Чёрная книга судьбы

Ничего.

«Уходи отсюда! — скомандовал вдруг Виталику какой-то тайный внутренний голос. — Не делай ничего больше…  просто беги отсюда!»

— Не уходи! — почти одновременно с этим донёсся до ушей Виталика измученный голос из-под земли. — Пожалуйста, не уходи!

Последние сомнения отпали у Виталика с жалобным, еле слышным этим возгласом, мольбой даже. Девушка внизу была живой, ещё живой…  она просила о помощи.

— Сейчас! — засуетился Виталик, не зная с чего конкретно ему сейчас начать. — Я сейчас! — схватив обломок доски, валявшейся неподалёку, он начал в лихорадочной спешке разгребать рыхлый песок могильного холмика. — Потерпи немного, я сейчас…  — бормотал он вполголоса, подбадривая то ли девушку, то ли себя самого…  — Сейчас я, это…  ещё немного…  сейчас…

Не успевшая ещё как следует уплотниться земля хорошо поддавалась даже такому несовершенному инструменту как обломок доски, и яма быстро углублялась и расширялась. Чёрный котяра, никак не желавший покидать Виталик в одиночестве, медленно, никуда не торопясь, обошёл могилу по широкой дуге и, усевшись теперь неподалёку от её изголовья, следил за поспешными действиями Виталика немигающим загадочным своим взглядом…  и Виталику стало вдруг как-то по-особенному неуютно под этим внимательным его взглядом. Снова мелькнула в голове трезвая (а может, трусливая) мыслишка бросить всё это и уйти, а ещё лучше, убежать отсюда со всех ног, но Виталик, с трудом, правда, но всё же отогнал от себя соблазнительную эту мысль.

«Она жива! — мысленно повторял он снова и снова. — Она жива там!»

Словно заклинания повторял он эти слова, продолжая в то же время старательно вгрызаться острым обломком доски в рыхлый и податливый, могильный песок.

«Она ждёт помощи там, внизу! — снова и снова напоминал он себе. — Кто поможет ей, если не я…  если я тоже сбегу, как этот трус! И мне не страшно, мне совсем даже не страшно! Это ей страшно там, одной, в тесной темноте гроба…  это она боится сейчас, она а не я!»

И всё же, несмотря ни на что, Виталику было страшно. Это был какой-то особый страх, неосознанный, первобытный даже, но, тем не менее, вполне реальный. Страх, ужас даже перед чем-то неведомым, чётко разделяющим два мира: мир живых людей и тот таинственный мир теней, мир легенд, мифов, сказаний, детских ночных кошмаров…  мир нежити, вампиров, упырей, вурдалаков, если они, конечно, существуют на самом деле…

Но и отчаянно боясь, Виталик всё продолжал и продолжал нелёгкую свою работу. Ему давно уже было жарко, спина и волосы сделались мокрыми от пота, ладони горели, что было верным признаком будущих мозолей. Виталик рыл и старался не думать ни о чём…  вообще, ни о чём не думать сейчас. Он рыл, а яма всё углублялась и углублялась…  вот наконец доска глухо ударилась обо что-то твёрдое…  этим твёрдым могла быть только крышка гроба…

Одновременно с этим до слуха Виталика донеслись вдруг какие-то глухие частые стуки. Взглянув на гроб, Виталик понял причину этих стуков: это били изнутри гроба по его крышке, били изо всех сил. Виталик, внутренне похолодев от нехорошего какого-то предчувствия, услышал вдруг тихий торжествующий смех из-под крышки гроба, потом крышка эта сдвинулась чуть в сторону.

— Олег! — хотел крикнуть, но вместо этого смог только прохрипеть Виталик, чувствуя, как невыносимый, животный какой-то ужас охватывает вдруг всё его существо…  как мертвенно похолодело всё изнутри…  — Олег!

Уже не владея совершенно собой, Виталик на четвереньках выполз из ямы, вскочил на ноги и бросился прочь, вернее, хотел броситься прочь от всего этого кошмара, но то, что он увидел прямо перед собой, было ещё страшнее, ещё кошмарнее…  такого просто быть не могло!

Чёрный кот, до этого времени притаившийся в траве, вдруг одним огромным прыжком преградил Виталику дорогу. Яростно мяукнув, он принялся как-то странно распухать, увеличиваться в размерах…  на глазах у потрясённого Виталика кот превращался в какое-то мерзкое кошмарное чудовище…  вот оно уже стало ростом с собаку…  нет, оно уже с небольшого телёнка и всё продолжает и продолжает расти. Не сводя с Виталия ярких, светящихся изнутри красноватым каким-то светом, глаз, чудовище хрипло зарычало и оскалило вдруг свои огромные, острые и тоже чуть отсвечивающиеся красным клыки. Потом оно медленно двинулось по направлению к почти обезумевшему от ужаса юноше. Чудовище не собиралось нападать, его задачей было оттеснить Виталика обратно к могиле, оттеснить с определённой какой-то целью, но Виталику некогда было над всем этим задумываться. Ничего не соображая уже от охватившего всё его существо ужаса, он всё отступал и отступал назад, к разрытой могильной яме, а чудовище шло следом…  и всё это продолжалось до тех самых пор, пока Виталика не споткнулся о край разрытой им же самим насыпи и не полетел вниз. Чьи-то холодные, ледяные даже руки обхватили его ещё в падении, в ноздри Виталию явственно ударил острый запах тления, затхлого погреба и ещё чего-то ни на что решительно не похожего и ни с чем абсолютно не ассоциировавшее. Потом юноша упал на спину, больно ударившись ей о крышку гроба, а сбоку от него шевелилось что-то ужасное. Крепко зажмурившись, чтобы только ничего этого не видеть, Виталик рванулся, в слабой попытке освободиться — но чьи-то ледяные пальцы вдруг крепко сжали его руки. Потом что-то холодное и острое впилось в шею, и, понимая, что всё уже кончено, что ничто уже не в силах спасти его, что Олег был прав, тысячу раз прав, Виталик закричал тонко и пронзительно, и почти тотчас же умолк, словно захлебнувшись этим своим криком. Почему, ну почему он не послушал Олега, умного рассудительного Олега, который благоразумно удалился, ушёл, бросил его здесь подыхать…  на погибель оставил, гад, сволочь, предатель… а впрочем, как знает…  а он, Виталик, зря испугался…  это просто от неожиданности в самый первый момент, да и то немножко. Это восхитительное ощущение лёгкости во всём теле, удивительной лёгкости…  и эта незнакомая девушка, она такая красивая…  так хочется подчиняться ей, каждому её слову, каждому жесту…  как же он жил все эти годы, какой пустой и никчемной была вся его жизнь до встречи с удивительной этой девушкой! Теперь всё будет по-другому, теперь в его жизни появился смысл, великий смысл…  жалко, конечно, что Олег ушёл и не может ощутить сейчас всё то, что ощущает он, Виталик ибо это такое сладостное, сладострастное даже наслаждение…  неземное наслаждение! Олег — жалкий никчемный идиот, только идиот мог уйти и лишиться всего этого…  и пусть это продолжается вечно, пусть это никогда не закончится…  никогда…  никогда…  жалко только, что Олег ушёл…  зачем только он это сделал…

Но Олег никуда не ушёл.

Правда, саму территорию кладбища он всё-таки покинул, однако, сразу же после этого, остановился у полуразрушенной людьми и временем калитки и закурил. Курил Олег, по правде говоря, довольно редко, от случая к случаю, как говорится, и всё ещё, по застарелой привычке, таясь от родителей. Сейчас, наверное, и был один из таких нечастых случаев, когда не закурить было, ну, просто невозможно.

Что-то терзало Олега изнутри, смутное что-то, неопределённое, муки совести, что ли. А ещё на сердце у Олега была какая-то тревога, тоже смутная и не совсем определённая, но с каждым последующим мгновением всё усиливающаяся и усиливающаяся.

Бросив Виталика там одного, и этим как бы его предав, Олег втайне надеялся, что его друг сам образумится и пойдёт за ним следом. Но время шло, а Виталик всё не появлялся…  ясно становилось, что он по какой-то причине задерживается там, возможно, сдуру, этот идиот всё же приступил к дурацким своим раскопкам.

Олег вздохнул, тут же закурил вторую по счёту сигарету и решил, что докурит её и уйдёт, не оборачиваясь даже. Курил он медленно, не в затяжку, а так, для понта больше…  но вот уже и второй окурок светящимся красноватым светлячком полетел в траву, а Виталика всё не было и не было. И что было делать в данной конкретной ситуации ему самому, этого Олег не знал совершенно.

«Осёл! — в который уже раз мысленно выругал в сердцах друга Олег. — Тупой упрямый осёл! Или он просто повыпендриваться решил, следит сейчас за мной из-за какого-нибудь куста…  смешно ему, видите ли, идиоту!»

Олег понимал, знал даже, что не уйдёт отсюда без Виталика…  что, если Виталик не появится в самое ближайшее время, ему, Олегу, вновь предстоит возвращение туда, к странной этой могиле, Ох, как не хотелось ему идти туда снова, тем более, что темнело вокруг с быстротой прямо-таки невероятной. Можно было, конечно, крикнуть отсюда, позвать Виталика…  но кричать в данный момент Олегу почему-то очень и очень не хотелось.

В который уже раз выругав мысленно товарища, Олег, чертыхаясь в сердцах, снова вытащил из кармана сигареты, сунул одну сигарету в рот, торопливо щёлкнул зажигалкой…  но закурить так и не успел.

Со стороны кладбища, как раз с той его стороны, где по предположению Олега и должен был находиться сейчас Виталик, раздался вдруг отчаянный человеческий крик. Вернее, крик этот был почти что нечеловеческий, столько скрытой муки, ужаса и какой-то особенно безысходной, смертельной даже тоски переплелось в нём. У Олега мгновенно похолодело внутри…  он выронил сигарету вместе с зажигалкой, но, даже не замечая этого, невольно сделал назад шаг, потом второй, третий. Ещё секунда и, возможно, он, совершенно потеряв голову от страха, побежал бы прочь…  но крик как-то совершенно внезапно оборвался на самой высокой его ноте, было такое ощущение, что кричавшему заткнули чем-то рот. А, может, врезали по голове чем-то тяжёлым, кто знает…

Именно это остановило Олега, и некоторое время он стоял молча и совершенно неподвижно, ощущая какую-то по-особенному противную, мелкую дрожь в коленках и пристально вглядываясь в обманчивый полумрак вечернего кладбища. Стемнело ещё не так и сильно, но отдалённые предметы уже почти не просматривались, потеряв отчётливость и окраску, сливаясь по мере отдаления в одну общую безликую массу с окружающим их фоном. Сердце бешено колотилось в груди Олега, крупные частые капли липкого пота проступили на лбу и висках, даже дышать стало трудно. Он был уверен, стопроцентно уверен даже, что это кричал Виталик, что с ним что-то случилось, страшное что-то, и это «что-то» самым непосредственным образом связано с той, будь она трижды проклята, странной могилой, куда именно он, Олег, и привёл сегодня Виталика по собственному своему недоумию…

«А может и не связано? — мелькнула в голове Олега спасительно-трезвая мысль. — Как знать, может, он и в самом деле дурачится…  издевается надо мной, значит…  знает ведь, что я просто так не уйду, что ожидать его, паршивца, буду…»

В сущности, такой вариант на все сто устраивал Олега, он даже обиды не держал бы на друга за дурацкий этот розыгрыш, но, к сожалению, сам Олег ни капельки не верил в саму даже возможность столь благоприятного развития событий. Ведь девушка в могиле и в самом деле подавала голос, это был никакой не розыгрыш, а вот теперь там, возле могилы, произошло что-то ужасное, может даже непоправимо-ужасное…  и Олегу, как бы не хотелось ему от всего этого отвертеться, придётся-таки вновь возвращаться на страшное это место.