Крылья ветра. Ледяная королева

– Настолько, что моё собственное сердце может убить меня.

– Даже так? – Его взгляд стал пристальней.

– Зато я знаю, зачем человеку даны чувства.

– Зачем же, Дная?

– Чтобы мы не возомнили себя равными богам. У тех чувств нет, а потому они смотрят на нас бесстрастно и карают легко. Верни мне чувства, Таур. Я хочу снова стать человеком.

– Уверена ли ты, что выдержишь всё то, что обрушится на тебя? Ты уверена, Дная?

– Нет, – сказала я честно. – Но если я не верну сердце, всё сделанное мной потеряет смысл. Поэтому перед тем, как отдать свои чувства Пустоте, я поклялась, что верну своё сердце. Если я это не сделаю, я сама стану Королевой Тёмных.

– Хорошо, я сделаю, как ты просишь. И буду рядом.

Ветреный брат сжал мои ладони и посмотрел мне в глаза. Я увидела в его глазах своё отражение. Оно становилось всё больше и больше, а потом вспыхнуло в ярком алом пламени. Я ощутила это пламя в своей груди, оно жгло меня так сильно, что я закричала, упав на колени, и слёзы потекли из моих глаз. Я всё переживала заново. Каждую досаду, каждое счастье, каждое крушение надежд и свою любовь тоже. И всё, что я сделала во время войны, вернулось ко мне в новых красках. Таур опустился рядом со мной и укачивал меня как ребёнка. Не знаю, сколько прошло времени, мне показалась, что целая вечность. И эта вечность казнила меня за мои грехи, разрывая на части только что ожившее сердце. А потом Таур поцеловал меня. И этот поцелуй собрал моё сердце из тысячи разбитых частиц и успокоил мою боль. Этот поцелуй дал мне прощение, которого я не заслужила.

Таур выпустил меня из своих рук.

– Теперь мы квиты, Дная, – сказал он.

– Что ты сделал? – спросила я, поднимаясь с земли и вытирая рукавом мокрое от слёз лицо.

– Чтобы твоё ожившее сердце не разорвалось на тысячи частей, я скрепил его своей любовью, отдав её всю без остатка. Как когда-то ты сделала это для меня. Теперь мы оба свободны. Почти.

– Почти, – выдохнула я и обняла его, – и я сейчас счастлива, что моё чувство к тебе оказалось настоящим, а не было наваждением и покорностью магической силе Ветреных братьев.

– Я тоже этому рад, – улыбнулся Таур.

Первая любовь уходит почти всегда. Та искорка, что остаётся, – просто искра. Если её пытаться раздуть – ничего хорошего не получится. А если не трогать и оставить так, как есть, она превращается в путеводную звёздочку во тьме. Только нельзя ходить за этой звёздочкой, нужно просто любоваться и освещать ей свою жизнь. И мы с Тауром это знали. Мы стояли, крепко прижавшись друг к другу, и ощущали покой. Не тот, что дарит Море Вечности, просто спокойствие оттого, что понимаем друг друга. Оттого, что теперь и навсегда его любовь будет моей, а моя любовь останется частью его любви, и в то же время эти два чувства никогда не станут чем-то единым.

– Прощай. – Отпуская Таура из своих рук, я понимала, что отпускаю часть себя, потому что та искра, что горит для меня, – это его пламя, тогда как моя искра в свою очередь будет освещать его путь. – Я увижу тебя когда-нибудь?

– Обязательно, Дная. Так же как и ты меня, я буду видеть тебя во сне. Ещё одно проклятие разбито благодаря тебе.

– Я увижу тебя наяву?

– Может быть, может быть. Этот мир теряет своё волшебство…

– Из-за меня. Я точно вырвала из нашего королевства его сердце и раздавила его. – Воспоминания попытались захватить меня, но я поборола их. Пусть и на время. Придёт их час, но не сегодня.

– Ты вырвала у этого королевства чёрное сердце, злое, гнилое. Придёт время, и у этого мира появится новое. Следи за тем, чтобы оно было добрым, Дная… И если тебе понадобится моя помощь – позови. Ещё не настало моё время превращаться в облако, я нужен тебе.

– Попросить помощи у волшебного создания, – усмехнулась я, – ну уж нет, я знаю правила.

– Нет, Дная, это мой новый подарок тебе. Я помогу даром, что бы ты ни попросила.

– Не забывай обо мне, – попросила я.

– Я всегда буду думать о тебе, – улыбнулся Таур. – А помнишь наш разговор о том, что люди не умеют любить?

– Мы говорили об этом в Каменных землях?

– Да. Так вот, я беру свои слова обратно. И я завидую ему, Дная.

– Наверное, так сильно люди умеют любить только то, чего нет.

– Разве его нет, Дная? Разве?

Таур вскочил в седло и умчался прочь. А я смотрела вслед Ветреному брату и улыбалась, хотя по моим щекам текли слёзы.

Глава 20. С чего всё началось

Мы с драконом поселились в хижине в горах. В той самой, куда однажды привёл меня Рэут. Это было всего несколько месяцев назад, а казалось, прошли десятилетия. Почему именно в этой хижине? Наверное, потому, что в дом с синей кошкой мы вернуться не могли. Моё появление в Великом городе привлекло бы слишком много внимания. Люди меня ни в чём не винили, напротив, считали спасительницей. Но я себя таковой не считала. Я не хотела, чтобы ко мне относились как-то особенно. Я просто хотела спрятаться ото всех.

Я жила очень просто. Когда нам нужно было заработать денег, мы летели к людям, и я лечила или помогала магией. Мы покупали продукты и вещи и возвращались в горы. Иногда к нам приходили просители, которым нужна была моя помощь. Я старалась помогать им по мере своих сил. Хорошо, что местность была малонаселённая, а горы труднодоступными, иначе у моих дверей выстраивалась бы очередь.

И меня вновь звали Добрейшей. Хотя я сама уже никогда таковой себя не считала. Всё, что произошло со мной, всё, что я сделала, чтобы навсегда победить Королеву Тёмных, отравило моё сердце, и оно болело. Особенно плохо было по ночам, когда приходили сны. Иногда я видела в них Таура. И тогда становилось легче. Но чаще мне снился Рэут, и я просыпалась в слезах. Сердце не хотело верить в то, что Рэута никогда не было. То, с чем быстро смирился разум, сердце отвергало. Уж лучше бы мне снились мёртвые замки и выжженные леса. Впрочем, и они снились тоже, и очень часто. И тогда, проснувшись, я уходила бродить по горам, ища утешения там, где старые камни хранили истории, о которых не помнил никто из ныне живущих. Я усаживалась среди камней и смотрела в небо. И это меня успокаивало. Иногда в горах я слышала эхо, порождённое Рэутом. «Дная, вернись, – шептало оно мне или било со всей силы в самое сердце: – Я люблю тебя». Тогда я отправлялась в безымянное ущелье, которое однажды нашла во время своих прогулок. Его хранитель, существо, не похожее ни на эльфа, ни на человека, встречал меня и, улыбаясь, манил меня серой сухой ладошкой следом за собой, и мы шли в глубокую пещеру, где на стенах спали летучие мыши, где на дне грудой лежали светящиеся камни.

– Хорошие истины, – говорил хранитель и тыкал в камни костлявым пальцем.

Я брала один из камней и сжимала в руках. И он согревал меня, а потом я возвращала камень обратно.

– Хорошие, – улыбался хранитель, – приходи чаще.

Я не знала, какую силу хранят в себе эти камни, но в который раз задумывалась о том, что камни повсюду – из них складывают стены домов и замков, ими мостят улицы, они становятся нашими талисманами, их ставят как надгробья на наши могилы. И когда мы уйдём, эти камни останутся. Так что этот мир – мир камней, а не людей.

После визитов к хранителю истин мне становилось легче. Но я запрещала себе бывать там часто, я не хотела становиться хранителем ущелья, как однажды стало им то существо.

А ещё я не хотела надолго оставлять хижину. Потому что мне постоянно казалось, что, пока меня нет дома, придёт Рэут…

Надолго наше жилище мы покидали с Ветром лишь дважды. Первый раз я решилась на это, когда был день рождения Лени. Мне не составило труда отыскать местонахождение бродячей труппы Вика. А Ветер быстро отнёс меня туда. Сколько шума вызвал наш прилёт! Труппа давала представление на городской площади в Землях Сизарей. И тут в небе появился дракон. Люди закричали и замахали руками, они приветствовали меня, хлопая в ладоши. Ветра узнали все, а значит, и меня.

– Королева, – кричали собравшиеся. – Да здравствует Ледяная королева!

Я почувствовала, как боль наполняет моё сердце. Как они могли любить меня? За что?

Но люди действительно были мне рады.

Мне хотелось спросить у них – а как же магия, как же замки, как же тот род, что я приказала уничтожить? За что вы любите меня?

– Они любят тебя за то, что ты поступила правильно, – вдруг сказал Ветер, должно быть, я задала свой вопрос вслух.

– Что значит правильно?

– Посмотри на этих людей, впервые они живут без страха.

– А как же жертвы?

– Это в прошлом, Дная, в прошлом. И оставь это прошлое позади. Ты дала этим людям будущее без жертв, это важнее.

Мне хотелось приказать дракону лететь прочь, но я не могла, я должна была увидеть Лени.

Вечером у костра Лени обняла меня за плечи:

– Ты зря ненавидишь себя.

– Я творила страшные вещи, сестра.

– Бедная моя Дная. Ты спасла это королевство, почему же ты не хочешь спасти себя?

– Потому что я не достойна спасения, Лени.

– Не говори так. Не говори. Я была ведьмой, я творила зло, но я простила себе.

– Это была не ты.

– Это была я, – твёрдо заявила моя сестра. – Я не отрицаю это, но я искупила свою вину и больше не мучаюсь. Как бы я хотела увидеть твоё будущее, но короли и королевы защищены от взглядов таких, как я. Вы закрытая книга.

– Я не королева.

– Это кто тебе такое сказал? Ты прошла обряд. Ты победила Королеву Тёмных эльфов. Что было бы, если бы ты позволила вернуться ей в твоём теле? Тебя признал Дворец. И никто не назначал новой королевы. Да и не сможет, пока есть ты.

– Я отреклась. Я отдала корону.

– Зачем же ты сделала это, сестра?!

– Однажды король полюбит и положит корону на голову новой королевы. И я буду свободна.

– От чего? – спросила Лени.

Я не ответила. Я смотрела на то, как труппа готовится ко сну. У них было всё хорошо. Труппа стала больше, они процветали. Лени, как предсказательница, пользовалась большим успехом. А Вик сумел справиться со своим дурным характером и поумнел.

– Расскажи лучше о себе, Лени, – попросила я. – Своё будущее ты видишь?

– Я вижу кое-что получше, – улыбнулась Лени и зашептала, склонившись к моему уху, – я вижу будущее Вика. Когда я вырасту, он полюбит меня так сильно, как никогда никого не любил. И мы будем очень счастливы вместе. Я живу этой мечтой. Потому что я всегда любила его, наверное с самого своего рождения. Ты не обижаешься, Дная? – спохватилась она вдруг.

Я улыбнулась, чувствуя горечь этой улыбки. Нет, я не ревновала. То, что я когда-то чувствовала к Вику, если вообще что-то чувствовала, осталось в детстве. Но горечь была. Я вспомнила Таура, который обнимал меня, когда я плакала от боли, скрючившись на земле, после того как он отдал мне свой дар. Я вспомнила его лицо и то, что он сделал, чтобы не дать мне умереть. Он отдал мне всю свою любовь без остатка, сделав её силой, способной склеить моё сердце, готовое развалиться от боли и переполнивших его чувств, потому что оно переживало в этот момент всё сразу, и любовь, и чувство потери, страх и горечь от свершённого мной. Я могла сказать Лени, что одной любви на всю жизнь может не хватить. Что она может растаять вместе с детством, как моя любовь к Вику, или уйти полностью на спасение того, кого ты любишь, как была отдана моя Тауру, вся без остатка, так же как и его мне. Или оказаться миражом, как моя любовь к Рэуту. Но я ничего не сказала. Быть может, Лени повезёт, и её любовь действительно будет навсегда. Она ведь не обычный ребёнок, моя Лени. А дважды рождённая предсказательница. Она ещё удивит мир. И всё же у неё был очень большой недостаток, Лени всегда преувеличивала и выдавала то, что хочется, за правду.