(Не) понимание долга

5

Через четыре дня после известной встречи, определившей наше пари, мне позвонил Чон Баль. Он был недоволен, так как не мог до меня дозвониться. Что ж сделать? После сделанной работы я люблю отдыхать. Делаю это с размахом, что исключает какой-либо конструктивный диалог. Поэтому телефон я включил лишь сегодня по пути в офис. Увидев длинный список пропущенных звонков, я не удивился, и, самое главное, не расстроился. Меня хотели найти те, с кем беседовать я не хотел, а, по возможности, вообще бы уклонился от беседы.

— Господин Талызин! — начал он. — Вы скрываетесь от нас? Я не мог до вас дозвониться два дня! Где вы пропадали?

— Господин Чон Баль, все обязательства перед вашей хозяйкой я выполнил, поэтому я ничем не обязан ни ей, ни вам. Что могло случиться такого, что я вдруг понадобился?

— Госпожа Тхай, просила вам передать, что она категорически запрещает вам совершать любые действия, направленные на раскрытие обстоятельств дела генерала, в том числе публикацию вашего отчёта. Кроме того, вам направлено уведомление о недопустимости совершения таких действий.

— Ну, я не удивлён. — спокойно отреагировал я. — Правильно ли я понимаю, что госпожа Тхай решила оставить всё как есть?

— Да. — несколько смущённо ответил телохранитель.

— Ещё какие-либо указания от вашей хозяйки имеются?

— Нет.

— В таком случае передайте ей, что я буду следовать каждой букве заключённого нами соглашения. Свои обязательства я выполню.

— Да? — с сомнением спросил Чон Баль. — Я могу быть в этом уверен?

— Конечно, я никогда не нарушаю взятых на себя обязательств. — ответил я и сам спросил. — Вы согласны с решением Тхай?

— Нет. — уверенно ответил он. — Но я также, как и вы всегда строго следую взятым на себя обязательствам.

— Это достойно уважения. Разница между нами в том, что при заключении договора я сам определяю эти обязательства и формулирую их содержание. Всего доброго!

— До свидания. — Чон Баль положил трубку.

Войдя в офис, я сразу же включил компьютер и проверил электронную почту. Обещанное Чон Балем письмо действительно находилось в моём почтовой ящике. В нём также имелось указание на то, что аналогичное уведомление отправлено в мой адрес почтой. Что ж, ожидаемо. Одно я знаю точно — Самсонов пари проиграл. Мелочь, но приятная, Фёдор Петрович редко ошибается в людях.

После этого я в течение часа проверял поступившую корреспонденцию, перезвонил тем, кому следовало, и проигнорировал тех, кому звонить точно не следовало. Затем я вновь вернулся к делу Юонг Пака. Тхай, установив мне запрет на любые действия, направленные на освобождение генерала, ошиблась во многом. Вероятнее всего, она посчитала, что угроза подействует на меня из-за потенциальной возможности потери денег, которые были уплачены по соглашению. Её мерилом являлись деньги и обязательства по заключённому договору. Именно поэтому она не смогла понять Юонг Пака, восприняла его действия как предательство и трусость. Мне же действия генерала были понятны, и я также, как и он буду руководствоваться долгом. Долг адвоката — защита клиента, защита любыми законными способами. Формально моим клиентом являлась Тхай, но настоящим — генерал. Долг обязывал меня сделать всё возможное для того, чтобы собранные мной доказательства и сделанные мной выводы дошли до уполномоченных инстанций. Сделать это было сложно в связи с тем, что я не имел лицензии адвоката на родине Юонг Пака, то есть не имел возможности сам выступать от его имени либо от своего имени, но в его интересах.

«Я прекрасно владею русским языком, поэтому мне нет необходимости переводить содержание вашего соглашения» — слова Тхай при нашей второй встрече. Вспомнив эти слова правой руки генерала, я усмехнулся. Прекрасно русским языком не владеет никто. Тыкать же на пункты соглашения его автору просто глупо. Если составленное адвокатом соглашение содержит пункты, которые могут быть, даже гипотетически, направлены против него, то адвокат либо плох, либо лишён чувства самосохранения. Последнее у меня точно было. Именно поэтому в наше соглашение были включены пункты, направленные на защиту: меня и Юонг Пака.

Итак, пункт 2.3.: «Юридическая помощь, предусмотренная настоящим Соглашением, направлена на защиту интересов иностранного гражданина — генерала Юонг Пака».

Пункт 3.7.: «В случае конфликта интересов между Доверителем (в данном случае Тхай) и лицом, на защиту интересов которого направлена юридическая помощь, Адвокат обязан руководствоваться указаниями последнего».

Пункт 4.3.: «В случае установления фактов самооговора либо незаконного обвинения лица, которому оказывается юридическая помощь, Адвокат обязан предпринять все меры, направленные на оправдание данного лица, предварительно согласовав с ним свои действия».

Долг, Кодекс этики и само соглашение, заключённое с Тхай, требовали от меня сделать всё, чтобы Юонг Пак вышел на свободу. Проанализировав ситуацию и свои возможности, я решил, что в этом мне может помочь только Коллинз. Этот пьющий журналист в своём деле хорош, а генерал позволил предать гласности правду о нём. Коллинз в связке с Сон Ё Ни, а также влиянием её семьи должны были сработать. Поэтому я отредактировал отчёт, который передал Тхай и Куангу, исключив возможность моей идентификации. На это у меня ушло два дня. К моменту истечения семидневного срока, который мы с Самсоновым и Солодовым установили, всё было готово. Куанг также не предпринял никаких действий. Я позвонил Коллинзу, сообщил, что ему необходимо сделать и переправил последний отчёт. Главным условием нашего сотрудничества стала моя полная анонимность. Я не желал быть на виду. Вот и всё. Осталось встретиться с проигравшими пари, забрать приз и отправляться отдыхать.