Эпизод три: Дигитальные тела

Глава 15

Время тянулось томительно медленно. Смотреть телевизор и тем более читать прошлогодние журналы не было настроения. Она лежала на кровати, смотрела в потолок и думала, правильно ли поступила, когда позволила отвести себя в эту комнатку где-то в глубине посольского здания. А был ли у неё выход? Они бы анулировали договор и нашли бы для этого причину. А что бы она сделала в ответ? Продала бы свою историю какому-то изданию? И стала бы врагом всех. И здесь, и там. И тогда уже никогда не смогла бы вернуться в Штаты, потому что там ей точно грозила бы тюрьма. Если раньше она маневрировала между всеми и играла с ними, то теперь, в период 'зачистки' всякие игры становились смертельно опасными. Могли и её зачистить вместе с другими как 'пособницу русской мафии'.

Вечер казалось никогда не наступит. По CNN говорящие головы что-то бубнили о перспективах предстоящего саммита, а её не отпускали мысли о предстоящей ночи, когда ей предстоит быть свидетелем операции, которая здесь зовётся 'зачисткой'.

Наконец, дверь открыл другой морской пехотинец и жестом показал, что ей нужно пройти с ним.

В той же комнате находились те же люди. Она молча прошла и села в кресло, в котором сидела раньше.

— Машина за вами вышла. Вы поедете на место операции, проконтролируете, что они там натворят, и вернётесь обратно. Мы вас будем здесь ждать. Все вещи и документы останутся в посольстве до вашего возвращения. Когда приедете обратно, покажите охране этот пропуск.

Джордж протянул пластмассовую карточку.

— И ещё, — продолжил инструктаж Джордж. — У вас замечательная способность устраивать для себя приключения. На этот раз постарайтесь никуда не встревать! Только наблюдать со стороны и запоминать.

Он переглянулся со своим начальником и добавил:

— И постарайтесь давать по-меньше информации генералу Сушко.

Видя её недоумённый взгляд, он сказал с усмешечкой:

— Ему поручили руководить всей операцией.

Она продолжала исподлобья смотреть на него.

— Русские рассудили, что он зачистит за собой так, как никто другой. Ничего не оставит. У него большой опыт подобных операций в Чечне.

Телефон у него на столе зазвенел.

— Они уже внизу, — сказал Джордж, положив трубку, и протянул ей бумажку с номером машины.

Никаких пожеланий на дорогу здесь не полагалось, и она молча вышла в сопровождении того же морского пехотинца, который проводил её до выхода из посольства.

Пройдя вдоль Садовой, она наткнулась на чёрную машину с двумя людьми на переднем сидении. Она открыла заднюю дверь и молча втиснулась внутрь. Шофёр взглянул на неё, а второй человек, не поворачивая головы, скомандовал знакомым зычным голосом:

— Поехали!

'Воистину сегодня день молчания', - подумала она, когда они около часа без единого слова пробивались через трафик в сторону юго-восточных пригородов. Водитель был занят дорогой, второй пассажир казалось тоже. Лишь один раз молчание нарушила рация, по которой кто-то сказал:

— Пятый на позиции.

— Ожидать команду! — подал голос генерал.

— Есть! — ответили с той стороны, и опять установилось молчание.

Наконец, они свернули с дороги в темноту, и генерал рявкнул в рацию:

— Пятый, ты где?

— Вижу вас, — и в свете фар появился человек в камуфляже.

Он сел на заднее сидение рядом с Вероникой и скомандовал шофёру:

— Прямо и первый поворот направо.

Машина стала прыгать по канавам мимо каких-то мрачных строений, ведомая человеком в камуфляжной форме. Через несколько минут она остановилась возле небольшого автобуса, притаившегося в темноте среди кустов. От него отделился ещё один человек в камуфляже, подошёл к окну генеральской машины, козырнул и доложил о готовности.

— Начинаем! — скомандовал генерал. — Снимай охрану.

Он переключил рацию на другую частоту и стал ждать. Наконец, в эфире прорезался чей-то голос и спросил:

— Семнадцатый, как меня слышишь?

— Слышу нормально, — ответил неведомый Семнадцатый.

— Слушай мою команду! Срочно снимай весь состав и выдвигайтесь ко мне на базу. Машина уже вышла. Как понял?

Семнадцатый сказал: 'Есть', и повторил приказ. Генерал опять переключил рацию. Через какое-то время послышался знакомый голос:

— Говорит Пятый. Личный состав вышел из помещений и загружается в транспорт.

— Доложишь, когда отбудут! — скомандовал генерал.

Через несколько минут Пятый доложил, что автобус ушёл, и генерал решил:

— Второй! Выдвигаетесь в девять сорок пять! Докладывать по мере исполнения!

Получив подтверждение, он опять замер на переднем сидении. На Веронику не обращали ни малейшего внимания.

Она поняла, что наступило девять сорок пять, когда из автобуса одна за одной стали выпрыгивать фигуры и исчезать в темноте. И ещё она заметила, что в руках у них были канистры.

Потом пошли доклады о том, что сигнализация отключена, проникли в первое помещение и так далее. У неё не могло уложиться в голове, что в этом городе идёт практически военная операция, как на войне, которую она видела по телевизору. И ещё. Она никак не могла понять, почему всё делается в такой тайне, а не так, как она привыкла видеть в телесериалах, когда агенты врываются в помещение с высоко поднятыми значками ФБР и начинают арестовывать плохих парней. Спрашивать об этом было бесполезно. Её здесь просто не замечали.

Затем доложили о полном захвате и об одном задержаном.

— Пойдёшь смотреть, что внутри? — вдруг спросил генерал, и она догадалась, он он обращался к ней.

Последние дни стояла дождливая погода, и по своему первому визиту сюда она уже имела представление о грязи, которая окружала городскую больницу номер такой-то. А что она могла найти внутри? Она и так уже знала, что там находилось, и не собиралась жертвовать своими сапогами ради Джорджа и его начальника.

— Я догадываюсь, что увижу внутри, и не думаю, что это приятное зрелище, — ответила она.

Он ничего не сказал в ответ и продолжал смотреть перед собой.

Пошли какие-то ещё переговоры, и уж совсем странный доклад о состоянии внутренних помещений:

— Плитка и нержавейка, — сказал голос из рации.

— Потолок и перекрытия? — запросил генерал.

— Подходят, — подтвердил голос.

— Выполнять! — последовал приказ, и подчинённый, очевидно, знал, что ему нужно было сделать.

Минут пятнадцать ничего не происходило, а потом Второй должил о готовности, и генерал приказал выводить людей. У неё появилось неприятное предчувствие, которое вдруг переросло в догадку.

— Там же люди! Больные. — Впервые громко сказала она.

Шофёр недоумённо повернул к ней голову.

— Больница неделю назад поставлена на ремонт ввиду аварийного состояния. Все больные были переведены в другие лечебные учреждения. — Отрезал генерал, не поворачивая головы.

Второй доложил об окончании операции, и люди в камуфляже стали возвращаться в автобус.

— Поехали отсюда! — приказал генерал, и машина вновь стала прыгать по канавам.

Она не могла не взглянуть назад. Среди полной темноты вдруг стали появляться всплохи оранжевого цвета. Она, наконец, начала понимать значение слова 'зачистка' в новоязе. Это — когда после тебя не остаётся никого и ничего. Теперь, даже если бы она решила продать свою историю, то над ней бы просто посмеялись. У неё не осталось никаких доказательств в играх с Джорджем.

Между тем обратный путь занял гораздо меньше времени. Машин на улицах значительно поубавилось.

Не доезжая до здания посольства, генерал вдруг скомандовал водителю:

— Притормози здесь!

И когда машина остановилась, сказал ему:

— Выйди! Покури там!

Тот послушно вышел и стал в стороне.

— Сегодня погиб Алёша, — вдруг сказал он. — И плохой смертью. Мужчины так умирать не должны.

Ей казалось, что смерть всегда плохая, а генерал, оказывается, каким-то образом делил её на две категории.

Что касается самого Алексея Константиновича, то в последнии дни он как-то отошёл на задний план, и она почти о нём не вспоминала. Вероника не могла сказать, что её взволновало известие о его смерти. Она уже давно отдавала себе отчёт в том, что он играл с ней в своих интересах и избавился бы от неё, если бы этот интерес пропал. По той же причине он вытащил её из лап Кручёного. На тот момент она ему была нужна. Он думал о своём будущем бизнесе.

— Теперь насчёт твоего дружка, — продолжил генерал, всё ещё не поворачивая головы. — Он оказался гражданином дружественного нам средиземноморского государства, и мне не разрешили его трогать. Он уже продал всё, что здесь имел, отправил семью и завтра в двеннадцать дня улетает сам. Решил перебазировать свой бизнес на Украину. И он уже никогда не остановится. Слишком крутые деньги, чтобы от них отказываться.

Генерал замолчал, а Веронику вдруг охватила настоящяя злоба, когда она представила себе, что Лев улизнёт после всего того, что он сделал с ей и с другими людьми. Зачем все эти многочасовые показания? Зачем тогда они сожгли больницу? Ведь всё будет продолжать идти по-старому.

— Он сейчас находится в квартире своей тёщи, — добавил генерал и продиктовал адрес.

— Мне нужен сотовый телефон! — сказала Вероника.

Генерал махнул рукой шофёру.

— Дай свой мобильник! — приказал он водителю и тот послушно его отдал. — Покури ещё!

Он передал телефон Веронике, и она стала судорожно вспоминать номер, который ей был нужен. Наконец, он был набран, и чей-то голос прокричал 'Алло!' Там стоял шум и чьи-то выкрики. Она выскочила из машины и, как всегда, рявкнула в трубку:

— Позови главного!

Тот оказался рядом и ответил привычное:

— Говорите!

— Запиши адресок своего дружка.

И она продиктовала только что услышанный адрес.

— Записал?

— Запомнил.

— И ещё. Завтра в двеннадцать он улетает. И с концами. Продал всё и уезжает с бабками.

— Забито! С меня причитается, подруга. А что с ним сделать?

Она заколебалась минуту, но потом решилась.

— Твой дружок просто должен остаться здесь навсегда.

И на этом она отключилась и ещё какое-то время стояла, думая о том, что она только что сделала.

В машине генерал забрал у неё телефон и задал вопрос, который, должно быть, его волновал:

— А почему ты меня не заложила?

У него, по-видимому, навсегда осталась привычка обращаться на 'ты' ко всем, кроме своего начальства, которое делало то же самое. Что касается самого вопроса, то она сдала генерала с потрохами, но кто-то решил его не трогать. И теперь, после сегодняшней операции в больнице, к ней начало приходить понимание, почему. Они решили замести следы и убрать исполнителей, о которых никто не вспомнит. А генерал — фигура заметная. Имидж Москвы и государства. Встреча президентов. А тут разговоры о коррупции, о каких-то внутренних органах.

'Да он — везунчик, этот генерал. Он даже сам не представляет, как ему повезло'.

Но нужно было что-то отвечать.

— Расчитывала получить от вас что-то взамен.

— Что же? Деньги? Не дам! Раньше нужно было об этом договариваться. Сейчас уже поздно. Да и мне самому они понадобятся. Через пол-года мне в отставку. Сегодня объявили. Мне за это время надо собрать столько, чтобы до конца жизни хватило, да ещё и детям кое-что осталось.