Вечная история

— Знаю… ты ни разу не пожаловалась, но я так сильно сомневался в себе, что не замечал этого, а оказавшись в тюрьме, вспоминал тебя в доме твоих родителей, в новом платье в компании подходящего, как мне казалось, мужчины, твоего лысого начальника, подвозившего тебя домой на дорогой машине, и решил, что правильным будет дать тебе свободу выбора. Думал, что так защищаю тебя от той грязи, в которой тогда оказался…

— Не кори себя.

Рони чувствовала себя ласковой мамочкой, успокаивающей на своей груди великовозрастное дитя. Правда, грудь и все остальные части тела были голыми, что не совсем соответствовало только что придуманному образу. Она невольно хмыкнула и крепко прижала голову Брига к себе, когда он сделал попытку отстраниться…

— Прежде чем приехать сюда, я о многом думала. И знаешь, поняла, что в тот момент ты не мог поступить по-другому. Это было не предательство, каким я изводила себя. Ты был совсем один. Всегда. Чудо, что ты вообще выучился и закончил школу с твоим прошлым. И что оказался способным любить и проявлять заботу. Так что ты защищал наивную, влюбленную девчонку, как мог. То, что ты выбрался и чего достиг — вызывает уважение. А когда я думаю, что ты мог бы погибнуть… — Рони поцеловала колючую макушку, а когда Бриг приподнял голову — шрам над бровью, на виске, потом, разорвав поцелуй, прижала Брига к своей груди, улыбаясь от того, как щекотали нежную кожу короткие волосы. Почти чихнула от щекотки.

— Кроме того, что ты такая сильная, придется принять, что ты еще и мудрая… за нас двоих. Если у меня появится такой шанс, потому что ты пытаешься меня задушить в своей груди, — прошептал Бриг.

Рони тут же отпустила его и рассмеялась.

Страшный вопрос лучше было задавать именно сейчас, пока они были близки в своих эмоциях и ощущениях.

— На этот раз я — заявилась, соблазнила, напоила ностальгией… еще и тяжелый аргумент с собой притащила. А у тебя, между прочим, вместо живота, который скоро начнет двигаться, только не оформленные документы были…

— Ты о чем сейчас? — не понял Бриг.

— О том, что я уже здесь, и не только в твоей квартире, и до сих пор не спросила о твоей женщине и о ваших отношениях. Просто взяла и влезла к тебе в постель, еще и едва не задушила в больших грудях.

Бриг растерялся от такого вопроса, хотел рассмеяться, но почувствовал, как напряглась женщина в его руках. Поэтому решил начать свой ответ с самого главного.

— Я безмерно счастлив, что ты приехала. Ты сейчас именно там, где я мечтал, чтобы ты была: в моей жизни, квартире, постели, в моих объятиях и да, мне безмерно уютно между твоих огромных грудей, если ты не пытаешься меня в них задушить. Эта часть твоего тела за десять лет выросла больше всех.

— Не без твоей помощи, — хихикнула Рони. Как девчонка! Как это делала его Солнечная девочка.

— С Марией я встречался эти месяцы, но у нас ничего не было. Ты меня тоже избаловала собой, и я никак не мог допустить, что в моих объятиях окажется другая женщина. Даже Мария. — А потом добавил, может быть зря, но надеясь, что нет: — Она очень хорошая, Рони. И ей будет больно.

В спальне установилась тишина, неуютная, которую нужно было нарушить как можно быстрее. Таймер вздохнула и спокойно сказала, стараясь скрыть, как на самом деле сильно волнуется:

— Я тебя предупреждала, что если мы захотим попробовать снова быть вместе, это будет стоить боли многим людей. Так и случилось, Бриг.

— Не могу даже представить, через что пришлось пройти тебе, отменив за день свадьбу…

— Было очень трудно, — призналась Рони, поменяв положение и настойчиво забравшись в подмышку Бригу — её личное место, домик, в котором она пряталась, взяв с собой всю Вселенную.

Не помещалась только она больше в него.

— Давай не будем пока об этом. Не хочу, чтобы это выглядело давлением с моей стороны.

— Каким давлением?

— Ну, если я решилась обидеть Криса перед лицом тоже обидевшихся двухсот человек, понести финансовые потери, а у тебя только мать с ребенком…

— Боль у каждого своя и не становится меньше от сравнения с участью других, — спокойно ответил Бриг.

— Значит, ты готов попробовать быть вместе?

— Я даже первым это предложил, пока кто-то упрямо пытался выйти замуж… Почему ты сразу не дала мне знать, когда отменила свадьбу?

— Решила страдать. Почему ты даже не поинтересовался, вышла я замуж или нет?

— Ты очень убедительно этого хотела… и…

— Знаю, знаю, тебе было бы больно…

Рони приподнялась на локтях, внимательно заглядывая в глаза Брига, словно хотела увидеть в них ответы на какие-то вопросы.

— На самом деле, мне было страшно и до сих пор страшно. А вдруг ничего не получится, Бриг? — в голосе зазвучало неприкрытое сомнение. — Мы не были вместе с самой Юности. Что, если мы взрослели и менялись в разные стороны? А если окажется, что нас объединяют только воспоминания о первой любви и еще неродившийся ребенок?

Бриг прикрыл глаза, в том, что говорила Рони, конечно, была доля правды.

Может быть, горькой, но в тоже время сладко было думать, как сильно она ошибается в своем беспричинном страхе.

— Мои чувства к тебе не только воспоминания. Они просто часть меня. Как вот эта рука, мой нос, — он приподнялся и завис над Рони, уткнулся своим носом в её нос, — рот, — мягкий поцелуй, — и где кончаются мои губы и где начинаются твои? Нет, это просто все мое, — Бриг начал медленное путешествие губами по телу женщины, — шея, грудь, господи, какая у тебя сумасводящая грудь, Рони! А теперь еще в нагрузку и тот, кто растет внутри. И это все Я! Я! Со своей сумасшедшей к тебе любовью…

Рони рассмеялась: счастливо и беззаботно.

— Вот и я так решила, прежде чем поехать сюда, — призналась она, — нет, монстром двухголовым себя не представляла, но подумала, что если в переполненном автобусе два чужих человека почти сразу поняли, что они половинки одного целого, значит, это не случайность…

— Кто кому первым на ногу наступил, выяснять будем? — прошептал Бриг, захватывая в плен её и так уже горевшие от поцелуев губы.

Он не хотел больше слов и спешил говорить о своих чувствах на другом языке.

Только Рони еще пыталась что-то добавить в коротких перерывах между ласками.

— Ты… должен… знать… что… если у нас… не получится… ребенок… не будет… причиной… оставаться вместе…

— Хорошо, — согласился Бриг, на секунду прерывая свою откровенную атаку, — но воспитывать его будем вместе, и жить вместе, и спать вместе, и дышать… — а потом он больше не оставил Рони возможности говорить.

И так уже было сказано больше, чем достаточно для одного вечера.

Недостаточно.

Растущий в животе ребенок напомнил обалдевшей от счастья матери, что ей нужно поесть. Пришлось вылезать из кровати и рыться в холодильнике и ящиках. Бриг оказался запасливым мужчиной, считавшим, что лучше есть вкусно, чем всякую ерунду, что и продемонстрировал засыпающей от усталости и переполнявших чувств женщине, нетерпеливо подгонявшей повара.

Так что разговоры в тот вечер еще были, обычные, милые, уютные разговоры, которые случаются на теплой кухне и продолжаются с перерывом на ванную комнату, чтобы закончится снова в спальне.