Хайд [litres]

Глава 62

Хайд приготовился действовать. Шаги по гравию приближались, и он вжался спиной в стену особняка, подняв здоровую руку, в которой сжимал полицейскую дубинку.

Как только человек завернул за угол, капитан обрушил на него мощный удар, пришедшийся в область шеи, а когда тот начал падать, ударил в висок. Не прошло и пары секунд, и враг уже лежал у его ног ничком без сознания. Хайд перевернул его на спину и сразу узнал – на лице человека виднелись синяки от их недавней встречи, правая рука была перевязана. Это был тот самый преследователь, которого Хайд зверски избил в подворотне, тот, кто нанес ему ножевое ранение, тоже лишив на время возможности пользоваться правой рукой.

Левой Хайд оттащил бесчувственного противника в тень стены и вышел из-за угла. Луна, снова прорвавшая облачную завесу, залила сиянием окружающий ландшафт, выстроив четкую геометрию теней и света. Хайду нужно было проникнуть в дом, пока его не застал очередной дозорный. Капитан, разумеется, не знал, сколько еще подручных Баллора ждут его внутри. Так или иначе, короткая дубинка отправилась обратно в карман – теперь все вопросы при столкновении с врагом будет решать револьвер.

Он двинулся было ко входу в чулан, но остановился – его снова охватило знакомое странное чувство. Опять все вокруг показалось ему ненастоящим, эфемерным и нездешним, словно заработали неумолимые механизмы сна. Он взглянул на небо и обнаружил, что луну теперь окружает множество концентрических ореолов, словно свет, как эхо, отражается от небосклона. Ночная тьма казалась ему не просто чернотой, а колышущимся океаном бархатисто-темных оттенков – глубоких изумрудно-зеленых и густо-синих, ультрамариновых и фиолетовых. Он запрокинул голову, обводя взглядом очертания темной громады «Круннаха», и у него перехватило дыхание от всепоглощающего чувства, что он уже стоял на этом месте в этот час бесчисленное множество раз и будет стоять здесь еще тысячи и тысячи ночей, что время свернулось спиралью и затянуло его в свои неисчислимые складки.

– Господи, умоляю, – прошептал он, – только не сейчас. Сейчас я не могу потерять память…

И вдруг мороз продрал его до костей – знакомый пронзительный, звенящий, неукротимый вопль разорвал ночь, как острый, зазубренный, дрожащий от напряжения клинок. Тот же вопль Хайд слышал у реки Лейт – скорбный крик банши.

«Это не по-настоящему, – сказал он себе. – Соберись. Это не по-настоящему».

И резко напрягся, различив в темноте какое-то движение. Выпроставшись из мрака, по усыпанной гравием дорожке, неслышно ступая, шла маленькая фигурка. Она остановилась в десятке футов от Хайда.

Девочка в лохмотьях подняла к нему перепачканное землей лицо. Мэри Пейтон, «дитя из ведьминой колыбели», прижала указательный пальчик к губам.

– Тсс-с… – услышал Хайд, хотя ее губы не шевелились. – Он идет. Он может нас услышать. Cù dubh ifrinn приближается.

Капитан зажмурился так крепко, что под веками вспыхнули зигзаги света. А когда он открыл глаза, видение изменило форму – теперь призрак был чуть выше, и лицо перестало быть безучастным: его искажал страх. Хайд узнал Нелл Маккроссан – девочку-подростка с мельницы, ту, что столкнулась с Хайдом в ту ночь, когда он нашел повешенного над рекой Лейт.

– Вы слышали это опять, сэр? – спросила она. – Слышали прачку? Слышали, как вас звала ban-sith?

– Не сейчас! – прошипел Хайд сквозь стиснутые зубы. Он еще раз закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, наполняя легкие стылым, очистительным ночным воздухом. А когда снова открыл их, видение исчезло, и окружающий мир теперь опять казался солидным и настоящим. Но Хайд знал, что это ненадолго.

Огромным усилием воли он заставил себя собраться с мыслями. Быстро дошел до двери в чулан и подергал ручку – было заперто. Но створка оказалась хлипкая и уступила под ударом левого плеча.

Капитан, достав из кармана револьвер, переступил порог и двинулся дальше, в глубь особняка.

По чулану Хайд пробирался быстро и бесшумно, насколько позволяли раны и сбивавшие разум с толку предвестья зарождавшегося приступа. Он знал, что медлить нельзя. Когда абсанс – припадок, сопровождающийся потерей памяти, – разыграется в полную силу, он окажется беззащитным перед Баллором и его людьми. Если это случится сейчас, верная смерть ждет не только его, но также Келли Бёрр и Элспет Локвуд.

Он отыскал дорогу в главный холл «Круннаха». Внутри дом, как и снаружи, казался необитаемым; лишь керосиновая лампа горела на столе, порождая своим тусклым светом длинные тени. Хайд заметил, что дверцы армуара широко распахнуты, и, прихватив керосиновую лампу, подошел ближе, чтобы его осмотреть. К удивлению капитана, задняя стенка шкафа оказалась фальшивой – она скрывала проход на лестницу, ведущую вниз, в темноту. Он выругался, вспомнив, что во время их с Поллоком недавнего визита Баллор на мгновение потерял свое надменное спокойствие, когда его попросили открыть армуар. Что, если все это время Элспет Локвуд была заперта там, внизу, и от спасения ее отделяли какие-то несколько футов? Хайд вошел в шкаф и шагнул на лестницу. Он спустился на несколько ступенек – керосиновая лампа неуверенно высветила внизу открытую настежь дверь.

Хайд понял, что, если в погребе кого-то и держали, сейчас там уже никого нет. Тем не менее он решил взглянуть, что там, за толстой дверью, но успел сделать всего один шаг, потому что откуда-то сверху, из дома, до него долетел приглушенный расстоянием женский крик.

Капитан развернулся и поспешил по лестнице обратно в холл.