На всю жизнь и после

Он повернул кран от раковины к ванной, — в неё саму залезать не стал — открыл его и принялся промывать татуировку тёплой водой, поглаживая пресмыкающееся, будто на спине у него сложился комочком пушистый кот. Борис промокнул влажную кожу салфетками как медсестра, которая собирает пот со лба хирурга во время операции, затем начал втирать заживляющую мазь, стараясь не пропустить ни единого раздражённого участка. Татуировка казалась навязчивым ожогом, беспрерывно напоминающем о своём существовании, пульсируя и испуская жар. Ему было сложно в одиночку перебинтовывать себя пищевой плёнкой, он начал перематывать рёбра, но на втором кругу понял, что нужно было вести по часовой. Разорванная плёнка упала на пол — вот он настоящий Борис. В следующий раз он повёл правильно, но перебрасывать рулон через плечо и протягивать трубку за спиной стало для него главным испытанием. Покончив с процедурами, юноша натянул майку, убрал весь беспорядок и двинулся в сторону постели.

Ни последствия, ни татуировка, ни её обработка не были замечены бабушкой, что позволило Борису заснуть без посторонних мыслей.