в свою защиту, но его вкрадчивый взгляд останавливается на мне, опускаясь к моей груди, верхняя часть которой видна из глубокого выреза ночной рубашки..

— Ты определенно покинула монастырь, Роуз Кэллоуэй, — он издает веселый смешок. — Я увижу вас всех позже, — он делает паузу в раздумье. — И знаешь, ты и твои сестры должны надеть этот... золотой топ, который был на Дэйзи от Valentino. У этого эпизода отличные рейтинги, — он присвистывает. — Вы бы видели, сколько людей переслали эту фотографию. Вид выглядывающей сбоку груди отлично продается.

Я убью его. Я представляю, как ползу на четвереньках к его телу и прыгаю, как львица, дикая кошка, которая выцарапает ему глаза прямо из глазниц. Но потом я представляю, как он ухмыляется при виде моего идеального декольте во время нападения. Поэтому я с сожалением остаюсь сидеть. Как настоящая леди.

— Пошёл. Вон. Ты дерьмовый ублюдок, — медленно произносит Лорен, как будто Скотт идиот.

Скотт поднимает руки в защиту, но по-прежнему ведет себя так, будто у него на руках все карты. Может быть, так оно и есть. Он владеет нами и таунхаусом, в котором мы живем. И у него есть отснятый материал, который можно подделать. Мы всего лишь марионетки в его пьесе.

Дверь закрывается. Но напряжение никуда не уходит. Я не думаю, что это когда-нибудь произойдет.

По крайней мере, до тех пор, пока камеры, наконец, не перестанут снимать нас.