Хайд [litres]

– Вы у кого-нибудь видели татуировки с таким символом?

– Нет, что-то не припоминаю… – Маккендрик задумался, и вдруг его лицо просияло: – Нет, погодите, я видел подобную наколку, очень маленькую, почти незаметную, у одного из тех, кто приходил на мои выступления. Сурового такого вида мужчина…

– С сабельным рубцом через все лицо?

Маккендрик взглянул на Хайда с удивлением:

– Да… Да, именно. Он приходил не один – в компании с двумя, иногда тремя спутниками. Мне они не нравились, в их присутствии становилось как-то не по себе.

– Почему?

– Не знаю, это было на уровне ощущений. Компания держалась особняком, ни с кем на собраниях они не общались и не интересовались выступлениями ораторов. Все их внимание – неприятное, пристальное – было как будто сосредоточено… на Элспет. – От внезапного открытия поведение Маккендрика переменилось – скучающего утомленного вида как не бывало. – О господи, я только сейчас благодаря вам понял, что они появлялись на наших сходках, только когда там присутствовала Элспет Локвуд, и всегда глаз с нее не спускали. Должно быть, это они ее и похитили! Вот кто вам нужен!

– Успокойтесь, мистер Маккендрик. Сейчас мне нужно, чтобы вы сосредоточились на этих людях, особенно на том, с сабельным шрамом. Как вы разглядели у него наколотый трискелион, если сами сказали, что татуировка маленькая и почти незаметная?

– Нам надо было передвинуть скамейки, и я попросил его помочь. Он неохотно, подчеркну, отошел от своих спутников и взялся перетаскивать мебель, тогда я и заметил наколку – рукав у него задрался.

– А у Генри Данлопа, фотографа, которому вы позировали, такой татуировки не видели?

– Нет, никогда… Погодите, у Генри был наколот трискелион?

– Да. И эту татуировку срезали у него с руки после убийства. Однако вернемся к той неприятной компании. Можете описать их всех?

Маккендрик, к удивлению Хайда, дал весьма подробные словесные портреты каждого из тех мужчин. Капитан попытался было записать это левой рукой, но ничего не вышло.

– Я пришлю кого-нибудь зафиксировать ваши слова…

– Нет, не нужно, – сказал Маккендрик. – У меня есть предложение получше. Дайте мне вашу записную книжку.

Он начал рисовать – по одному лицу на странице. И только теперь Хайд вспомнил, что Маккендрик, политический агитатор по призванию, был живописцем по профессии.

– Одно из преимуществ ремесла художника, – пояснил по ходу дела Маккендрик, – это хорошая зрительная память.

Закончив, он вернул записную книжку Хайду. Там были три портрета – с первого смотрел мужчина со шрамом на лице, и Хайд тотчас узнал в нем сержанта-знамёнщика из гарнизона в Эдинбургском замке. Второй оказался ему незнакомым.

Третьего он рассматривал дольше других, хотя узнал мгновенно. Это был тот самый человек, который следил за ним от дома Келли Бёрр, а затем ранил ножом. И у него тоже была татуировка в виде трискелиона.

– Не понимаю, что означает татуировка, о которой мы говорили, – сказал Маккендрик.

– У меня есть все основания полагать, – отозвался Хайд, – что это символ того самого тайного общества, существование которого вы отрицаете. Думаю, это эмблема Темной гильдии.