На всю жизнь и после

— Через два года ты вызовешь своего наставника на честный поединок.

Олег медленно посмотрел через плечо и ответил шёпотом:

— Конечно-конечно, но зачем вам это нужно? Безина он приносит много и…

— Можно больше, этим займёшься ты.

У Олега похолодело в груди от тяжёлого груза ответственности, которую на него хотят повесить. Он ещё ни разу не собирал безин, а ему уже предлагают заменить своего наставника, который, по его мнению, преуспел в этом деле. Коробку, наполненную безином наподобие той, что Олег сейчас держит в руках, обычно раз в неделю Дмитрий забирает к себе домой. Молодой унт забегал глазами и начал искать подходящий ответ, а затем выдал первый наиболее вразумительный вариант:

— Как мне собрать больше и как мне победить его?

Ответа не последовало.

Олег тяжело выдохнул, поставил на среднюю полку стеллажа коробку и приложился спиной к свободной стенке. Он смотрел в потолок и думал о том, что ему пора начинать бояться своих желаний. Цель всей его жизни безусловно важна, но не такой же ценой. Он осмотрел ценный хлам, торчащий из коробок. Из всех побрякушек на него нагло смотрела только маленькая чёрная голова добермана на деревянной палке. Олег резко выдернул её из коробки и положил на ладони, словно это благородный клинок. У него на руках лежала трость, определённо старше его самого. Голова добермана выточена вручную, судя по бороздам от инструмента резчика под слоем краски, которая была скорее тёмно-коричневой, чем чёрной. Трость из цельного куска древесины с парой трещин на верхней части ножки. Сама краска потрескалась ближе к наконечнику, а он стёрся, обнажая запылённое дерево.

Олег в тот же день пошёл к Карло с просьбой наделить трость безином, но получил отказ.

— Ты это сделаешь, так что не торопись, всё идёт по плану. Трость я для тебя отложу, можешь её даже домой забрать.

— Лучше пусть полежит у вас.

— Ты же знаешь, если человек захочет такую купить, я не смогу ему отказать.

Олег улыбнулся хитро одними губами и ответил:

— И дело совсем не в правилах, верно?

— Ты же гроза всех детей в детдоме и в школе — никто не захочет у тебя воровать.

— Больше нет, — Олег посмотрел в глаза Карло холодно и пронзительно.

Карло со слабым шлепком ударил себя ладонью по лбу со словами:

— Я же могу тебя усыновить. Поживёшь у меня пару лет, а станешь совершеннолетним — иди на все четыре, — Карло достал из кармана джинсов телефон, — Я предупрежу, что ты приедешь сегодня попозже. Съездим ко мне домой, глянешь, захочешь там жить или нет.

Жил Карло недалеко от комиссионки в частном секторе центральной части города. Дом был маленький из белого кирпича, а участок, на котором могли разместиться ещё четыре таких домика, огорожен сеткой-рабицей. Пустой дворик производил впечатление чистого и прибранного, хотя местами валялись кучи ненужного хлама — осколки кирпичей и шифера, металлолом, деревянные оконные рамы. Внутри дома чувствовалась женская рука, пахло стариной, скрипел пол, и было немного теплее, чем на улице. Виновница всего этого порядка хлопотала у плиты, она помешивала зажарку из лука и моркови, а одним глазом поглядывала на испускающую тонкие струйки пара пятилитровую кастрюлю. Это была упитанная женщина лет шестидесяти с короткими седыми волосами, одетая в домашний халатик на пуговицах. Олег сразу понял, что это точно не жена Карло из-за значительной разницы в возрасте.

— Вечер добрый, работничек, суп будет готов только через час.

В кухню вёл узкий и короткий коридорчик, поэтому Олег шёл позади.

— И тебе добрый вечерочек, маман! Я подмастерья знакомиться привёл, — Карло легко подтолкнул Олега вперёд. — Всё тот же самый.

Мама старьёвщика Карло смерила Олега взглядом, который резко сменился с приветливого на настороженный и строгий, стоило сыну упомянуть о его подмастерье.

— Здравствуй, Олег, рада видеть тебя, так сказать, во плоти, — соврала она и продолжила, — меня зовут Марфа Петровна.

Олег старался смотреть в сторону и не выдавать свою настороженность по поводу такого странного отношения к нему от унта, которого он видит в первый раз в жизни.

— Доброго вам вечера, я тоже рад познакомиться.

— Присаживайтесь тогда за стол, покормлю вас тем, что есть.

— Да не нужно, мам, я привёз его ненадолго, так, дом показать.

— Ты на часы смотрел? Восьмой час уже, а ребёнок не емши. Да и в детдоме ужин уже давно прошёл. Что ему до утра терпеть?