Amarie

– Разумеется. Принцессу нужно охранять.

– Что мы получим от этого союза?

– Многое, – вздохнул король Эмон. – Туран принадлежит Ахалу, Берренцы лижут ему зад, рассчитывая отхватить кусочек страны, так как Утмас находится далеко от Турана. Ахалу нужно удерживать Утмас и в целом даже дураку ясно, что Туран ему не нужен. Он бросил страну, посадив на законное императорское место своего жирного наместника, который только и делает, что разоряет народ, порученный ему. Если планы твоего старика-отца будут исполнены, Могадор и Беррен объединятся и любой ценой получат Туран, во главе которого сядешь ты и их принцесса. И не будет союза сильней, чем этот.

– В случае если я займу престол Турана, Герис останется править Могадором? – уточнил Даррин.

– Все верно. Ему тоже необходимо подыскать невесту, пока он не сложил свою буйную голову на каком-нибудь турнире. Герису пора остепениться.

– Ему всего пятнадцать, – заметил Даррин. – Рановато остепеняться.

– Вы королевские сыновья и должны быть образцом для народа. Я прекрасно осведомлен тем, что Герис делал в Нинавеле при твоей поддержке, – добродушно усмехнулся король. – Пусть лишится невинности с красивой девушкой, но невестой ему будет другая.

– Он давно лишился невинности, – Даррин не удержался и улыбнулся.

– Я рад, что у вас крепкие узы. Вы олицетворяете собой девиз нашего дома. Я был бы рад не разлучать вас в дальнейшем. Все, иди, – он махнул рукой и Даррин покинул комнату.

Уже на выходе на него набросился подкарауливавший его Герис.

– Я все слышал, – торжествующе объявил он, положив руку брату на плечо. – Не повезло тебе, братишка.

– О чем ты?

– Я слыхал, эта Мора холодна, как Берренские горы! Да и страшна вдобавок.

– Вовсе она не страшная, – возмутился Даррин. – Я видел ее портреты.

– Художники любят приукрашивать, ты же знаешь. Итак, у тебя осталось всего три месяца до тех пор, пока тебя не окольцует холодный йети…

– Она не йети! – крикнул Даррин и, сбросив руку брата с плеча, собрался выписать ему тумак.

– Остынь, братец! – захохотал Герис, увернувшись от него и припустив по лестнице вниз. – Поторопись, у нас много дел до того, как ты присунешь этой Море и отморозишь свой член в ее ледяной щелке!

Тренировки

Архелия привыкла вставать с петухами, но она не ожидала, что ее поднимут настолько рано – на улице все еще стояла холодная тьма. Жители ее барака высыпали на улицу, где стояли лохани с водой, которой они умылись. Теперь Хели по крайней мере могла не бояться, что на нее совершат покушение – все слишком боялись Дана. Она старалась держаться Тохона, который обещал ей поддержку. После умывания все стройной толпой понеслись на плац, где происходила разминка.

За разминкой следовала четырехчасовая пробежка по серпантину до Теруана и обратно – соседней с Кандиром крепости, где также владычествовал Дан. И если после этой пробежки человек оставался на ногах, то его ждал небольшой перерыв с завтраком.

Мужественно продержавшись полтора часа, Хели безнадежно отстала от основной группы и упала прямо на дорогу, где ее на обратном пути подобрал Тохон. Ноги девочки не сгибались, а сама она едва могла шевелить языком. Все, что она попросила на завтрак, это воды.

После завтрака ее ожидала тренировка на оружии, но изнуренная жарой и бегом по наклонной дороге, она попросту села на горячую утоптанную землю на плацу.

– Поднимайся! – резко крикнул на нее незнакомый человек с пятихвостой плетью в руке.

Незнакомец был в три раза выше Хели и в четыре раза шире. Одет он был лишь в кожаную набедренную повязку, напоминавшую одежду надсмотрщиков над рабами, которых Алькамар не видел вот уже двести лет. Его широкая, мускулистая, совершенно гладкая грудь вряд ли позволила бы ему войти в проем любого кандирского барака.

– Не могу! – крикнула в ответ Хели и ее голос сорвался.

Мужчина широкими шагами направился к ней и, к удивлению Хели, никто не встал у него на пути.

– Либо ты встаешь, либо прямо сейчас отправляешься за ворота! – рявкнул он, не обращая на льдистое голубое сияние ее глаз.

Хели шумно выдохнула воздух через нос, нахмурилась и заставила себя подняться, упершись руками в колени.

– Спину прямо! – так же громко скомандовал мужчина, ударив ее по спине костяной рукоятью плети, и девочка, не удержавшись, рухнула на землю. – Что ты делаешь здесь, щенок?!

– Это Салар, дочь господина, – подал голос подошедший Тохон.

– Это самый жалкий, скулящий без маменькиной сиськи щенок, которого я только видел! – капитан подошел к Хели, по щекам которой потекли злые слезы и гаркнул ей прямо на ухо: – Я ДВА РАЗА НЕ ПОВТОРЯЮ!

Опираясь на свой гнев и бессильную ярость, Архелия поднялась с колен, старательно игнорируя жгучую боль в спине в месте, где по ней прошлись рукоятью плети. Трясущимися руками она отряхнула желтую пыль с одежды и, поджав губы, уставилась капитану прямо в глаза.

– Нечего сверлить меня взглядом, – вдруг хохотнул гигант, – если бы им можно было убивать, это стало бы лучшим оружием в мире. Зансо! Сегодня девчонка твоя пара! И смотри, не дай ей себя убить! – снова хохотнув, гигант размахнулся и со всей силы ударил воздух плеткой. Хели показалось, что она оглохла на одно ухо, так громок был звук.

К ней подошел невысокий и субтильный молодой человек. Глядя на него, невозможно было сказать, сколько ему лет – может быть двадцать один, может быть пятнадцать. Как и все здесь, он был таким загорелым, что казался почти черным. Хели вдруг подумала, что еще пара недель такой жизни и она станет такой же черной. Как же глупо будут выглядеть ее голубые глаза на фоне черного лица. У всех прочих радужки глаз сливались с кожей – они были коричневыми, черными, изредка песчаными.

Зансо был вооружен короткой тонкой палкой. Имитация клинка, подумала Хели. Она вдруг смутилась, подумав, что никогда не держала такого в руке – с Тагиром она всегда тренировалась на настоящем оружии.

Ее партнер вдруг нанес ей молниеносный удар по руке и отскочил.

– Ты ранена, – кратко сказал он и, скользнув ей за спину, воткнул кусок дерева под ребра. – Ты убита.

От удара у Хели перехватило дыхание. Держась за бок, она подобрала с земли свою версию деревянного клинка. По длине этот кусок дерева не подходил ни под классические стилеты, ни под кинжалы, ни под ножи известных ей форм, ни под укороченный меч. Словом, простой кусок дерева.

Однако взяв его в руку, Хели с удивлением обнаружила, что дерево, выточенное под форму лезвия с рукоятью, прекрасно сбалансировано. Деревянное оружие казалось тяжелее, чем выглядело, и девочка предположила, что внутри спрятан металлический каркас. Тычок под ребра до сих пор явственно ощущался, поэтому она решила во что бы то ни стало добраться до ребер Зансо, который выжидающе смотрел на нее. После щелчка плети, который был командой к действию, весь плац пришел в движение – будущие данны отчаянно тренировались в оружии, крутясь вокруг своих соперников, нанося удары и защищаясь.

Ей предлагали тренироваться наравне с мужчинами. Но эти мужчины все как один были выше ее, сильнее и массивнее.

«Быстрая, как ветер, тихая, как тень», – говорил ей Тагир.

«Будь хитрой лисицей, извивайся змеей, просачивайся песком», – говорила ей Кара.

Тагир месяцами ежедневно, по несколько часов заставлял ее привязывать к ногам утяжелители из мешков с песком, чтобы она обрела чувство легкости в теле. Он учил ее скорости, нанося ей слабые, но молниеносные удары и заставляя реагировать на них, предугадывать. Он учил ее равновесию, часами заставляя стоять на одной ноге.

Глядя на Зансо и вспоминая все те уроки и приемы, что применял к ней Тагир, Хели размышляла о тактике, которую может применить против мужчины. Зансо, заметив, как пристально она его разглядывает, слегка напрягся и встал в стойку, поудобней перехватив деревянное оружие.

«Он боится меня!» – радостно подумала Хели и сразу же выбросила из головы все наставления Тагира. Спиной вперед она стала неторопливо отходить от противника, а затем разогналась и понеслась прямо в лоб Зансо. Тот и не думал уворачиваться. Вид бегущей девочки на три головы ниже его не пугал. Он приготовился хватать ее и обезоруживать, как она вдруг сама отбросила в сторону деревянный клинок и в последний момент перед столкновением опустившись на колени и отклонившись спиной к земле, проезжая прямо между ног Зансо, нанесла ему сокрушительный удар кулачком в пах.

Затем она резко вскочила и обернулась, рассчитывая отразить удар в челюсть, однако ее противник, повизгивая, лежал на земле, крепко держа ушибленное достоинство обеими руками.

Неужели получилось? – пронеслось у нее в мозгу. Добить! Нужно добить! – она рывком подобрала клинок Зансо и со всей силы воткнула ему его под ребра, чем вызвала жалкий крик противника.

– Убит! – дрожащим от волнения голосом сказала она и бросила его же клинок ему в голову.

Над ней раздался громовой хохот сотен глоток, присутствовавших на плацу.

– Истинная убийца!

– … мужских яиц! – хохотали над ней.

– Девка-то молодец! Дралась как истинная женщина!

Вдруг в воздухе снова раздался громкий щелчок плети, и бойцы мгновенно заткнулись. К Хели широкими шагами направлялся капитан.

– Кто из вас, отребье, догадался бы хорошенько врезать по яйцам врагу имея при этом оружие?! – гаркнул он на весь плац.

Уже втянувшая голову в плечи Хели приоткрыла один глаз и посмотрела на нависавшего над ней гиганта.

– У нас ведь тренировка на оружии, – возразил ему кто-то.

– А перед тем, как настигнуть свою жертву, ты пошлешь ему надушенное письмо с предупреждением о нападении?! Какие глупости! Ни у кого из вас не хватило ума выбраться за рамки приказов! Вы безмозглое стадо, которое цари посылают в авангарде войска, а не Тихие убийцы с головой на плечах! Вы должны использовать любую возможность убить противника! Выдавливайте глаза, отрывайте пальцы, травите врага ядами, бейте по яйцам, в конце концов! Сейчас вы враги друг другу! Из двух сотен только двое доберутся до посвящения в орден! Только двое самых хитрых, бесчестных ублюдков станут Тихими! И эта девчонка, уделавшая мужика, станет одной из двух!

Зря он это сказал, подумала Хели, заметив, сколько злых взглядов устремилось на нее. Вот было бы здорово подмешать яду в котел на общей кухне, чтобы перетравить их всех…

Потянувшиеся следом дни нескончаемых тренировок заставляли Хели вспоминать все то, чему учил ее Тагир, чтобы успешно использовать это для выживания. Каждая деталь, будь то наполненный водой стебель растения где-то в горах или болевая точка, при воздействии на которую можно обездвижить человека – все вдруг обрело ценность.

Долгие часы в библиотеке Умана с засушенными цветами дали ей бесценное знание о растениях и их свойствах. У других этих знаний не было и однажды на экзамене по ботанике целых шестнадцать человек погибло, отравившись неправильно выбранными из корзины ягодами.

Будущих Тихих учили на примере их самих. Человек, с которым они дрались сегодня, завтра мог нанести смертельный удар. Каждый раз боец должен был защищаться так, словно этот удар смертельный.