Чёрная книга судьбы

Старушка вышла, а Настя осталась одна в полутёмной безмолвной комнате рядом с мёртвой Вероникой. И вздрогнула от буквально обжёгшей её страшной догадки.

«Это не сон! — подумалось вдруг Насте. — Это всё наяву со мной происходит!»

От страха у неё задрожали колени…  книга выпала вдруг из ослабевших Настиных пальцев…  выпала, с глухим стуком упала на пол, но Настя этого даже не услышала. Ей было страшно, очень страшно…  больше всего на свете хотелось ей повернуться и бежать прочь отсюда, но там, на улице, тоже было не лучше. Там было сейчас темно и безлюдно, где-то среди ночной темноты по-прежнему шастали те пьяные отморозки, а Настя была, как и прежде, босиком и в одной почти прозрачной этой ночной сорочке, под которой, вообще, ничего больше не было…

«А, может, это всё-таки сон! — тоскливо подумалось Насте. — Пусть это будет всего лишь сном, сделайте так, чтобы всё это мне только снилось! Сделайте, чтобы я смогла, наконец, проснуться!»

С отчаянной решимостью Настя изо всей силы ударила себе по щеке, потом, почти сразу же — по второй…

— Просыпайся же, просыпайся! — лупя себя по мордасам, бормотала вполголоса Настя. — Да проснись же ты, идиотка!

На какое-то мгновение ей показалось вдруг, что Вероника чуть шевельнулась на своём страшном ложе, и Настя испуганно замерла с прижатой к щеке рукой. Но скорее всего ей это только почудилось, вокруг всё было по-прежнему тихо и неподвижно, слышно было только как, сгорая, потрескивает свеча у изголовья покойницы. Зато на кухне послышался вдруг какой-то шум, забормотал чей-то невнятный голос, и Настя поняла, что там пробудился, наконец, от сна Вероникин папаша. Вот его тяжёлые шаги послышались в прихожей, там сразу же что-то грохнула и обрушилось…  шаги всё ближе, ближе…  сейчас он войдёт сюда и увидит её, Настю, увидит в таком вот неприглядном виде. Оглядевшись по сторонам, Настя быстренько подхватила с комода какое-то покрывало, так же быстро накинула его себе на плечи, и в это самое время в дверях комнаты появился Вероникин отец. Остановившись на пороге, он некоторое время молча смотрел на Настю, молча и с каким-то недоумением, что ли…

— Это я, дядя Саша! — робко произнесла Настя. — Это я, Настя!

— Ты? — некоторое время он пьяно смотрел на Настю, то ли узнавая её, то ли всё же так и не узнавая, потом он осмотрелся по сторонам, вновь повернулся в Настину сторону: — Люська не вернулась?

Люсей звали его вторую жену, Вероникину мачеху.

— Нет, дядя Саша, — всё так же робко и еле слышно сказала Настя. — Я её тут не видела. — Настя помолчала немного и всё так же тихо добавила: — А, может…  может, она спит уже?

— Сука она! — неожиданно сказал Вероникин отец почти трезвым голосом…  шатаясь, он прошел мимо Насти, подойдя к гробу вплотную, остановился, некоторое время молча смотрел на мёртвую дочь, потом снова повернулся к Насте. — Все они суки, Настя, ты поняла! — он вдруг громко икнул. — А ты человек, Настя! Ты одна человек!

Он опустился на единственный стул возле гроба, да так и замер там, низко опустив голову. Шло время, а он всё продолжал и продолжал сидеть молча и неподвижно, Настя решила даже, что он вновь уснул…  но в это самое время отец Вероники снова поднял голову и посмотрел на Настю.

— А ты чего тут?

И, не дожидаясь ответа, снова замер или задремал, низко опустив голову.

А Настя стояла возле двери, ни жива, ни мертва. Она боялась уйти, боялась остаться, она боялась Чёрной книги, до поры до времени неподвижно лежащей у самых её ног…  она-то знала, во что может превратиться в любое мгновение эта самая книга…

А может это всё-таки сон?

Вероникин отец вдруг снова вскинул голову, потом встал и, пьяно пошатываясь, двинулся к выходу из комнаты.

«Не уходите, пожалуйста!» — захотелось крикнуть Насти…  но она почему-то так и не крикнула, промолчала, а Вероникин отец, проходя мимо, неожиданно остановился и окинул девушку мутным тяжёлым взглядом.

Настя поёжилась.

— Ты человек! — Вероникин отец громко икнул и добавил: — Выпить хочешь?

Потом, не дожидаясь даже ответа, он вышел из комнаты.

Казалось, Чёрная книга только этого и ожидала. Она вдруг шевельнулась, потом начала как-то странно съёживаться, даже не съёживаться, а скорее округляться, менять очертания…  ещё немного — и вот уже перед омертвевшей от ужаса Настей вновь возник всё тот же чёрный кот. Хрипло протяжно мурлыча, кот медленно двинулся по направлению к гробу.

Насте хотелось закричать что есть силы…  но ни один мускул не дрогнул даже на окаменевшем её лице, ни единого звука не вылетело из её похолодевших губ. Ей хотелось бежать отсюда, бежать со всех ног, но ноги будто приросли к полу, всё тело её было словно чужое, Настя его совершенно даже не чувствовала, Так бывает иногда во сне, и у Насти вновь появилась слабая надежда, что всё происходящее только сон…  страшный кошмарный сон и ничего больше…

А кот между тем, вплотную подойдя к гробу, хрипло, протяжно мяукнул и одним длинным прыжком очутился прямо на груди покойницы. Ещё мгновение — и вот уже он, теряя на глазах кошачье своё обличье, вновь превратился в зловещую Чёрную книгу.

А потом…  потом началось самое страшное.

Мёртвая Вероника вдруг содрогнулась всем телом, побелевшие пальцы её зашевелились, нащупали книгу, крепко её обхватили, прижали к груди. Некоторое время после этого ничего больше не происходило, потом по телу покойницы пробежала вдруг крупная, хорошо различимая дрожь, сотрясая её с ног до головы. Страшно и как-то металлически клацнули зубы…  и вот уже, чуть приподняв голову из гроба, мёртвая Вероника медленно открыла пустые глаза.

По-прежнему не в силах даже пошевелиться, Настя с ужасом смотрела на ожившую подругу.

«Это сон! — мысленно повторяла она снова и снова. — Это должно…  это обязано быть сном, просто обязано!»

А Вероника, медленно приподняв правую руку, поднесла её близко к своему лицу, потом всё так же медленно она принялась шевелить пальцами, каждым по очереди…  вслед за этим мёртвая Вероника принялась ощупывать своё лицо, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее в лихорадочной какой-то спешке…

— Не то! — прохрипела она вдруг каким-то чужим, не Вероникиным совсем голосом. — Не та!

И Вероника метнула вдруг в Настину сторону такой яростный взгляд, что у Насти всё похолодело внутри. Хрипло рыча и по собачьи оскалив зубы, Вероника попыталась вдруг выбраться из гроба, правда, этого ей не удалось сделать, казалось, последние силы покинули её. С яростным воплем покойница ухватилась вновь за Чёрную книгу, крепко прижала её к груди и, опрокинувшись навзничь, замерла в прежней неподвижной своей позе.

«Это не Вероника! — с ужасом поняла вдруг Настя. — Это кто-то другой в её обличии!»

Она по-прежнему не могла даже кончиком мизинца шевельнуть…  закричать она тоже не могла, а потому лишь молча и обречёно ждала дальнейшего развития событий.

И события не заставили себя долго ждать.

Неподвижное тело Вероники сотрясла вдруг крупная дрожь, жутко лязгнули зубы. Страшное существо с обличьем Вероники вновь приподнялось в гробу. Мутные, ничего не выражающие глаза трупа уставились на Настю, потом в них внезапно вспыхнули яркие зелёные огни.

— Моё! — хрипло прорычало существо, не спуская с омертвевшей Насти пылающего своего взора…  судорожная дрожь раз за разом сотрясало мёртвое Вероникино тело…  тварь с обликом Вероники попыталась покинуть гроб, но и на этот раз ничего у неё не получилось. — Рано! — прорычало вновь существо, дрожа от бессильной ярости, и принялась, жутко, отталкивающе улыбаясь, манить к себе Настю плохо слушающимся пальцем. — Сюда! Иди!

Немного совладав с непослушным своим телом, Настя попятилась, что вновь привело жуткое существо в неописуемую ярость. Схватив Чёрную книгу обеими руками, тварь с Вероникиным обличьем швырнула её на пол, и тотчас же книга принялась вновь превращаться, но не в кота уже, а в то жуткое уродливое чудовище, которое немногим ранее здорово помогла Насти, испугав пьяных мерзавцев на улице. Правда, сейчас на помощь его Насте рассчитывать не приходилось, наоборот, скорее…

Чудовище двинулось в сторону Насти с низким утробным рычанием. Оно двигалось не прямиком к Насте, а как бы обходя её сбоку…  видно было, что в планы жуткого существа находящегося в гробу убийство Насти пока не входило. Настю нужно было просто максимально приблизить к гробу, и утробно рычащее чудовище с задачей этой справлялось пока великолепно. Испуганная Настя сама пятилась в сторону гроба, а мёртвая Вероника или кто-то другой в её теле уже поджидала Настю, широко растопырив руки со скрюченными хищно пальцами. Это был конец, конец всему и спасения не предвиделось даже. Настя поняла, что погибает, но сил сопротивляться уже не было, совершенно не было сил для сопротивления…  сон это был или не сон, всё это не имело уже ни малейшего значения…

— Ты моя! — в сладострастном каком-то упоении шептало жуткое существо в гробу. — Иди ко мне! Ближе…  ещё ближе!

Страшные мёртвые глаза, светящиеся зеленоватым внутренним светом, буквально гипнотизировали, лишали рассудка, лишали возможности не только сопротивляться, но даже подумать о самой возможности такого сопротивления. В отчаянии Настя крепко зажмурила глаза и…  услышала вдруг грузные заплетающиеся шаги со стороны кухни. Пьяное неразборчивое бормотание Вероникиного отца прозвучала в это мгновение для воспрянувшей духом Насти поистине ангельским пением, ибо чёрная тварь за спиной тотчас же принялась стремительно съёживаться, вновь превращаясь в книгу. А само жуткое существо в Вероникином обличии, яростно захрипев напоследок и метнув в Настину сторону ненавидящий взгляд, в котором уже затухало зеленоватое адское пламя, тяжело опрокинулось на подушку и снова застыло в полной неподвижности.

Обретя вдруг прежнюю свободу движения и отчаянно закричав, Настя повернулась и стремглав выбежала из комнаты. В тесной прихожей она чуть не сшибла с ног ничего не соображающего Вероникиного отца, пробежала мимо его и, выбежав из квартиры, помчалась вниз по лестнице…  сама не поняв как, оказалась уже на улице…  дальнейшие её воспоминания носят смутный, отрывистый и крайне противоречивый характер…

Какие-то люди что-то кричали ей вслед, даже пытались как-то остановить её, задержать, а она всё бежала и бежала по тёмным ночным улицам, жутким улицам, бежала, сама не зная куда и зачем. За ней уже гнались следом, ей что-то кричали, а Насте всё казалось, что это настигает её то жуткое существо с лицом и телом мёртвой Вероники. И не было сил бежать дальше, совершенно не было больше сил, и Настя, споткнувшись наконец обо что-то, упала, больно ударившись плечом и затылком о твёрдый асфальт. А к ней уже подбегал кто-то невидимый, а, может, и видимый, ибо как можно что-либо увидеть, если глаза у тебя крепко, до боли зажмурены…

Настю схватили за плечи, за руки, её поднимали, а она, дико завизжав от ужаса, стала вырываться, царапаться, кусаться даже…  но всё оказалось тщетным. Потом Настю куда-то несли, и она поняла вдруг, что это те самые пьяные подонки наконец до неё добрались, что все они в сговоре с жутким существом из гроба…  а вот сейчас её тоже швырнут в гроб рядом с существом и вместе опустят в могилу! И Настю действительно положили в гроб, сверху захлопнули крышку и, монотонно стуча молотками, принялись заколачивать эту самую крышку.