(Не) понимание долга

— Джон, ваше предположение фантастично. — отреагировал я на его слова. — Вы сами себя и опровергли. Тхай не предприняла никаких действий после ареста генерала, что исключает её участие в так называемом убийстве, которое он якобы совершил.

— Ха-ха. — ответил он мне. — Оно не фантастично. Тхай ничего не смогла сделать, потому что ей не позволили это сделать. С момент задержания генерала в течение 8-10 дней он была изолирована ото всех в своей квартире и находилась под охраной.

— Почему вы так решили? — спросил я.

— Потому что после вынесения решения суда об аресте генерала, я решил с ней встретиться. После длительных поисков я нашёл её дома. Но когда я пришёл к её квартире, у входа стояли двое молодчиков. Которые своим внешним видом переубедили меня в необходимости встречи с ней. А затем, уже в середине августа 2017 года, я поговорил с соседями Тхай, которые рассказали мне, что в июле Тхай находилась под арестом около недели. Кто её охранял, они не знали, но утверждали, что Тхай в эти дни никуда не уходила, а двое охранников у её дверей менялись каждые 12 часов. Это мне подтвердил и парковщик у дома Тхай, который пояснил, что каждые 12 часов к дому Тхай приезжали четыре человека, двое из которых поднимались к ней, один дежурил у парковки и черного хода, один в фойе. Так что Тхай просто вывели из игры. — тут он рассмеялся. — Представляю, как она бесилась.

— Вы узнали, кто её охранял?

— Нет. Это точно были не представители властей. Какая-то частная контора, но чтобы её установить, надо было бы иметь знакомых среди охранников. Я же приходил только один раз и из тех двоих, кого я видел, мне никто не был знаком. Каких-то знаков об их принадлежности на одежде не было. Я не смог узнать, кто они.

— Джон, вы рассказали мне столько интересного, что у меня возникает вопрос, почему вы не опубликовали всё это? Почему не предали гласности? Неужели жилка журналиста, зуд писательства не заставил сделать это?

— Заставить не заставил, но пытался. Вячеслав, я дитя своей страны и знаю, где расположена черта, за которую выходить не просто опасно, а смертельно. Тема, которую я бы поднял в печати, обеспечила бы меня деревянным костюмом. И это в лучшем случае. В худшем — я сгнил бы в тюрьме или на каторге.

— Почему же вы сообщили мне всё это?

— Потому что вы иностранец. Если вы опубликуете всё, что я сообщил без ссылки на меня, я не пострадаю.

— Если я буду что-то публиковать, я должен быть уверен в том, что всё рассказанное вами — правда.

— Можете быть уверены — правда, правда, до последнего словечка.

— Хорошо. У вас есть какие-нибудь документы, подтверждающие ваши слова?

— Нет. Большая часть информации получена мною по неофициальным каналам, за исключением моих поездок, общения с людьми и т. п.

— У вас зафиксированы фамилии, имена людей, с которыми вы общались?

— Да. Конечно же. — тут Коллинз опрокинул на себя стакан с виски. — Но я передам их вам или кому-нибудь ещё если буду уверен, что это принесёт результат.

— Я понял вас.

Последующие 20 минут я посвятил тому, чтобы вызвать такси и отправить Коллинза домой. Он активно сопротивлялся, в итоге покорился и в полубессознательном состоянии отбыл в сторону дома. Я же, оплатив счёт, решил пешком прогуляться до отеля и обдумать услышанное. А подумать действительно было над чем. Если всё, что мне рассказал Коллинз, правда, то дело становилось всё более интересным. Журналист оказался толковым парнем, но то, что он раскопал, суду не предъявишь. В суд он не пойдёт, иначе ему придётся признаться в неофициальных связях с органами власти и признать факт незаконного получения информации. Значит, его информацию необходимо перепроверить. Но как? Делать это необходимо аккуратно, раскрывать Коллинза нельзя, непорядочно это будет. В идеале встретиться бы с инспектором Ли и в лоб спросить его о записях с камер. Но тогда он поймёт, откуда у меня информация — крайним опять окажется Коллинз. Блеф с инспектором тоже не пройдёт, слишком мало информации для блефа. Эх, знать бы фамилию и имя охранника, тогда можно было бы попробовать сослаться на него. С какого бы конца подступиться к решению этой проблемы? Что же было на видеозаписях — подтверждение вины генерала или опровержение? А может, вообще ничего не было, и всё это фантазии Коллинза?

Что делать по поводу информации о Ли Ён? Как её реализовать? Не будь я юристом, я просто наваял бы статейку и выбросил в интернет. Но передо мной стоит другая задача, я должен свои выводы строить на доказательствах, полученных законным путём. Мне необходимы доказательства, которые можно предъявить суду. Для этого меня наняла Тхай, полученные от неё деньги необходимо отработать.

Дойдя до гостиницы, я принял душ и сразу лёг спать. Утро вечера мудренее. Следующий день я провёл, бесцельно гуляя по столице. Ночью же сел в самолёт и через 10 часов был дома. Для себя я решил пересмотреть свой план по работе над делом генерала.

Загадки превращаются в ребусы